Поделиться
Вот уже несколько лет в Волгограде действует общественная организация «Народный СтройКонтроль», отстаивающая интересы жильцов, страдающих от так называемой уплотнительной застройки. Как появилась идея создать подобную организацию и чего удалось добиться за это, казалось бы, недолгое время? На эти и другие вопросы ответила руководитель организации Виктория Сополева.
– Виктория, первый вопрос будет банальным: с чего все начиналось?
– Вначале была стройка. Проще говоря, если бы не трогали меня и мой дом, я бы никогда не стала бы всем этим заниматься. Три года назад у меня во дворе, в доме, где все окна выходят на контейнерную площадку для сбора мусора, решили поставить 17-этажный дом, в результате чего расстояние между домами сократилось бы до пяти-шести метров. Естественно, все нормы инсоляции были бы полностью нарушены. И я поняла, что с этим нужно как-то бороться. Хотя бы потому, что с другой стороны уже стоит дом. Я увидела, что уже начали делать геологические изыскания, собрала жителей, и мы решили, что будем бороться. Потому что в нашем городе так сложилось, что если умолчишь о проблеме, то не решишь ее никогда в жизни.
Нас собралось около пяти членов инициативной группы, и мы сами начинали буквально с азов – запросов, проектов. Находили архитекторов, которые нам помогали, землеустроителей. Это все пока не вело к «СтройКонтролю», это была локальная борьба, которая совершенно логично вылилась в большое собрание жильцов окрестных домов, которые пытались выяснить, что происходит. Мы пригласили прессу, депутатов. В итоге люди собрались, пресса приехала, а наш депутат Ольга Орлова перестала отвечать на телефонные звонки.
Кто-то из жителей предложил позвонить Наталье Латышевской. Мол, она придет. Тогда я еще сомневалась: где я и где Латышевская, и зачем ей нужны наши проблемы. Но после того, как пообщалась со своим депутатом, которая предложила мне написать запрос, я все же набрала номер Натальи Ивановны. Реакция была мгновенной. Уже на следующий день она вместе со своим помощником приехала к нам во двор, осмотрела все и сказала, что будет нами заниматься. Так состоялось наше первое знакомство.
Потом была война за Пражскую, и мы опять обратились к ней. Кстати, мне до сих пор непонятно, почему с вопросами строек все шли к ней, в комитет по здравоохранению и молодежной политике? Ответ на этот вопрос очевиден: Латышевская – единственный человек, который откликнулся на проблему, от которой все остальные просто отмахиваются. Мы понимаем, что точечная застройка – это огромные деньги, это колоссальная власть стоит за точечными застройками, и пробить эту стену практически невозможно. Ведь строят не где-то на периферии, строят в центре, где самая дорогая земля.
И самое что забавное: главный архитектор Волгограда Александр Моложавенко прекрасно понимает, что во многих местах строить просто нельзя. Но есть еще и администрация города, которая продала эту землю и которая не может расторгнуть договор потому, что застройщик выставит огромный счет за неустойку. А денег в бюджете нет. Ну так давайте введем закон о том, что человек, который выделил землю и заведомо знал о том, что там построить ничего нельзя, должен выплачивать эту неустойку из своего кармана. Тогда вопрос с точечными застройками решится сам собой.
В итоге Наталья Ивановна предлагает нам собраться всем вместе и бороться, создать общественное движение. Так что идея была ее, а название «Народный СтройКонтроль» придумала Елена Телешова. Собственно говоря, так все и началось. Наталья Ивановна предложила мне возглавить движение, а потом уж стали подключаться люди. У нас есть основной состав, так сказать, костяк, который занимается этими точечными застройками. Основная же масса людей мигрирует. Пришла стройка – пришли люди. Проблему решили – люди ушли, но все равно мы знаем, что в любой момент они могут оказать нам поддержку. И самое главное, чего мы добились, организовав «Народный СтройКонтроль», – это понимание, что люди не одни, что есть поддержка, есть люди, которые готовы вступить в эту нелегкую, не всегда эффективную, но активную борьбу.
– Позволю себе еще один банальный вопрос: зачем это все надо?
– Изначально во всем виновата, наверное, старая комсомольская закалка. Мы выросли на Павке Корчагине и «Алых парусах». Мы верим в идеалы и хоть какую-то справедливость. Я вообще по образованию инженер-строитель, но всегда думала, что стройка – это что-то скучное, неинтересное. А сейчас те знания, которые я получила в институте, очень пригождаются тогда, когда нужно помогать людям. Помогать словом, делом, советом.
Мне это просто интересно. Я знаю, что такое точечная застройка, я знаю, какие проблемы возникают с ее появлением, и если можно хоть как-то помочь людям, я это делаю, получая от этого удовольствие. Ведь главное, чтобы любой труд приносил удовлетворение. Да, у нас город инертный, у нас сложно раскачать людей. Но когда это удается, когда люди заражаются твоей идеей, когда они понимают, что тоже что-то могут и хотят это сделать – это дорогого стоит.
– А что в итоге? Есть ли какие-то реальные результаты деятельности «Народного СтройКонтроля»?
– Конечно. Улица Бобруйская, 6а, строительство приостановлено. Проспект Ленина, 72, где застройщик хотел изменить высотность. Мы состыковали застройщика и жителей, он сам пошел на контакт с жителями, и вопрос был решен миром. Мы отстояли Сурский сквер, сейчас министерство культуры утвердило его охранные зоны, строительства там нет. Я считаю, это тоже наша заслуга.
Сейчас мы бьемся за Предмостную площадь. Дом №6, напротив которого ведется стройка, находится в аварийном состоянии. Стройку пока не остановили, но существенно затруднили ее ход.
Конечно, один «Народный СтройКонтроль» ничего не сделает. Но если жители активно борются за свои позиции, то мы всегда поможем и поддержим.
Еще одна точка на карте, которой мы сейчас занимаемся, проспект Ленина, 41б. Да, мы проиграли публичные слушания, но вопрос о том, что там строить нельзя, уже поднят и администрация не дала разрешения на строительство. Но сегодня администрация одна, завтра придет другая. Поэтому мы и думаем сейчас, как сделать так, чтобы в этом вопросе окончательно поставить точку.
Также мы сейчас пытаемся поднять вопрос об изменении статуса некоторых деловых зон на зоны озеленения. Если у нас это получится, то мы сможем остановить очень много точечных застроек. Для этого нужно внести изменения в генеральный план Волгограда, и этим нужно заниматься. Еще один вопрос, на который обратил внимание «Народный СтройКонтроль» – фальсификация публичных слушаний. Это ненормально, когда на решение вопроса о застройке Краснознаменской приезжают люди из Красноармейского района. В положении о публичных слушаниях четко сказано, что принимать в них участие могут только те жители, чьи интересы затрагивает грядущее строительство. Администрация же считает, что участвовать в них могут все без исключения. Но, простите, не могут жители Красноармейского района решать, нужна ли еще одна высотка на Краснознаменской или нет. Это могут решать только жители Краснознаменской, чье качество жизни значительно ухудшится после строительства этого здания.
На самом деле, нерешенных вопросов масса. Да, у нас не все получается, да, есть объективные моменты, которые мы, к сожалению, не всегда учитываем, да, порой мы вмешиваемся слишком поздно. Но для общественной организации, в составе которой нет и десятка человек, которая существует всего два года, я думаю, мы добились многого.
– Давай говорить откровенно: стройка – дело, связанное с большими деньгами. Большие деньги не любят, когда им мешают. Нет опасения, к примеру, за то, что однажды ночью тебе сожгут, к примеру, машину?
– Мне ее уже расстреляли. В марте этого года. Расстреляли, разбили стекло правой двери, перерыли весь салон, но ничего не взяли. Видимо, искали документы, которые я никогда не храню в машине. Что это было – не знаю. Очень надеюсь, что хулиганство. Заявление в полицию, конечно, я написала, но пока ни ответа, ни привета.
За себя я не боюсь, но за меня боятся родные. Лично я знаю много случаев, когда у людей, которые занимались Волго-Ахтубинской поймой, горели машины, самих людей били. Все это было. Но мы действуем в рамках закона, а волков бояться – в лес не ходить. У меня просто пути другого нет: или мне бояться, или в моих окнах будет чужая квартира. Или я буду бояться, или же я предам своих детей, разрешу поставить во дворе многоэтажную коробку, и у меня не будет нормальной жизни. Я ведь борюсь не против чего-то, а, наоборот, за. За свою комфортную жизнь и за нормальное проживание в своем доме.
– И до каких пор будет длиться противостояние?
– Пока мы не добьемся своих целей и не приостановим стройки. Кстати, ведь есть и нормальные застройщики, да и сами люди далеко не всегда вообще не хотят никакой стройки. И примеров положительного взаимодействия между жильцами и застройщиками немало.
Что мешает той же администрации взять на себя функции посредника? К примеру, собирают во дворе застройщиков, жителей и представителей администрации и спрашивают у жильцов, разрешают ли они строительство у себя во дворе? И если жильцы говорят нет, то, как известно, на нет и суда нет. Администрация сейчас говорит, что не имеет способов отказывать застройщику. Есть это все. Вопрос только в желании решать эти вопросы. Но их не хотят решать просто потому, что в центре города продается дорогая земля для точечных застроек.
Мы не говорим, что строить нельзя однозначно. Стройка – это развитие. Но когда нам говорят и лукавят о том, что точечная застройка – это развитие инфраструктуры – это ложь. Какое развитие инфраструктуры даст строительство гостиницы, торгового центра и «Макдолнальдса» на Краснознаменской? Застройщик сделал новую дорогу? Школу? Детский сад? Нет! Я понимаю, строится «Родниковая долина». Там действительно идет комплексная застройка. На Семи Ветрах сейчас поле непаханое. Строй – не хочу. И если мы говорим именно о развитии города, то речь должна идти как раз о комплексной застройке, а не о точечной. И в городе есть люди, которые это понимают. Тот же Александр Моложавенко, главный архитектор Волгограда. Он очень здравый человек, он понимает, что можно, что нельзя, высказывает свое мнение. Почему это нигде не учитывается? Наверное, потому что есть кто-то, кто не заинтересован в решении подобных моментов. Да и сами жители выступают против строек не просто так. У них на руках есть документы, заключения специалистов, которые говорят, что строить конкретно здесь нельзя, потому что это будет очень плохо. Снова возвращаясь к Краснознаменской, посмотрите, что сейчас творится у ТЦ «Ворошиловский» и у «Киномакса». То же самое скоро будет и на Краснознаменской, которая и так уже постоянно стоит в пробке. Мои ребята уже шутят, что скоро генералы в «желтый дом» будут пешком ходить, потому что проехать не смогут.
Главная проблема Волгограда в том, что у нас кусок земли рассматривается отдельно от инфраструктуры города. Просто берут участок земли, придумывают, рисуют, строят. А на той же Краснознаменской – огромный неисследованный исторический пласт. Хочет застройщик его осваивать – пожалуйста, делай за свой счет экспертизу, и если там нет никаких объектов, представляющих архитектурно-историческую ценность – пожалуйста, строй. Вообще же у нас отношение к объектам культурного наследия варварское. С одной стороны, мы требуем от собственников жилья, чтобы они ремонтировали их за свой счет, а с другой – когда узнаем, что на месте стройки может быть объект культурного наследия – мы безжалостного его уничтожаем. На Краснознаменской, где сейчас идет стройка, сохранились засыпанные мельницы Миллера, и у министерства культуры было шикарное предложение сделать там музей истории города. Откопали бы мельницу Миллера, бункер Сталина, которых сохранилось всего два в мире – в Волгограде и Самаре, и в результате получилась бы уникальная достопримечательность Волгограда, которая бы приносила в скудный бюджет города стабильный доход. Ведь это было бы просто замечательно – иметь музей города под открытым небом. А точечная застройка – да, она принесет городу какую-то прибыль, но вопрос в том, чего будет больше – прибыли или проблем».
