Поделиться
Поделиться
Профессиональный архитектор-реставратор Сергей Сена широко известен своими буквально энциклопедическими познаниями по зданиям старого Царицына и довоенного Сталинграда. Сейчас он один из немногих, кто добивается возвращения исторического вида городу, якобы разрушенному до основания в Сталинградскую битву. Впрочем с этим Сергей Львович категорически не согласен
– Сергей Львович. Давайте поговорим о Волгограде. Сейчас считается, что город построен заново после войны, и поэтому ничего примечательного из старины в нем нет. И, соответственно, уже ничего не напоминает о развитии Царицына, его превращении в Сталинград и потом в Волгоград. И уже нет даже следов от той крепости, что стала родоначальницей города.
– Это неправда. Даже планировка центра города в большой степени продиктована именно внешними очертаниями царицынской крепости. Хотите представить её размеры? Пожалуйста. Начнём с проездной арки в здании на Краснознаменской улице, где располагается выставочный зал Союза художников. Заходите во двор и смотрите на главный фасад Дома архитектора. Мысленно продлите его до здания прокуратуры. Дальше – во двор дома с авиакассами, пересеките аллею Героев, пройдите во двор, за магазин «Л’Этуаль», дойдите до здания мясного корпуса Центрального рынка. Сам рынок был построен уже за пределами крепостного вала.
Далее вал пересекал улицу Советскую там, где общественный туалет, и спускался по нынешнему проезду вдоль здания Музыкального театра, который и улицей сегодня-то не называется. Не то что по имени. А в Царицыне она именовалась Крайняя. В топонимике часто сохраняются элементы и следы истории: она потому и Крайняя, что проходила как раз по краю – по валу Царицынской крепости. Тут же рядом, «как бы в яме», комплекс сооружений городского водопровода, который появился в 1890 году. Даже по рельефу видно, что здесь был огромный овраг – естественный оборонительный рубеж.
Итак, с одной стороны естественным рубежом была Волга, с другой – долина реки Царица, с третьей – овраг, который тянулся практически до нынешнего здания Центрального банка. Вот вам естественные границы царицынской крепости. А с третьей стороны, где сейчас проспект Ленина, был так называемый гласис – простреливаемое пространство с ещё одним небольшим оврагом. Впоследствии здесь возникли Александровская улица и Александровский сад. Таким образом, вся основа старого Царицына XVII – начала XVIII века – это пятачок между Волгой, Царицей и двумя оврагами. Таким его увидел Пётр Первый, побывавший здесь во время Азовского похода.
– А если взять саму территорию крепости. От ее застройки что-то осталось?
– Походите вокруг здания бывшей филармонии на Центральной набережной, то все увидите своими глазами. Здание по стилистике и архитектуре напоминает немецкую виллу 30-х годов – это то, что привнесли немецкие пленные, восстанавливая из руин это здание для Чуянова. Дом так и именуется независимо от его обитателей – «Дом Чуянова». Ещё недавно его двор был окружён стенами, являвшимися фрагментами старой застройки Царицына! Сегодня при строительстве во дворе «Дома Чуянова» административного здания их почти все снесли. Вот вам ещё один пример бессовестного, безответственного подхода наших современников (чиновников администрации области и проектировщиков) к истории города.
Двигаемся к «Маяку», к церквям Иоанна Предтечи. Да, их две! Та, что недавно построена, «новодел». Исторически она стояла гораздо ближе к «Маяку». И её фундаменты остались на своём месте. В принципе, ничего не мешало воссоздать ее на своём родном месте, но… Важно другое: когда копали котлован под нынешнюю церковь Иоанна Предтечи, в нем обнажились остатки тех сооружений, в том числе деревянных изб, которые находились внутри крепости, масса бытового материала: бутылочки, гончарные изделия, скобяные изделия, подковы…
– То есть фактически старый Царицын мы имеем только под землей…
– Ну не только, конечно. Но под землёй у нас «законсервирован» и Царицын и Сталинград. Да, Сталинград. Потому что часть центра за сегодняшней улицей Порт-Саида, в сторону площади Ленина, начала активно перестраиваться ещё в предвоенные времена. Надо сказать, что проектировщики 1930-х годов с уважением относились к капитальной Царицынской застройке. Они, как правило, ставили дома либо в пределах устоявшихся красных линий, либо на свободных участках. И это можно видеть не только в котлованах современных строек.
Сохранившиеся с довоенных времён дома подчеркивают старые красные линии, выявляя исторические направления царицынских улиц. Вот Петровская улица, потом Краснопитерская, а ныне улица Чуйкова, была одной из двух продольных улиц Царицына. «Второй продольной» была Астраханская, переименованная в Советскую. Сейчас она стала шире, но трассу свою сохранила. Восточная сторона ее отодвинулась ближе к Волге, а западная осталась на прежнем месте. На ней до сих пор сохранилось здание, где сейчас находится городская администрация – бывший госбанк. Если посмотреть на фотографию этого здания до войны и до революции, а потом на снимок дней сегодняшних, то даже неискушенный в архитектуре человек увидит, что это одно и тоже здание, только слегка «переодетое» и надстроенное одним этажом.
Интересно, что раньше в поперечном направлении к Волге шло гораздо больше улиц, чем сейчас. Некоторые из них остались до сих пор, а от некоторых сейчас сохранились только следы. Вот улица Царицынская, ныне Краснознаменская, сохранила свою трассу. Мы все пользуемся пешеходным проходом между зданием Дома Союзов и Сбербанком. А это не просто проход, а Троицкая улица. Дальше идет сохранившаяся Успенская улица, ныне улица Ленина. Улица Володарского – Спасская улица. А одна из самых красивых улиц Царицына – Московская, «находится» внутри квартала между улицей Володарского и Аллеей Героев. По существу, весь двор за авиакассами с одной стороны – «Художественным салоном» и книжным – с другой – это территория, занятая фундаментами и подвалами одних их самых лучших домов Царицына (домом Шешминцева, Торговым училищем и другими).
– Но хоть подвалы еще можно увидеть? Или в центре больше на старину не посмотреть?
– Почему только подвалы? Хотя подвалы сохранились замечательные. Например, известный бар «Белая лошадь» располагается в здании, которое хоть и не вошло в список памятников истории и культуры Царицына-Сталинграда, но является, как говорят специалисты, зданием, «обладающим признаками объектов культурного наследия». Частично стены его надземной части относятся к царицынскому периоду, а под землей можно увидеть классический царицынский ледник, сложенный из огромных обработанных бутовых камней. Зимой в этот подвал закладывался лед, в результате чего там все лето держалась низкая температура. Продукты в таком «холодильнике» сохранялись отлично. Рядом же была Базарная площадь. Подвал ЦУМа, в котором по нашему проекту создали музей – место пленения фельдмаршала Паулюса – типичный подвал Сталинградского торгового здания 1930-х годов.
Насчет посмотреть... Часть центра города, расположенная ближе к Музею-панораме «Сталинградская Битва», больше всего подверглась перепланировке. Здесь шли затяжные уличные бои, и хотя зданий, переживших битву, сохранилось немало, но далеко не всем из них послевоенные архитекторы дали «право на существование». И то, из царицынских построек остались не только хрестоматийная мельница Гергардта, а из довоенных – «дом Павлова» – Афанасьева. Сохранились и комплекс зданий Царицынского гарнизонного лазарета, построенный в канун Первой мировой войны, на улице им. 13-ой гвардейской дивизии (до войны и в Сталинградскую битву именовавшейся Солнечной), несколько зданий на Коммунистической улице, католический костел на углу Пражской и Коммунистической. Кстати, для современников он странно стоит – алтарём на Коммунистическую. И правильно: улицы-то раньше там не было, фасадом он выходил на совершенно другую улицу. Своим странным, нелепым положением здания порой сами рассказывают о том, какой был город.
– Но ведь во все книги и учебники вошла информация, что Сталинград был полностью разрушен во время Сталинградской битвы.
– Это не совсем так. В кварталах, где расположены политехнический и педагогический институты, ближе к улицам Гагарина – Порт-Саида, сохранилось очень мало исторических зданий по одной простой причине – они действительно были разрушены. Но они были разрушены не в годы Великой Отечественной войны! Это происходило после сражений, во время съемок документальных и художественных фильмов о Сталинградской битве. Приехали пиротехники с Ленфильма и Мосфильма. Псевдодокументальными кадрами пытались сымитировать фрагменты Сталинградской битвы. Поджигали, за тракторы и за танки цепляли тросы, продевали их через окна и обрушивали стены.
Интересно рассматривать фотографии города 1943-47 годов и возрождающегося Сталинграда до 1954 года. Есть очень характерная фотография, сделанная с четвертого-пятого этажей строящегося дома на углу Комсомольской улицы и проспекта Ленина. Вдалеке, в перспективе, видна мельница Гергардта. Зданий с ранее известными магазинами «Юбилейный», «Малятко», «Ковры» ещё нет. Но на их месте и, главное, за ними – восстановленная (!) царицынская застройка. Там находились конторы, жили люди. По существу, эти здания сносились уже в 50-е годы. Вот это, я считаю, самый важный, ключевой момент к пониманию того, когда был город уничтожен. Сносили Царицын в угоду Сталинграду. Причём сносили здания-свидетели, здания-участники Сталинградской битвы.
Не могу не сказать и о культовых сооружениях. Очень интересным объектом является пока занимаемое муниципальной физиотерапевтической поликлиникой здание синагоги на улице Порт-Саида. Здание, которое находилось вблизи зоны соприкосновения немецких и советских войск, как бы ненавистное и тем, и другим, тем не менее, сохранило даже внутреннюю отделку. Уже упомянутый католический костёл был ещё до войны превращён в клуб. Лютеранская кирха приняла под свои своды сначала клуб НКВД, а затем картинную галерею. После войны перестроена в дом юстиции. Сейчас в ней прокуратура. А вот православные храмы (Александровский собор, Преображенская, Покровская, Троицкая, Успенская, Никольская и многие другие церкви) были разрушены большевиками ещё до войны.
– Вы переворачиваете устоявшуюся в умах волгоградцев историю города. Выходит, город, за исключением тех мест, где шли ожесточенные бои, не пострадал?..
– Город, по моему глубокому убеждению, а это подтверждается и фактами, и рассказами, и фотографиями, во время Сталинградской битвы, безусловно, пострадал. Есть статистика, согласно которой почти 90% зданий было разрушено. Но за словом «разрушено» ни я, ни специалисты не видим их полного уничтожения до уровня земли. В 1944 году была издана книга – пособие по восстановлению зданий, повреждённых при бомбардировках. Ведь в груду кирпичей здания превращались только при прямом попадании мощных авиационных бомб, остальные были в большинстве своём «ремонтопригодны». И многие здания, которые серьезно были повреждены, восстановлены в первое послевоенное десятилетие или ещё быстрее. Этому немало способствовало родившееся в Сталинграде «Черкасовское движение». Это и дома Грузчика и Консервщиков в Ворошиловском районе на углу улиц Огарева и Рабоче-Крестьянской, и бывший кинотеатр «Гвардеец» – в нём сейчас Донской казачий театр, и старое здание горхоза, и 83-я школа на улице Ленина. Да, в них прогорели перекрытия, не было кровли, фрагментов стен, часто значительных. Тем не менее, они были восстановлены. Причем, часто совсем не в том виде, в котором они были до войны. Это еще одна из проблем.
Сейчас, когда методом научной реставрации можно вернуть им подлинный исторический облик, мы встречаем массу непонимания. У людей уже сложился стереотип восприятия зданий, какими их сделали после войны. Из силикатного кирпича, который потом покрасили красной известковой краской, строили новые стены, приделывая декор, которого никогда не было. Тот же «Гвардеец» архитектор Н.Х. Оганян сделал как здание с фасадом с осевой симметрией, выходящее на Академическую улицу. А оно было асимметричным, с красивой такой угловой башенкой, увенчанной куполом с гуртом, выходящей на угол Академической и Рабоче-Крестьянской.
Есть еще один, достаточно «убийственный» довод по поводу того, был все-таки город уничтожен или нет: сохранились районы с деревянными зданиями середины XIX – начала XX века. И не только в Бекетовке, которую немцы по легенде сохраняли в качестве зимних квартир. А ведь они должны были обязательно сгореть. Они сохранились на Пугачевской улице, Донецкой, Совнаркомовской, на Клинской – знаменитый дом извозчика Гончарова. Так вот он серьезно обгорел только год назад.
– По-вашему, как в идеале должен выглядеть современный Волгоград, чтобы стать современным городом, сочетая в себе исторические корни?
– Считаю, что в городе должны быть представлены все времена, все эпохи, все архитектурные стили. Я призываю к тому, чтобы сохранить и реставрировать здания, выстоявшие в Сталинградскую битву. Очень часто на уровне администрации города, на уровне комитета по градостроительству и архитектуре принимаются решения, приводящие к необратимым последствиям. Очень часто к старой царицынской застройке относятся как к исторической рухляди.
Да, с позиции голой экономики она мешает интенсивно использовать территорию. Оно и понятно: одно-, двухэтажный кирпичный дом требует реставрации и вложения средств. Куда выгодней его снести и на том месте поставить девятиэтажку. А как же историко-культурная ценность этих объектов? Культурная составляющая, без которой немыслимо ни осознание истории, ни воспитание будущих поколений? К тому же, любое историческое здание – это огромный объем исторической информации, начиная от строительных приемов, технологии кладки, заканчивая бытовым материалом, сохранившимся в подвалах.
Работая, например, на Ковровской, реставрируя «Дом инженера Снегирева», мы нашли документы с 1920-х по 41-й год: переписка, фотографии, донос в НКВД, квитанции по выкупу собрания сочинений Ленина, газету «Борьба» за 1927 год и еще массу материалов, не говоря уже о банках, склянках, пузырьках, бутылках шустовского коньяка, ложках, вилках и так далее. Всего того, что дает представление о том, как выглядело жилье царицан и сталинградцев. На Коммунистической, 10 при проведении археологических исследований на месте будущего строительства мы обнаружили фундамент купеческого дома XIX века, а под ним фундамент здания второй половины – конца XVIII века. Любой дом, в каком бы он состоянии ни был, прежде всего несет огромную информацию. И даже если он не состоит на государственной охране, его всё равно необходимо перед сносом исследовать. И земляные работы в центральных районах города нельзя вести без надзора археологов. Ведь именно благодаря такому надзору были обнаружены разбитые мраморные плиты с ветхозаветными заповедями, предположительно из синагоги на улице Порт-Саида, во время прокладки газопровода.
– Раз заговорили о находках. Много интересных вещей скрывают в себе старые дома?
– Немало. Так, в подвале дома купца Алексеева, на углу Волгодонской и Пролеткультской улиц, частично сохранившемся, мы нашли массу предметов: стекло, художественное стекло, вилки, ложки, скобяные изделия. И даже нашли лишнее подтверждение того, что это было именно торговое здание – на первом этаже обнаружили очень интересные петли, в которых ставни держались. Ставни складывались пополам, петли, как карточные, имели несколько степеней свободы. Цветные печные изразцы нашли, впервые за много лет. Кстати, кирпич это тоже интересная находка. Царицын немыслим без кирпичных заводов: их только местных было около восьми.
Наш кирпич очень хорошо обрабатывался, тесался, иной даже пилился, причем со временем приобретал все большую прочность. Многие элементы «кирпичного узорочья» делались мастерами-каменщиками прямо на месте. Находили царицынскую пепельницу с рекламным текстом. Представьте! На маленьких тарелочках и маленьких пепельницах тогда уже давали рекламные объявления. А какую удивительную находку мы сделали в Камышине, где мы ведём несколько объектов. Табличка с надписью: «Саратовская улица». Причем деревянная. Редкая удача найти такое деревянное изделие, да еще и подписное с обратной стороны: «Мастер Гофман, 1894 год», табличке – 113 лет!
– Кстати, последние годы активно обсуждается воссоздание собора Александра Невского за трибуной вблизи железнодорожного вокзала.
– Для меня как для профессионального реставратора бессмысленно воссоздание на другом месте. Мне, например, не нравится, что храм Иоанна Предтечи воссоздан не на родном месте. Единственное, что в отношении этого собора греет сердце, подлинные подвалы и фундаменты находятся в стороне, и их пока никто не трогает. Если мы говорим о затрибунной территории, и очень хочется там построить церковь, стройте, пожалуйста, новую, но не трогайте собор Александра Невского. Его единственное место – на своих подлинных фундаментах. Ничто не мешает ему быть воссозданным именно там…
– Но ведь недалеко от этого места могила Рубена Ибаррури и двух других солдат…
– Да, могила практически не мешает. Да и вспомните о её искусственном идеологическом происхождении. Рубен Ибаррури умер в Среднеахтубинском госпитале, в до сих пор существующем и, кстати, тоже дореволюционном здании. Там же и был похоронен. Так и перезахороните его либо на Мамаевом кургане, либо в Средней Ахтубе, либо отправьте его прах в Испанию. Много разных, более умных вещей можно было бы придумать с этим захоронением. Это действительно проблема. Остальное, что тесно, что пропорции площади не те, что застройка не под него, что мы пересекаем Аллею Героев – это просто разговоры. Площадь сейчас шире и просторней, чем была, когда стоял храм. Кстати, его возведение пришлось на период строительного бума: все прекрасно понимали, что одно- и двухэтажным зданиям скоро придет конец – потому и сделали храм таким высоким – около 60 метров. Те здания, которые обрамляли эту площадь во времена существования собора Александра Невского, были примерно на два-три этажа ниже существующих.
Ничто не мешает воссоздать и Скорбященскую церковь (Церковь во имя Иконы Божией матери «Всех скорбящих радосте»). Она находилась в центре сегодняшнего Комсомольского сквера. С XVII по XIX века на его месте было одно из крупнейших царицынских кладбищ. Сквер разбили в конце XIX века на месте т.н. Новой площади (кладбище к тому времени давно уже было закрыто), но фактически на могилах, потому что большая из них часть не была эксгумирована и перенесена на другие кладбища. Это подтвердили археологические исследования, которые проводились в 1998-2000 годах во время реставрации здания Первой пожарной части Царицына (пожарной каланчи).
– Да, но сейчас там чайные домики, японский сад...
– Вот и получается: вы сидите в псевдояпонском чайном домике, пьете чай, сакэ, а под вами многометровый слой покойников лежит. Как это называется? Полной семантической неадекватностью проекта японского сада тому месту. Оно исторически было кладбищем, там были сделаны захоронения времен гражданской войны. Там в братских могилах хоронили после Сталинградской битвы. После Великой Отечественной войны похоронили генерала Глазкова. По существу, это городской некрополь. Вообще-то, во многих городах мира и России гордятся своими некрополями, которые расположены в исторических центрах. Это мемориальные места, места тихого и спокойного отдыха, умиротворенного уединения. Кроме того, в сквере находится и «подземелье» городского комитета обороны, которое откроют как музей к 65-летию победы в Сталинградской битве. Там не нужен балаган. Если хочется устроить балаган, или в честь города-побратима Хиросимы нужно разбить японский сад – мест множество. Зачем было благоустраивать благоустроенное? И не надо было трогать этот сквер. Посмотрите, каким он стал неухоженным. И даже на месте сада камней всё лето торговали пивом.
– Вы хотите, чтобы там снова было кладбище?
– Нет, но поставьте памятный знак, что на этом месте захоронены десятки тысяч царицан, начиная с XVII века, что здесь братские могилы времен гражданской и Великой Отечественной войн. И не надо устраивать сады камней, сухие ручьи, высаживать деревья «в стиле бонсай» – вся эта атрибутика совершенно другой культуры именно здесь неуместна.
– Как же проектировать и строить в центре города?
– Во-первых, и власти, и застройщики, и архитекторы должны понимать, что исторический центр Царицына-Сталинграда-Волгограда это, как минимум, два района – Центральный и пока Ворошиловский.
– Почему «пока»?
– Потому что не только города и посёлки должны обрести исторические, данные при рождении наименования, но и районы города. Негоже сохранять в названии района имя человека, заслуги которого были раздуты и мифологизированы при советской власти. Тем более, что улице Ворошилова вернули историческое наименование – Козловская. Парадокс – в честь города, который переименован в Мичуринск. Лучшее и исторически оправданное название района – Зацарицынский.
Возвращаюсь к тому, как проектировать и строить.
Последние десятилетия волгоградские архитекторы проектировали объекты, но не занимались проектированием среды. Да, город сложный, его архитектурный облик имеет множество разрывов, несовершенств, лакун, т.е. тех мест, где хочется, можно и нужно проектировать и строить. Но делать это нужно с оглядкой на историю и архитектурную среду. «Совершенствуя не разрушать», «вписывать новые страницы, не вырывая старые» – вот девизы, которыми руководствуюсь я со времён работы в Ленинграде-Петербурге и даже в Армении после землетрясения в Ленинакане. Подходов здесь множество. Можно проектировать в историческом стиле, подражая старым мастерам. Таким я построил свой дом в Волгограде. Можно спроектировать совершенно современное здание в исторической среде, но оно будет гармонично вписываться в историческую среду.
Отдельно нужно сказать о рекламе в историческом центре. Наконец-то городская администрация перестала идти на поводу у рекламных компаний и вывела за рамки закона крупную щитовую рекламу. Борьба, конечно, ещё предстоит, но первый шаг к пониманию, что в центре должна господствовать архитектура, а не вакханалия рекламных щитов и конструкций, сделан.
– А почему вы поменяли богатый старой архитектурой Санкт-Петербург на Волгоград. Не жалеете? Или Волгоград оказался интереснее?
– Ну, во-первых, не поменял. Так сложилось, что работаю в основном в Волгограде. Появились объекты и в Калмыкии. Но в Петербург езжу регулярно, поскольку «штаб-квартира» Российской ассоциации реставраторов, членом которой моя фирма «НПО архитектуры, градостроительства и дизайна» является, именно там, а я возглавляю секцию научно-проектных организаций. Часто возникают дела и в Москве в Министерстве культуры и массовых коммуникаций, Федеральном агентстве по культуре и в Россвязьохранкультуре. Много конференций, семинаров, конгрессов и выставок по сохранению историко-культурного наследия ежегодно проходит и в стране, и за рубежом.
Узнавать новые места, города, памятники всегда интересно. Мне даже обидно, что перестал испытывать трепет при виде Казанского собора на Невском или громады Исаакиевского собора. Я ведь вырос, видя их чуть ли не ежедневно. Вот и в Волгограде открываю глаза на город местным жителям, поскольку вижу его со стороны.
– Вы имеете в виду цикл передач «Городские истории»?
– И телепередачи, в частности. Я провёл их более 50 . И если к ним добавить те, которые провела Светлана Аргасцева, из них можно сделать что-то вроде видеоэнциклопедии по истории города. К сожалению, последнее время нас туда не зовут, и я уже устал объяснять людям, что к тому ужасу, который сейчас происходит с этой передачей, я не имею никакого отношения.
Но областное телевидение не единственное в городе. Сделаны сюжеты и на REN-TV, да и Пятый канал регулярно приглашает в прямые эфиры.
Многое удаётся рассказать и со страниц газет и журналов. Вот и до Интернета дело дошло. Я надеюсь, что, распространяя информацию, рассказывая об историческом прошлом, нам удастся привлечь на свою сторону всё больше сторонников. А значит, историческое прошлое Царицына-Сталинграда-Волгограда не погибнет «под колёсами» современных инвестиционных проектов.
