Поделиться
Что происходило в Сталинграде в страшные дни великого сражения на Волге? Почему данные о погибших значительно расходятся в цифрах? Как проходила бомбежка города? Как удалось выжить гражданскому населению в воюющем Сталинграде, и стоит ли Волгограду возвращать прежнее имя? На эти и многие другие вопросы V1.ru ответил писатель, автор книги «163 дня на улицах Сталинграда», член ассоциации «Дети военного Сталинграда» Юрий Панченко.
– Вы были очевидцем событий, развернувшихся в период битвы за Сталинград, жили все это время в Центральном районе города, как вам удалось пережить те страшные дни и месяцы?
– Действительно, все Сталинградское сражение я пережил в Центральном районе города от начала и до конца. Мало кто может представить себе, что это такое. Сейчас об этом говорят много и зачастую перевирают события тех дней.
Для нас начало трагедии берет счет от 23 августа, даты бомбежки города. Но это только отправная точка. Вокруг этой даты много разных глупостей наворочено. Говорили, что в этот день на город налетело порядка двух тысяч самолетов-бомбардировщиков, о числе погибших тоже многое говорят: и что их было 40 тысяч человек, 43 тысячи, 70 тысяч и даже 200 тысяч человек. Но люди не знают, о чем говорят. Да, удар был, но на второй день все работоспособное население отправилось на работу и не на чем-нибудь, а на трамвае. Мой отец на трамвае поехал на работу на завод «Красный Октябрь». Мать отправилась работать на нефтебазу, а я пошел в хлебную лавку, где получил свежевыпеченный хлеб. На следующий день жизнь продолжалась.
Люди очень много муссируют эту тему. Но дело в том, что чем дальше мы отодвигаемся от тех лет, тем больше накручивается глупостей. Это ж с ума можно сойти: хоть бы кто подумал, что такое 200 тысяч погибших. Население нашего города насчитывало 400 тысяч человек. 23 августа бомбили половину города, другую часть не трогали. Бомбили только центральные районы, где как раз и проживало порядка 200 тысяч человек. Если верить этой гигантской цифре, то в тот день в этих центральных районах все население от мала до велика было уничтожено подчистую. Но ведь мы знаем, что еще существуют раненые, число которых обычно составляет пропорцию три раненых к одному погибшему. Значит помимо погибших были еще сотни тысяч раненых. Припишем их сюда и получится, что в Сталинграде на тот момент проживало не 400 тысяч человек, а миллион 400 тысяч, что равнозначно Сталинграду, Саратову и Астрахани вместе взятым. Вот такие глупости говорят. Поэтому я просто поражаюсь таким вещам.
– Какова же тогда реальная цифра жертв той варварской бомбардировки?
– Есть официальные данные, которые обнародованы Сталинградским комитетом обороны, пусть они неточные, но, во всяком случае, они официальные. Когда говорят 40 тысяч человек, это общее количество жертв со стороны гражданского населения за все Сталинградское сражение, которое длилось почти полгода. Люди, которые совершенно далеки от той реальности, говорят, что 23 августа налетело две тысячи бомбардировщиков. Я сам в авиации прослужил 50 лет, в том числе и в бомбардировочной авиации, и знаю, что это такое.
Началась бомбежка 23 числа в 16:20 и длилась до 19:01. Почему? Потому что зашло солнце. А ночью самолеты группами не летали ни тогда, ни сейчас. То есть бомбежка города длилась два часа 40 минут. Почему две тысячи самолетов – глупость? Потому что самолеты летели группой примерно по девять самолетов с промежутком примерно в 15 минут. Первую эскадрилью я видел собственными глазами: в 16:20 она прошла за Волгой с севера со стороны Красной Слободы сюда, к центру города. Посчитаем: за два часа 40 минут сколько могло пройти групп по девять самолетов? Одиннадцать. Получается, в тот день над Сталинградом прошло около ста бомбардировщиков. Вот вам и ответ, что никаких двух тысяч самолетов 23 августа не было. Первый удар пришелся на железнодорожную станцию, вторая группа – переправа, третья – завод «Красный Октябрь». Четвертая – «Баррикады» и так далее. У каждого была своя цель, это я вам как профессионал говорю. Пришел, отработал, а потом еще сфотографировал то, что сделал, поскольку нужно было отчитаться за расход топлива, расход боеприпасов, расход жизней.
А утром 24 августа снова началась бомбежка. Самый сильный удар был нанесен 25 августа. Почему? Потому что 25 августа немцы планировали войти в Сталинград. И именно 25 августа город был сожжен. К этому времени уже и трамвай перестал ходить, и людям продукты перестали выдавать. Это был полный паралич.
– Когда вы увидели бомбардировщики, что делали, куда бежали, где были ваши родные в этот момент?
– Мои родные были на работе, я был дома один. Естественно, когда начали взрываться бомбы, я спрятался в укрытие. Так в этих укрытиях мы и прожили.
– Вы написали книгу «163 дня на улицах Сталинграда». В этой книге описываются именно ваши воспоминания и переживания, или в своем повествовании вы опираетесь в том числе и на воспоминания ваших родных и знакомых?
– Эта книга напоминает дневник. Например, открыли вы дату 23 августа, и на этой странице описываются события того дня. Так, из 163 дней там значится дней 90. В какой-то момент я задался целью воспроизвести события без всякой предвзятости, плохие ли это были события или, наоборот, – хорошие. Какими были, так и написал. В книге не только мои личные впечатления, там очень много документальных подтверждений, таких, которые далеко не каждый видел, много фотографий, которые ранее не публиковались.
– Где можно приобрести вашу книгу?
– Скажу вам честно, наберитесь терпения. Сейчас выходит третье издание. Книга уже находится в издательстве. Когда она выйдет, я еще не знаю. А приобрести ее можно будет в продаже.
– Вы говорите о том, что в последнее время историю тех дней перевирают. Можно ли эту ситуацию как-то исправить?
– Людям нужно просто вправить мозги. Они в силу своего возраста практически не помнят тех событий. Кто-то из них был совсем маленьким, кто-то еще не родился. Эти люди ничего не могут передать. Где-то что-то слышали и начинают из уст в уста передавать сами не знают что. Например, помню, когда мы собирали материалы по войне, к нам пришла молодая девушка, поставила руки в боки и начала говорить, какие немцы плохие. Мы ее спросили, что именного плохого они сделали конкретно ей. Она ответила, что у нее украли петуха. Вот и все. Это ее восприятие того времени. На момент войны ей было года три. То есть некоторые люди не имеют осмысленного взгляда на те события, но при этом берутся о чем-то судить.
– Как относитесь к нынешнему поколению, возлагаете на него надежды или, наоборот, смотрите с унынием?
– Все-таки молодое поколение вселяет надежду. У меня есть много знакомых молодых людей, которые недавно были студентами или еще студенты, и они очень интересуются историей войны. Они очень эрудированные и весьма интересные люди.
– Как думаете, стоит ли развивать такое направление, как патриотическое воспитание молодежи?
– Что такое патриотическое воспитание? Многие говорят, что патриотизм – это любовь к родине. Но, на мой взгляд, это не так. Любить можно мороженое, потому что оно сладкое, любить можно маму, потому что она ласковая, а патриот, что такое патриот? Это сосед, соотечественник, то есть один из тех, кто уживается рядом. Патриотизм – это когда государство заботиться о тебе, а ты заботишься о государстве. Государство тебя учит, воспитывает, предоставляет работу, но за это ты должен платить, например, службой в армии. То есть я тебе – ты мне. Если одно оторвать от другого, то никакого патриотизма не будет. Это две взаимосвязанные вещи, это долг. Патриотизм – это гражданский долг перед своим государством. Вот только и всего. Я понимаю это так.
– Что для вас означает дата – 70 лет победы в Сталинградской битве?
– Если честно, я затрудняюсь ответить. 70 лет – это круглая дата. Концерты, развлекаловка, это, конечно, показное, но и без них нельзя. Дело в том, что чем дальше отодвигает нас время, тем меньше остается свидетелей тех событий. Сейчас люди помнят и знают про Сталинград, а скоро помнить уже будет некому.
– Как вы относитесь к идее переименования Волгограда в Сталинград?
– Положительно. Например, вам с рождения дали имя, а потом, когда вы пошли в школу, вас переименовали в Машу. Вышли замуж – вам дали имя Фекла, умерли Матреной. Так кем вы тогда являетесь на самом деле? Неизвестно. Я изначально был против переименования Сталинграда в Волгоград. Считаю, что такие переименования не нужны. Когда человек умирает, от него остается только имя, больше ничего. Да, первоначально город назывался Царицын, но мировое значение он приобрел, будучи Сталинградом. Им он и должен остаться в людской памяти. А все эти разговоры по поводу того, что возвращение городу гордого и славного имени, дескать, чревато долгой бумажной волокитой и прочими трудностями, – самое настоящее лукавство. Это не более, чем простые отговорки.
