Поделиться
К чему приведет банкротство «Красного Октября»? Исчезнет ли над заводом оранжевый дым? Будет ли Германия обучать наших сварщиков и слесарей? На эти и другие вопросы ответил исполнительный директор ОАО «ВМЗ «Красный Октябрь»» Дмитрий Герасименко.
– Несколько недель назад руководство «Красного» высказало версию, что обвинения в нарушении природоохранного законодательства заводом напрямую связаны с предстоящей процедурой банкротства. Сейчас решение о признании ЗКО банкротом принято. Кто прежде всего заинтересован в проведении этой процедуры? Что она принесет заводу и рабочим?
– Не думаю, что информация о скором крахе «Красного» исходит от наших недругов. Скорее, ее распространяют люди, неправильно понимающие ситуацию. Процесс банкротства просто один из этапов деятельности компании, когда она собирает долги и не в силах реструктуризировать собственную задолженность, закрывается. Но фонды, здания, сооружения, работающие цеха, – все это остается на своем месте. Буквально три дня назад я общался с трудовым коллективом завода, который тоже волновали эти вопросы. Люди беспокоятся, сохранятся ли их рабочие места, заработная плата, пенсии, пособия, отпуска. Все это сохранится. Сейчас общество находится на стадии банкротства, в рамках прохождения процедуры завод будет выставлен на торги и будет выкуплен новым собственником. Но на процессе производства: отгрузке, поступлении сырья – это не отразится. Поэтому те, кто говорит о закрытии предприятия, просто не понимают смысла юридической процедуры банкротства. Нам пришлось провести серьезную беседу с людьми, поскольку в рамках процедуры рабочие получат уведомления о том, что они сокращены. Но я дал слово, что люди будут в тот же день приняты на работу в новую структуру с теми же полномочиями и на прежних условиях. Ни один человек не будет уволен по надуманным причинам.
Напомню, что мы объявили донабор персонала и планируем дополнительно привлечь 500 человек, доведя численность сотрудников почти до девяти тысяч человек. Такая необходимость возникла потому, что за последнее время объемы производства выросли фактически на 40%, и это однозначно требует дополнительных людских ресурсов. Летом мы набрали на завод порядка 500 человек, но сейчас рассчитываем привлечь на работу тех, кто летом был занят на дачах, решал свои проблемы. Мы ищем специалистов самого разного уровня: от подсобных рабочих до высококлассных специалистов. Мы проводим хедхантинг, ищем высококлассных специалистов. Недавно к нам пришли семь таких профессионалов с Иркутского металлургического комбината. А поскольку все они приезжают с семьями, то можно уверенно сказать, что социальная активность предприятия носит позитивный характер. Я не думаю, что эти люди ехали бы с Урала, взяв детей и жен, на предприятие, которое завтра остановится. Так что все эти слухи не более чем спекуляция.
– В одном из недавних интервью эксперты отметили, что для укрепления доверия к «Красному» со стороны крупных кредиторов собственнику нужно строить активный диалог с властью. Завод и вправду испытывает дефицит доверия?
– Говоря о доверии, я исхожу из того, что следует ориентироваться не на слова, а на поступки сторон. На сегодня доверие кредиторов к нам выражается в отсрочке платежа, которую предоставляют нам текущие кредиторы за поставки сырья, материалов, работ и услуг. Говоря о доверии, отмечу, что сегодня в своих следках мы ушли от посредников и работаем только напрямую с производителями сырья. И Норильский никель, и Свердловский завод ферросплавов – со всеми мы работаем сегодня напрямую. У нас нет сегодня необходимости работать с посредниками, потому что мы договорились о доверии. Посредник появляется тогда, когда компании не хватает собственных оборотных средств, посредник вносит предоплату на завод-изготовитель, потом поставляет ее с отсрочкой платежа. К примеру, Серовский завод ферросплавов держит для нашего предприятия кредиторскую задолжность 100 миллионов рублей – вот оценка уровня доверия к нам. Местные компании, которые поставляют нам шихтовые материалы, в основном металлолом, создали сегодня на заводе запас металлолома, достаточный для 45 дней работы. Такого не было на заводе последние четыре года как минимум. Сегодня все поставщики завода – местные. Мы ушли от поставок железнодорожным транспортом, поэтому нам возят лом компании, которые поверили условиям завода и предоставляют отсрочку платежа. По некоторым компаниям она доходит до 15-20 дней. Поэтому говорить о недоверии в отношениях с «Красным Октябрем» – это спекуляция. Раньше люди, которые сейчас эти спекуляции поддерживают, работали на заводе, и он в этот период занимался неизвестно чем. Сегодня эти люди бегают и кричат, что завод плохо работает. Ежедневно к нам поступает 1000 тонн ломов, и это может увидеть каждый, кто побывает на отгрузочной площадке, где даже ночью стоят машины с ломом.
Что касается диалога с местной властью, то нужно понимать, в каких сферах он должен быть налажен. Прежде всего мы понимаем, что команда менеджеров пришла руководить градообразующим предприятием. Диалог с властью можно строить по-разному: можно ходить в широкие коридоры и о чем-то разговаривать, а можно помогать власти решать вопросы. В нашем случае это вопросы социальной напряженности в районе. Когда мы пришли на завод, средняя заработная плата здесь была 16 тысяч рублей. Я убежден, что на 16 тысяч рублей в Волгограде прожить невозможно. Я не знаю, как эти люди умудрялись существовать на эти деньги и содержать свои семьи. Поэтому первое, что мы сделали, – предприняли ряд шагов, чтобы помочь этим людям нормально жить. Зарплата выросла на 33%. Сегодня она еще невысокая, но уже приблизилась к 22 тысячам рублей в среднем. В горячих цехах люди получают и 30, и 40 тысяч рублей. Вообще размер зарплаты мы стараемся поднимать ежемесячно.
– Кому, кроме нынешнего собственника, интересно имущество завода, которое пойдет с молотка?
Поделиться
– Заметьте, все описанное мною происходит в условиях кризиса и в черной металлургии, и в спецметаллургии в частности. Поэтому, откровенно говоря, сегодня не та ситуация, когда покупатели выстраивались бы в очередь, конкурируя друг с другом. Ни для кого не секрет, что сегодня крупные игроки рынка снизили объемы производства до 70%. Два завода на грани остановки. Не хочу комментировать вслух позиции наших партнеров, но о них все знают, и в прессе. Гранды сегодня демонстрируют 30-40% от того объема, что они набирали в прошлом. Но у многих заводов есть собственники – крупные финансово-промышленные группы, которые дотируют производство, чтобы оно не остановилось, и народ не оказался на улице. У «Красного Октября» такой возможности нет, потому что он до сих пор находится в процедуре банкротства и может рассчитывать исключительно на оборотные средства, которые все привлеченные. Это в том числе и кредиторская задолженность наших поставщиков.
Что касается продолжения диалога с местной властью, то помимо социального аспекта мы рассматриваем «Красный» как объект, который может рассчитывать на серьезные инвестиции и развитие. Мы намерены сделать все, чтобы сюда начали стекаться инвестиции. В следующем году «Красный Октябрь» включен в федеральную целевую программу оборонно-промышленного комплекса. Это значит, что шесть миллиардов рублей начнут поступать на счета предприятия буквально со следующего года после окончания процедуры банкротства. Прежде всего модернизация коснется площадки «Баррикад». Там на сегодня не то что морально, но физически изношенное оборудование производства начала века. Там стоят пресса 1902, 1916 годов выпуска. Масштабная модернизация предприятия начнется уже в следующем году. И это не слова, а принятая и утвержденная правительством программа. Вот это те шаги, из которых мы строим диалог с местной властью. Но мы готовы и к тому, чтобы люди приезжали к нам. Пусть это будут, депутаты, представители общественных организаций, мы открыты для диалога.
– Видит ли ЗКО какие либо перспективы для себя в том, что Волгоград станет принимающим городом ЧМ-2018?
– Безусловно, позитивные шаги не чемпионат мира сделает в сторону «Красного», а «Красный Октябрь» сделает в сторону чемпионата. Это знаковое событие, и к этому времени мы намерены серьезно видоизменить наш внешний контур. Нужно отремонтировать дороги. Но и грязные разбитые цеха тоже не тот пейзаж, который должны видеть гости чемпионата. Сейчас мы планируем преобразовать систему очистных сооружений. Та система газоочистки, которая установлена на «Красном Октябре», буквально три дня назад прошла ремонт и приведена в нормальное рабочее состояние. Но к чемпионату мира мы, безусловно, поставим один из лучших европейских образцов. Это масштабная инвестиция, но на этом предприятие зарабатывает в том числе, поскольку снижаются штрафы за загрязнение окружающей среды, можно получить преференции, в том числе и от местных властей. Это то, что мы заинетресованы сделать в первую очередь. Потому что если приедут иностранцы и увидят, какую развалину представляет из себя крупная металлургическая компания, заявляющая о себе на международном рынке, это будет неправильно. «Красный Октябрь» сегодня – имя, известное на рынке Западной Европы, поэтому все шаги, чтобы имя совпадало с внешним видом, будут сделаны.
– Это значит, что оранжевого дыма над «Красным» тоже больше не будет?
– Касательно оранжевого дыма я отмечу, что это одна из особенностей металлургического процесса. Есть химические производства, которые не сопровождаются дымом, но оказывают на организм человека катастрофическое воздействие. В Волгограде такие производства тоже есть. Если бы оранжевый дым имел такое же негативное воздействие, мы бы выносили с завода людей на носилках. Поэтому пресловутый оранжевый дым оказывает на людей скорее эмоциональное, нежели химическое воздействие. Две недели назад мы остановили сталеплавильное производство и всем заводом чистили дымоход, который не ремонтировали семь лет. Сегодня уровень выбросов в атмосферу значительно снизился. Но избежать серьезных выбросов поможет только новая современная система газоочистки. Та система, которая есть сейчас, подлежит небольшой модернизации, мы буквально три недели назад подписали соответствующий проект с одной из российских компаний и уже в октябре начнем модернизировать существующую газоочистку. Но возможности ее все равно ограничены. Учитывая, что речь идет о предприятии, которое является связующим звеном многих отраслей экономики, менеджмент заинтересован в том, чтобы решить этот вопрос и изыскать необходимые средства. Но это будет происходить не одномоментно. Нужно привлечь заемные средства, и мы уже идем по тому же пути, что многие предприятия отрасли. Но этот вопрос займет примерно два-три года после завершения процедуры банкротства. Вся современная металлургия пошла по пути интенсификации производства: обновили оборудование, ввели электрические печи, современные системы газоочистки – один из планомерных этапов развития предприятия, в котором я не вижу ничего сверхъестественного.
– На последней встрече бизнесменов Германии и Волгограда немцы предложили обучать у себя сертифицированных сварщиков. Учитывая всеобщую нехватку рабочих кадров, такие предложения могут быть востребованными? Или наша промышленность в состоянии сама решить кадровую проблему?
Поделиться
– Волгоград – миллионный город, имеющий крупное металлургическое предприятие. Но вуза, который выпускал бы узкоспециализированные кадры для отрасли, сегодня нет. Потеряна система профтехучилищ. Сегодня найти хорошего сталевара или вальцовщика невозможно. Поэтому специалистов мы вынуждены искать в других городах, такая программа у нас есть. У нас есть курсы переподготовки: к примеру, мы можем обучить человека с базовым образованием на кранового машиниста. Но узконаправленных профессий практически нет. Что касается сварщиков, то как раз наши специалисты относятся к категории «премьер-лиги». Наши сварщики работают на сварке корпусов атомных реакторов, и скорее они дадут уроки мастерства немцам, нежели мы будем перенимать их опыт. Перед нами стоит очень простая задача: довести заработную плату до 30 тысяч рублей. Но для этого нужно заниматься не популизмом, а интенсификацией производства, снижением затрат. Как только это происходит, мы тут же добавляем заработную плату персоналу. К марту следующего года я обещал поднять среднюю заработную плату по заводу до 25 тысяч рублей. Работа на предприятии становится престижной, и в этом я вижу залог того, что на следующий год к нам подтянутся новые молодые кадры.
– В последние пару лет высокопоставленные чиновники региона неоднократно в частных беседах высказывали мнение о том, что «Красный», как и другие заводы Волгограда, не имеет будущего. Лучший вариант развития событий для города – закрыть производства, а территории отдать под коммерческую и жилую застройку. Единственная причина, почему этого не делается, – отсутствие политической воли, поскольку такие решения на уровне региона могут спровоцировать социальный взрыв. Как относитесь к этому мнению?
– Я надеюсь, что в нынешней команде правительства нет людей, которые поддерживали бы такую позицию. Меня удивляет, что в Волгограде умерли несколько серьезных заводов, и никто при этом не кричал, не бил в колокола, напротив не ударил палец о палец, чтобы их спасти. Вчера вечером я проезжал мимо тракторного завода, и был поражен. Считаю, что не спасти такой гигант – это преступление. В отношении «Красного Октября» этого не случится. Такого объема, какой делает «Красный Октябрь», в своем сегменте не производит сегодня никто. На завод есть серьезные планы, этот завод будет фундаментом спецметаллургии России. Поэтому говорить, что завод никому не нужен, – преступление не только в отношении тех, кто здесь сегодня работает, но и их семей, а это уже не менее 27 тысяч человек. Если для чиновников судьба такого количества людей не значит ничего, то кому нужны такие чиновники?
