Поделиться
Рухнет или нет главная статуя Волгограда – Родина-мать? Будет ли она покрыта золотом? Почему на главной высоте России появляются и активно расширяют свое присутствие культовые сооружения? Будут ли показывать фильмы на руинах мельницы, а музей-панорама пополнится новыми и ценными экспонатами? На эти и другие вопросы V1.ru ответил директор ФГУК «Историко-мемориальный музей-заповедник "Сталинградская битва"» Алексей Васин.
– Алексей Викторович, несколько дней назад в Волгограде завершило работу выездное совещание рабочей группы по комплексному обследованию скульптуры «Родина-мать зовет!» Неужели состояние главного монумента настолько печально, что потребовалось пристальное внимание к нему ведущих столичных специалистов?
– На самом деле это мероприятие имеет уже некоторую историю. Острых поводов для беспокойства не было. Волновало только одно. До настоящего времени у нас не было четких, полных, всесторонних, системных знаний о состоянии главного монумента. Да, наши подрядчики из «Русгидро» четко давали гарантии устойчивости. Параметры, которые показывала аппаратура и результаты исследований, никакого беспокойства не вызывали.
Но помимо устойчивости есть масса других проблем. Это внешний облик монумента. Нас серьезно беспокоила гидрология. Беспокоил уровень грунтовых вод в районе главного монумента и всего памятника-ансамбля. Беспокоило состояние глин. Внешний осмотр показывал серьезные разломы грунта в ближнем периметре, то есть в радиусе 100 метров вокруг самой Родины-матери. Это наталкивало на мысль, что идут какие-то тектонические процессы, природу которых мы понять пока не можем. Нам ясно, что образование разломов связано с водой. Но насколько это опасно, и какие может повлечь последствия – неизвестно.
Вот именно поэтому я больше года просил Министерство культуры РФ направить к нам специалистов для обследования скульптуры «Родина-мать зовет!» Просил прислать к нам узкопрофильных специалистов по грунтам, железобетону, арматурам с привлечением архитекторов и скульпторов с целью принятия решения по дальнейшим исследованиям и соответственно работам на Мамаевом кургане. В начале апреля комиссия из 12 серьезных ученых, руководителей НИИ и профессоров, возглавляемая известным скульптором и архитектором Владимиром Церковниковым, прибыла в Волгоград.
– Некоторые эксперты, в том числе и отдельные бывшие сотрудники Мамаева кургана, много лет пытаются внедрить нам мысль, что крен Родины-матери ежегодно приближается к критическим отметкам, и падение монумента уже неизбежно. Столичная комиссия эту информацию подтвердила или опровергла?
Поделиться
– Были, есть и будут всегда разговоры, что Родина-мать с минуты на минуту рухнет. Другой вопрос, зачем и кому они нужны? Скуки ли ради или просто с целью привлечения к себе внимания? На чем основываются их умозаключения – я не знаю. Я думаю, это просто плод не очень здоровой фантазии, воплощенный на уровне «одна бабка сказала». Давно заметил, что особенно часто Родина-мать начинает «падать» к выборам. Эту тему любят поэксплуатировать отдельные партии. Между тем, у нас годы и годы работают несколько десятков специалистов, постоянно анализирующих состояние главного момента. У меня больше оснований верить именно специалистам. Кроме того, нам ежегодно ложится на стол многокилограммовый том исследований главного монумента: пробы бетона, показания датчиков натяжения канатной арматуры, замеры датчиков уклона. Никаких опасений нет. Мало того, та цифра уклона монумента в 217 миллиметров, которая регулярно называется критиканами, – это тоже лукавство. Если прошлогодние замеры показывали 217 миллиметров уклона, то в этом году уклон составляет порядка 210 миллиметров. Это естественное движение бетона под метеорологическими и температурными воздействиями. Комиссия с этим тоже согласилась. Была обследована и арматура внутри монумента. Никаких нарушений нет. Поэтому все разговоры о падении Родины-матери ведутся на уровне бессовестности.
– Получается, что двенадцати членам комиссии не нашлось чем озаботиться на Мамаевом кургане?
– Беспокойство членов государственной комиссии вызвали расположенные рядом с монументом так называемые резервуары чистой воды. Мы заглянули в колодцы – они полны. Значит поступление воды к подножию продолжается, хоть МУП «Горводоканал Волгограда» и пытается убеждать нас, что это не их вина. Все равно неуместно нахождение заполненных резервуаров в непосредственной близости от монумента. Я уже не говорю про эстетичный вид, про обмотанные ржавой колючей проволокой старые бетонные заборы. Но каждый год там колосится трехметровый камыш. В 150 метрах от главного монумента образуются целые болота. Все это вошло в протокол, и решать судьбу резервуаров теперь должно правительство на местном уровне. Возможно, потребуется и вмешательство прокуратуры.
Кроме того установлено, что незначительным, но разрушительным тенденциям подвержена поверхность главного монумента. Это выветривание бетона и его осыпание в отдельных местах. Сейчас будем вырабатывать методику восстановления. Предстоит определиться: сохранять железобетонное покрытие монумента или же наносить какое-то покрытие. Это уже станет предметом научных дискуссий специалистов, принимавших участие в работе комиссии. Мы планируем, что уже скоро будет сделано окончательное заключение. Дальше уже будет запущен процесс финансирования проектных работ, и я надеюсь, что в этом году мы приступим к подготовке проектной документации.
– То есть в информации, что Родина-мать может быть покрыта золотом, есть доля правды?
– Я скажу, что это вариант не исключается. С предложением покрыть золотом главный монумент выходил недавно приезжавший к нам в качестве доверенного лица Владимира Путина народный художник Александр Шилов. Кстати, во время обсуждений был обнародован тот факт, что сам Евгений Вучетич говорил: «Пройдут времена, и потомки покроют ее золотом». Поэтому, в принципе, я не думаю, что покрытие золотом будет нарушением каких-то серьезных скульптурных и архитектурных принципов. Кроме того, я считаю, что после строительства храма на главной высоте России с золочеными куполами резко нарушилось восприятие Мамаева кургана. Члены госкомиссии пришли к выводу, что надо выходить на епархию с просьбой устранить такой блеск куполов и зачернить их. Этого не потребуется, если Родину-мать покроют золотом, и визуальное восприятие будет уравновешено. Пока же я могу сказать, что обсуждение в качестве варианта покрытия главного монумента золотом у членов госкомиссии не вызвало отрицательной реакции.
– Почему вы позволяете дальнейшее расширение религиозного присутствия на Мамаевом кургане?
– Храм на Мамаевом кургане был построен не на территории музея-заповедника. Нужно исходить из этого. Строительство этого здания прошло согласование в Министерстве культуры Российской Федерации. Давать оценку тем чиновникам, которые это согласовали, не в моем праве. Я знаю лишь, что Нижне-Волжское управление Росохранкультуры не давало разрешения, и это разрешение было получено в Москве.
Могу дать просто свою личную оценку. Я считаю, что в храмах сейчас очень нуждаются в дальних поселках и станицах Волгоградской области. Именно там нужны священники, а не в Волгограде ставить все новые и новые храмы на каждый квадратный километр. Я не вижу, чтобы в Волгограде все храмы были переполнены. Мне грустно, если этот вопрос окажется лежащим исключительно в финансовой плоскости. Мне не хочется в это верить. Но то, что я вижу, меня только к этим мыслям и подталкивает.
Сейчас уже неправильно давать оценку нахождения храма на Мамаевом кургане. Планами по расширению этого комплекса с нами не делятся, так как территория не относится к нам. Звонница уже построена. Но странных нюансов остается много. Я знаю, например, что патриарх Алексий II освящал под храм несколько другое место, которое находится в почти в пятистах метрах от того места, где сейчас стоит религиозный комплекс. Это наталкивает на мысль, что перед нами некая агрессивная попытка религиозного присутствия на Мамаевом кургане. Но оно не идет плюсом ни православию, ни памятнику-ансамблю. Кстати, во время работы члены государственной комиссии были особенно возмущены тем, что одна из работниц храма сказала в сторону скульптуры медсестры с венком на братской могиле: «Давайте уберем эту женщину. Что она стоит перед храмом?» Это высказывание вызвало очень серьезное недовольство.
– Сейчас вы продолжаете активные ремонтные работы и непосредственно на территории музея-заповедника «Сталинградская битва»? Что успели сделать и что еще предстоит?
– Проведенное волгоградскими экспертами всестороннее обследование выявило очень серьезные и тревожные для нас нарушения несущих конструкций и внешнего фасада музея-заповедника. Увы, но нет такого места, где можно было бы посмотреть и сказать: «Здесь все нормально». Все со всех стороны сыпалось, трескалось, ломалось. Все это видели и подвергали справедливой критике. Мы провели все исследования и составили план работ по приведению музея-заповедника в надлежащий вид, чтобы увести его от оскорбительного состояния. Были обнаружены разломы внутренних конструкций, из-за чего пришлось убирать технику. Сейчас идут работы именно на этой площадке. Совершенно неразумное решение, как говорят специалисты, было принято во время строительства музея по облицовке основного здания крымским ракушечником вместо мрамора. Его в тот момент, оказалось, не выделили. Ракушечник оказался совершенно не приспособлен к нашим условиям. Сейчас трудно сказать, было ли это проектной ошибкой, или же проектанты действовали под чьим-то давлением. В настоящее время уже выполнены мраморные работы, и можно сравнить, что было и что стало. Что греха таить, стройка музея-заповедника подгонялась к очередному съезду партии. Все это знают. Когда все делается на скорость – результат понятен. Работали и стройбаты, и комсомольские бригады. О качестве говорить не приходится. За это «чудо» нам сегодня приходится полностью расплачиваться. Те работы, которые сейчас выполняются, совершенно другого уровня и качества. Задействована совершенно другая техника. Мы уже не подгоняем работы ни под какие даты. Я об этом предупреждал, когда меня торопили различного рода чиновники, говоря: «Как же так, 70-летие победы, а у вас тут работы ведутся». Может быть, они будут вестись и до 75-летия. Другой альтернативы нет. Мы уже столкнулись с аварийными ситуациями, когда рушились стены, падала плитка на головы людям. Мы что ждем, когда жертвы начнутся!?
Уже выполнены огромные работы по ремонту фасадной части, укреплению декоративных коробов, которые опоясывают здание музея. Полностью отремонтирована фасадная часть со стороны улицы Чуйкова. До 9 мая мы планируем полностью закончить работы с улицы Советской. Уже разобраны временные конструкции (по-другому их назвать нельзя), на которых крепилась плитка. Арматура очень хлипкая и вся изъедена коррозией. Еще достаточно много работ предстоит по реставрации «серпа и молота». Следующий этап – будем реставрировать «штык» и «знамя», которое изначально оставалось недостроенным. Кстати, по одному из проектов на знамя были нанесены награды города и одним из орденов – орден Почетного легиона. Много было споров, надо или нет наносить этот буржуазный орден. У меня сомнений нет. Только четыре города мира удостоены этой награды. Поэтому мы планируем его нанести.
Помимо этого очень серьезной критике членов госкомиссии были подвергнуты работы по вымощению крыши музея-панорамы брусчаткой. Архитектор Тростянская, которая занимает активную жизненную позицию, уже обращалась в различные органы, в том числе прокуратуру, высказывая свои сомнения. В части, касающейся брусчатки, я с ней согласен. Брусчатка сильно утяжелила конструкцию, но самое главное – выполненные работы по кровле не выдерживают никакой критики. В результате проникновение влаги мы каждой весной испытываем в полном объеме. Сильно течет. Поэтому нам придется эту задачу решать. История очень грустная. Брусчатку положили всего пять лет назад, и мы не имеем права ее снимать. Но экспертные заключения таковы, что не стоит ждать обрушения с внутренней части музея,а во втором зале мы уже видим серьезные протечки.
– После того, как вы получили охранные обязательства на мельницу Гергардта, обещали начать проектно-исследовательские работы? Они уже проводятся?
– Да, мы сейчас запросили под это деньги, осметили работы и отправили на экспертизу в НИИ «Росреставрация». Думаю, что до конца года у нас уже будет проект. Тут очень многое зависит от позиции министерства. Нам очень хочется подсветить мельницу. На это мы уже тоже запросили средства по федеральной целевой программе. Я думаю, мы эти работы выполним. Будет очень красиво. Хочется сделать проекцию боев, пленных немцев, идущих по улицам города, с музыкальным оформлением. Идей много, и думаю, мы их доведем до завершения.
– При всем этом не забываете пополнять фонды музея-заповедника экспонатами?
– Не забываем. В ближайшее время комитет по делам молодежи Волгограда передаст нам права на поднятый со дна реки легкий танк Т-60. Сейчас он стоит на реставрации на заводе «Судоверфь». Мы полностью берем на себя все права как на танк, так и на финансирование работ по окончанию его реставрации. Он будет на ходу в боевом состоянии.
В ближайшие дни планируем получить из Волгоградского государственного экономико-технического колледжа, директором которого является Сергей Абрамов, четыре орудия образца 1938 и 1944 годов. Раньше в колледже велась подготовка специалистов для завода «Баррикады». Эти орудия у них существовали для подготовки учащихся. Учитывая, что изменились времена, изменилось вооружение, у колледжа отпала надобность в этих орудиях.
Кроме того, в июне в рамках работы военно-исторического общества мы планируем выезд в Приэльбрусье на работы по извлечению шести немецких артиллерийских орудий, которые обнажились после схода ледников. Брошенные немцами при уходе с кавказского направления орудия уникальны. Их засыпало снегом, но, когда вследствии высоких температур стал сходить ледник, эта позиция вскрылась. Сейчас орудия немного переместили, поскольку позиции были заминированы, и появилась возможность доступа. Надеюсь, что эти орудия после реставрации также пополнят наши фонды. К нам уже сейчас обращаются сотрудники военно-исторического музея Дрездена с просьбой поделиться этими пушками, обещая взамен другие экспонаты. Поэтому не исключено, что проект будет реализовываться совместно с Дрезденом.
Также у нас есть договоренность совершить реверсный обмен экспонатами с Центральным музеем Великой Отечественной войны на Поклонной горе в Москве. Ранее в рамках партнерского договора несколько наших экспонатов были направлены на Поклонную гору, а некоторые их экспонаты – к нам. Например джип Willys, который стоит у нас, – с Поклонной горы. Нам придется его вернуть. Сейчас мы ведем работы по приобретению своего аналогичного джипа. Первоначально мы хотели сделать обмен уже в текущем году, но поскольку у нас сейчас нет нормальной площадки, где можно было бы расставить экспонаты, то на Поклонной горе они простоят еще год.
