Кто ответит за красный террор?

Волгоградские общественники, члены движения «Красному террору – нет!», представители коммунистической партии, студенты, деятели искусств и казаки обсудили наболевшую в последнее время тему: кто ответит за красный террор. Присутствующие разделились на три лагеря: тех, кто уверен, что коммунисты должны покаяться за репрессирование казаков, тех, кто против этого, и тех, кто считает, что в городе есть масса других актуальных проблем, которыми и надо заниматься.

Ведущий Алексей Аксенов: «Тема нашего сегодняшнего дня – «Кто ответит за красный террор?», и вообще красный террор – преступление или нет? Первый, кому следует дать слово, – это представитель фракции КПРФ, первый зампредседателя Волжской гордумы Виталий Кокшилов».

Первый зампредседателя Волжской гордумы, представитель фракции КПРФ Виталий Кокшилов: «Мы только что просмотрели видеосюжет, в котором представлены не совсем подтвержденные факты. Это неверная цифра, она явно завышена. Хочется сказать, что у нас существует достаточно долгая традиция хаять коммунистов. Она берет свое начало со времен перестройки. Когда у перестройщиков что-то не получалось, было принято ругать советскую власть: мол, коммунисты в свое время все развалили, и теперь нам приходится все исправлять. К сожалению, эта традиция сохранилась и сегодня. Особенно эта тема активно муссируется перед выборами. Поэтому я считаю, что тот вопрос, который был сегодня поднят, поднят чисто в политической плоскости. И тот фильм, который нам сегодня показали, сделан очень однобоко. Давайте вспомним, что помимо красного террора был и белый террор. Я против любого террора. Но когда говорят о четырех миллионах человек... Если мы говорим о фактах, то давайте говорить серьезно. Давайте обратимся к ученым, к Леониду Осиповичу Хуторянскому, у которого более 600 работ на эту тему. Он кстати ныне живущий историк, авторитет которого признан во всем мире. Ну нет таких цифр, они сильно завышены».

Профессор кафедры истории России ВолГУ, доктор исторических наук Вячеслав Поляков: «Красный террор – это одна из форм методов строительства социализма. Вопрос даже не в количестве погибших, замученных, вопрос в принципе, а принцип заложен через метод строительства социализма через террор. Мы плохо знаем историю большевиков начиная со второго съезда партии. Мы плохо знаем то, что начиная с 1914 года, когда началась Первая мировая война, до сих у нас представляемая как империалистическая, была поставлена задача превратить ее в гражданскую. Мы не упоминаем о том, что в 1916 году Ульянов-Ленин сделал научное открытие: все страны, даже маленькие, придут к социализму через гражданскую войну. В 1922 году он это подтвердил, сказал, что все реализовано, и поэтому потери населения огромные. Казачество – это только маленькая часть. При Ленине, с 1917 по 1922 годы, потери составили более 20 миллионов человек. Эта политика партии».

Член регионального политсовета ЛДПР Юрий Чекалин: «Я не разделяю фундаментальные помыслы строителей светлого будущего и в этом смысле солидарен с уважаемым историком. Однако то, что империалистическая война переросла в гражданскую – это миф. Я считаю, что красный террор – это великая трагедия. Я знаю, что многие здесь присутствующие имеют казацкие корни, я сам терской казак по отцу. Мои родственники были также репрессированы. На мой взгляд, покаяние для нас должно быть национальным. Нам не хватает покаяния. Здесь дело не в том, что должны каяться именно коммунисты, каяться должны и последователи монархистских движений. Моя личная позиция в том, что не бывает одной истины, истина двояка».

Алексей Аксенов: «Тем не менее, почему коммунисты до сих пор не дали оценку этим событиям, предпочитая отмалчиваться и переводить стрелки на белый террор?»

Политолог, координатор Клуба экспертов Волгограда Андрей Серенко: «Для меня самого это загадка. Данная тема вскрыла, на мой взгляд, ряд очень интересных явлений. Во-первых, безусловно, для русских история не является прошлым. Понятие истории всегда очень живо, оно всегда личностное и очень яркое. Красный террор является чудовищным событием XX века. Без поиска некого консенсуса, через покаяние тех структур, тех людей, которые считают себя правопреемниками, историческими, политическими наследниками, безусловно, этот исторический консенсус, наверное, недостижим. Если голословно, красный террор – это механизм борьбы за власть в условиях революции и гражданской войны. Белый и красный террор – два разных явления. Если белый террор – реакция на окружающую среду боевых действий. То красный террор – партийная политика, сознательно сформированная, опирающаяся на определенный репрессивный аппарат, который был создан для проведения этой политики. Я согласен с товарищем Поляковым: красный террор – это главный инструмент создания нового общества. Белый террор не ставил перед собой цели уничтожения целой группы сословий. Не было задач у белогвардейцев уничтожать рабочих, крестьян, целые социальные группы. У большевиков же это была одна из приоритетных задач. Репрессирование казачества лишь один элемент политики красного террора. Тогда шло большое стремление через насилие вылепить нового коммунистического человека из недоразвитого капиталистического мяса».

Виталий Кокшилов: «Любое широкое общественное обсуждение, по моему мнению, не должно начинаться с вранья. Когда показывают фильм, в котором говорят о четырех миллионах казаков, которых истребили красные, – это вранье. И говорить о серьезной дискуссии, когда она начинается с вранья, неправильно. Что касается террора. Я не понимаю, почему вы отделяете белый террор от красного, ну в чем, скажите мне, разница? Вы говорите, начали красные. Ну скажите мне, кто первый подписал этот указ, ну не Петр Николаевич Краснов ли? Расказачивание началось с его указа, и по этому указу, между прочим, было замучено очень много не только казаков, но и членов их семей, которые лишались званий, лишались имущества, их отправляли на каторгу. Об этом писали в газетах того времени.

В отличие от красных, которые того же Краснова отпустили под честное слово, белые всех пленных казаков, которые воевали на стороне Красной армии, расстреливали. Почему вы об этом не говорите? Мы не за то, чтобы что-то замалчивать. Мы за то, чтобы рассматривать историю такой, какая она есть. Да, она у нас была сложная, кровавая. Но не бывает так, что одни правы, другие виноваты. Никогда без поддержки населения революция бы не победила. Ну скажите мне, почему казаки воевали на стороне красных. Я вам скажу, что белый террор был гораздо страшнее. Белый террор гораздо больше людей угробил, и значит вам тоже надо за это покаяться».

Алексей Аксенов: «Хорошо, по вашим словам, четырех миллионов погибших не было, значит каяться не надо, а с каких цифр каяться? Было бы пять миллионов, вы бы покаялись?»

Виталий Кокшилов: «Вопрос не в том, что не надо начинать каяться. Вопрос – кому каяться и за что. И надо ли делить террор на красный и на белый».

Алексей Аксенов: «Террор любой плох: и красный, и белый – любой».

Виталий Кокшилов: «А почему вы против красного, а не против белого?»

Алексей Аксенов: «Это разные вещи».

Виталий Кокшилов: «Какие разные вещи? И там людей убивали, и здесь людей убивали! У нас страшная история. И надо к ней с уважением относиться, и за террор надо каяться всем. За любой террор. Это была гражданская война, понимаете, в чем дело?»

Член регионального политсовета ЛДПР Юрий Чекалин: «Вы знаете, в процессе нашей дискуссии мне вспомнилось произведение Юрия Трифанова, в котором прослеживается трагическая судьба нашей страны в гражданской войне и, в частности, трагическая судьба русского казачества. Герой этого произведения – командарм второй конной армии Филипп Кузьмич Миронов, человек из казачества, который воевал наряду с Буденным. Сначала он был белым офицером, потом перешел на сторону красных. Затем, когда началось расказачивание и начались знаменитые зачистки Свердлова, Троцкого, он развернул свой корпус, решил его увести от красных и белых. Филипп Миронов был очень уважаемым человеком, у него был орден Красного Знамени за номером три, и его тайно убили во дворе Бутырской тюрьмы. И вот сейчас у нас опять возникают дискуссии: красные или белые. К сожалению, у нас нет гарантии, что наше общество не двинется по пути какого-то террора. Я не хочу стоять на этой нейтральной полосе между красными и белыми. Дело в том, что нам сейчас надо говорить о другом, о том, как строить нашу политическую систему, как строить нашу жизнь сейчас и в будущем, опираясь именно на страшные и кровавые вехи красного террора. Да, были белые, были красные, но эти баррикады остались и по сей день».

Студент Волжского гуманитарного института Вениамин Гончаров: «Представители движения «Красному террору – нет!» заявили, что не надо голосовать за КПРФ, потому что они еще не покаялись за красный террор. Но причем здесь это? Любой террор должен подвергнуться осуждению. Но если говорить о красном терроре, то изначально между собой нужно примириться самим казакам. Я из казачьего села. Вы знаете, там часто бывает такая ситуация, что жители одного дома не разговаривают с жителями соседнего дома, потому что в 1917 году одни были белые, другие красные. Сначала казачество должно между собой примириться, а уж тогда мы должны делать какие-то выводы. Даже такой рьяный противник коммунистической деятельности, как Николай Карлович Сванидзе заявил в своих исторических хрониках, что казаки должны в первую очередь сами покаяться за свои преступления, в том числе и в период Великой Отечественной войны».

Станислав Анищенко, главный редактор газеты «Городские вести»: «Представители от компартии говорили, что покаяться нужно всем вместе. Я просто не могу понять, кто еще должен покаяться, кто является правопреемником? Коммунистическая партия очень любит приписывать себе ряд заслуг прошлого. Но когда речь заходит о таких серьезных вещах, все меняется. Все, что было хорошего, да, это заслуга КПРФ, все, что было плохо, давайте разделим ответственность. Это неправильно».

Виталий Кокшилов: «По-вашему каяться должен Паршин. Зюганов, да? А, и еще Куприков, который никогда не вступал в партию. Тогда у меня другой вопрос. Скажите, а те, кто состоял в коммунистической партии Советского Союза, каяться не должны? Я вообще считаю, что сегодня на этот разговор в обществе нет социального запроса. Как депутат, который встречается с избирателями, скажу что есть социальный запрос совсем на другое. Есть запрос на то чтобы наши люди наконец стали жить по-человечески. Есть социальный запрос на разбитые дороги, на завышенные тарифы ЖКХ, на тот беспредел, который сегодня творится, понимаете? А раскалывать общество – это неправильно. Вы говорите, что мы не признали этот факт истории? Культ личности осудили? Осудили. Реабилитировали? Реабилитировали. Что значит не признали? Ну что нам теперь землю есть, или что еще? Вам и этого мало будет!»

Художник-графист Владислав Коваль: «Я был в коммунистической партии еще в Советский Союз и вышел из нее покаявшись. Я понял, что это не моя партия. Я поверил в ее идею, но меня обманули. Я ушел и покаялся за то, что поверил доктрине коммунистической партии, поверил, что эта партия действительно ведет к светлому будущему. Думаю, что коммунистической идее надо тоже покаяться».

Советник юртового атамана Андрей Попов: «Когда у нас был Союз Советских Социалистических Республик, у нас все были коммунистами, поголовно, и все делали себе великую карьеру. Когда настали 90-е годы, у нас создалось новое государство, и это государство в грехах своих предшественников, которых сейчас нет в живых, уже покаялось. Первое, что было сделано: был принят закон о реабилитации репрессированных народов, понимаете? Это не покаяние? Покаяние. Да, тогда у нас у власти стояли коммунисты, но сейчас наша основная задача – консолидировать наше общество. Даже президент Российской Федерации нам об этом говорит. Не надо разделять казаков на красных и белых. Не надо в казачьи движенья еще одни клинья вбивать. Вот в чем смысл. Теперь я точно могу сказать, что фильм, который нам сегодня показали, и то, что сегодня говорили – это заказуха, сплошняковая заказуха. Не знаю, кому это выгодно. Я сказал то, что думаю, и выразил не только свое мнение, но и мнение многих казаков».

Член совета при президенте России по делам казачества Владимир Поляков: «Коммунистическая партия произвела террор не только физически, но и морально. Моя бабушка к тому времени сбежала вместе с семью детьми, прятала их, скрывала, что казаки. Разрушено было все то основное, на чем держалось наше отечество, то, чем мы питались, жили. Народ казачий полностью подвергся террору со стороны той власти. Это если смотреть на ситуацию с одной стороны. Но посмотрите, что происходит сейчас. Сейчас казачество понимает, что жить так, как мы живем сегодня, нельзя, и что надеяться нужно только на самих себя. Сегодня я исполняю полномочия советника председателя правительства Волгоградской области, вице-губернатора Олега Керсанова и то эти полномочия взял из-за того, что пошла программа восстановления уклада казачьей жизни на территории нашего региона. Сегодня казаки стараются восстановить разрушенное, они нацелены на созидание и ничего другого не признают и не будут признавать. Поэтому убедительно прошу всех, ни в коем случае мы не должны продолжать эту тему сегодня. По сути что мы делаем? Фактически мы создаем провокацию и заново устраиваем непонятно какой террор. Если мы это не поймем, то наше современное общество начнет друг на друга показывать пальцами и вспоминать все то, что было раньше. Мы должны сегодня объединиться и поставить целью своей жизни созидать, идти вперед, беспокоиться каждый за свою семью, за коллектив, который вокруг себя, и за Отечество наше. Другого не дано».