Поделиться
Одной из самых рейтинговых тем волгоградских СМИ в последние месяцы является освещение акций протеста, которыми сопровождается возможное начало разработки в Урюпинском районе Волгоградской области Еланского и Ёлкинского месторождений никеля. Насколько с точки зрения геологии обоснованы страхи о грядущей экологической катастрофе? Каковы приблизительные запасы месторождения и возможные сроки начала его эксплуатации? На эти и другие вопросы ответит главный геолог ООО «ГеоСИМ» Николай Самусь.
– Николай Афанасьевич, кто на сегодня в Волгоградской области обладает самой полной информацией относительно месторождения?
– Боюсь, что полной картины в этом вопросе в нашем регионе не имеет никто. Отчасти это связано с тем, что большая часть предполагаемых запасов сосредоточена все же на территории Воронежской области. Насколько мне известно, сейчас нет даже достоверно подтвержденной информации об объемах этого месторождения. Все, что мы имеем, – заявления «Норникеля», который ссылается на какие-то собственные исследования. Возможно, некие данные есть в ближайшем геологическом фонде, например в Саратове, но я об этом не слышал. То, чем мы оперируем сейчас, рассуждая о будущем месторождения, – поверхностная и, возможно, недостоверная информация. Опираясь же на свой собственный опыт и знания о месторождениях никеля, могу предположить, что в нашей области они могут находиться только на очень большой глубине. Соответственно, их добыча потребует более серьезных затрат нежели чем при поверхностном залегании. С точки зрения целесообразности начала разработок это, возможно, не самый лучший выбор из имеющихся.
– Опираясь на мировую практику добычи никеля, можно ли говорить о том, что проблемы экологии встанут перед регионом достаточно остро?
– Добыча никеля, как и добыча любого другого цветного металла, однозначно требует проведения масштабных экологических исследований. В случае с никелем следует ожидать выделения сопутствующих металлов. При подъеме с большой глубины на поверхность они будут вступать в реакцию с кислородом и выделять небезопасные соединения. Эта проблема стоит остро везде в мире, где ведется добыча никеля, но вместе с тем она достаточно жестко контролируется экологами. Учитывая, что экологи, как и мы, оперируют пока только абстрактными данными, мне сложно предположить, как они уже сейчас могут оценить возможный ущерб, который нанесет карьер природе.
– Основные опасения экологов вызваны появлением опасных отходов, которые сопутствуют добыче никеля.
– Мы сейчас опять говорим об абстрактных вещах, которым предшествует много если. Если месторождение все же начнут разрабатывать, то добывать никель придется с большой глубины. Однозначно, это означает подъем на поверхность большого количества породы. Далее много будет зависеть от того, какая степень обработки первичной породы будет производиться на месте. Не берусь оценить последствия химических реакций, но могу подтвердить, что решать вопрос с отходами придется. Кроме того, шахта потребует воду. Кто и как будет решать эти проблемы, где будут брать эту воду и куда складировать пустую породу – на эти вопросы достоверно сегодня не сможет ответить никто.
– Если допустить, что карьер по добыче никеля в Волгоградской области все же будет, как скоро стоит ожидать начала работ?
– Исходя из того, что на сегодня все разговоры о месторождении оперируют предположительными данными, думаю, что только проектно-изыскательские работы потребуют не менее двух-трех лет. Не располагая данными о запасах месторождения, сложно судить, каким способом будет вестись добыча, но в любом случае началу разработок должно предшествовать обеспечение инфраструктуры. Этот процесс, включающий и строительство жилья для рабочих карьера, занимает годы. Так что минимальный срок, на который, по моим прикидкам, может отодвинуться появление на поверхность первого никеля – 10 лет.
Много будет зависеть и от позиции инвестора, который займется разработкой месторождения. Опять же, сложно делать какие-либо прогнозы в этом вопросе, не располагая достоверной информацией о запасах никеля в этом месторождении. Не имея этих данных, мы лишены возможности оценить стоимость этого ресурса и степень заинтересованности в его разработке.
– Необходимость в разработке именно этого месторождения на самом деле существует?
– Я был очень удивлен информацией о том, что сообщения о разработке якобы последнего в Европе крупного месторождения никеля появились столь внезапно. Понятно, что запасы никеля на Ямале, где сосредоточил сегодня свои усилия «Норникель», не безграничны. Понятно, что компания, думающая на перспективу, ищет альтернативу. Но я склонен считать более перспективными в этом плане территории Восточной Сибири, где залегание никеля на небольшой глубине вероятно на суше. На территории России это может быть Архангельская область, где вероятно наличие никеля на больших глубинах. И только потом я бы назвал Воронежскую и Волгоградскую области.
– Насколько будущее карьера зависит от компании, получившей право на разработку карьера?
– Ровно настолько, насколько компания будет обладать техническими и финансовыми ресурсами для решения поставленных в рамках технических условий задач. Исходя из того, что в данном случае за право разработки месторождения боролись «Норникель» и его конкуренты, могу допустить, что и специалисты, и уж тем более обыватели вряд ли смогут сразу понять подоплеку всего происходящего вокруг никелевых месторождений в Воронежской и Волгоградской областях. Я не исключаю даже такой мысли, что мы обсуждаем сейчас с вами некую мистификацию или тщательно спланированную пиар-кампанию, которая решает задачи одной из заинтересованных сторон.
