Поделиться
Стоит ли ждать Волгограду кардинального изменения облика Центральной набережной? Есть ли шанс отстоять пойму реки Царицы и сделать там детский парк? Что ждать Волгограду в ближайшие 20 лет и реализуются ли все те проекты, которые указаны в генеральном плане Волгограда? На эти и другие вопросы ответил заместитель директора ЗАО «Институт «Волгоградгражданпроект» Александр Вязьмин.
Элита в зоне затопления
– Александр Михайлович, первый вопрос коснется Волго-Ахтубинской поймы, где сейчас ведется активное строительство...
– Волго-Ахтубинская пойма – это больная тема, и говорить о ней достаточно сложно. Итак, что такое Волго-Ахтубинская пойма? Это зона катастрофического затопления, место, где вода может подняться на полтора метра и выше. Если мы откроем элементарный планировочный СНиП, наш основной документ, то увидим, что строительство любых зданий и сооружений, расположенных в зоне катастрофического затопления, запрещено. И я, когда был на должности, и институт «Волгоградгражданпроект» в свое время из-за этого попросту отказывались от разработки генерального плана застройки поймы. И нельзя сейчас разрабатывать генпланы так, как к этому подходят инвесторы и главы сельских поселений. Мол, ничего не случится, никакой зоны затопления нет, и не морочьте людям головы. Фактически таким подходом мы загоняем людей туда, где, в принципе, жить нельзя.
– Но тем не менее там сейчас ведется активное строительство коттеджных поселков. Обитатели этих поселков сильно рискуют попросту утонуть?
– Защитить эти земли очень сложно, да и методов защиты не так уж и много. Специалисты, которые разрабатывают комплексные проекты защиты территорий, подверженных катастрофическому затоплению – это специалисты центрального института ГО ЧС, расположенного в Москве. Они приезжали, смотрели, высказали готовность сделать комплексный проект, но оценили свою работу достаточно высоко. Денег в бюджете тогда никто не нашел, специалисты уехали ни с чем.
– Получается, что проекты иностранных, тех же голландских архитекторов, выполнены без учета местных реалий?
– Если говорить о том, что в пойму приходят голландские архитекторы, то следует вспомнить, что первое, что сделали они у себя в Голландии – это придумали и реализовали уникальную систему защиты от наводнений – дамбы, оснащенные суперавтоматикой, электроникой, датчиками, гарантирующими их тысячепроцентную надежность. И только потом занялись коттеджами. А облагораживать пойму нужно не руками голландских архитекторов, а своими собственными. И в первую очередь – не гадить там, не мусорить. И усилить дирекцию парка, чтобы она работала, рубила сушняк, подсаживала молодые деревья, следила за парком. Вот что значит облагородить пойму.
Пойма, которую мы потеряли
– А пойма Царицы, за которую уже долгое время идет самая настоящая война?
– Да нет там уже никакой войны. Все давно проиграно. Появились хозяева, которые купили эту землю. И купили не для того, чтобы использовать ее так, как было определено генпланом, а, в первую очередь, в своих интересах. Естественно, что в его интересы не входит строительство городского парка с водой, зеленью и аттракционами...
– Так что мешало городским властям облагородить пойму?
– За 40 лет было сделано около 100 различных проектов этой поймы, и мы все время ждали какого-то инвестора. Инвестор пришел. И заявил, что хочет построить там супермаркет. Потому что территория эта – его собственная, он выложил за нее деньги. Интересы города здесь ушли на какой-то пятый план. И то, что утвердили на недавних публичных слушаниях, те самые красивые картинки, сработали. Но мало кто обратил внимание на то, что самая ценная территория поймы, от Астраханского моста до Волги, заполнена огромным таким одноэтажным железным сундуком. Правда, крыша у этого сундука будет покрашена в зеленый цвет, чтобы, проходя по мосту, можно было видеть иллюзию зелени.
– Но ведь есть и проекты, выполненные общественными организациями, которые к тому же не требуют больших финансовых вложений?
– Вообще, конкурсов по пойме Царицы было очень много. И принимали участие в них все, кому не лень. Но мало кто знает, что есть рабочая документация по проекту благоустройства поймы, и по ней даже велись работы – были сделаны террасы, уположено дно, решен вопрос с неочищенными канализационными стоками... Вся инженерия была сделана! Но тут произошла революция, и до работ по благоустройству сначала руки не дошли, а потом вообще все забросили и не вспоминают, придумывают что-то новое, разрабатывают какие-то свои проекты... А старый-то проект, по которому уже шли работы – лежит и пылится...
– Так что предполагалось сделать в пойме?
– Детский парк. Кстати, Дворец пионеров планировался именно как главный объект этого парка. Была сделана шикарная по тем временам, облицованная мрамором лестница, которая должна была спускаться в парк, где были запроектированы детские зоны, детский ботанический сад, детский стадион, спортплощадки как часть этого огромного комплекса. И что в итоге? Все забыто и заброшено.
– Получается, что пойму мы потеряли?
– Как функциональная, рекреационная зона – территория поймы во многом безвозвратно утеряна. Мы сейчас постепенно сдвигаемся выше, к железной дороге. Но это совсем другая территория, у нее другие эстетические и природные качества. И дай бог, чтобы там хоть кто-то что-то сделал. Сегодня в пойме выросли полноценные деревья. И если бы кто-то за ними начал ухаживать, опилил бы их, почистил, сделал велодорожки... Ведь это не требует каких-то огромных инвестиционных вложений. Большие деньги потом придут туда сами. Это недорого – сделать велодорожки, площадки для пляжного волейбола или футбола. Но нет, мы сидим и ждем инвестора. Но, к сожалению, инвесторы сегодня просто так не приходят. А если и приходят – то со своими интересами. Вспомните, что за последнее время построили инвесторы? Школы? Плавательные бассейны? Детские сады или спортивные площадки?
– Так что же строят инвесторы в городе?
– Они построили «Комсомолл», «Акварель», «Ленту». И жилье, которое можно продать. Причем строится это жилье часто на тех площадках, которые не были определены для этих целей. Те же участки, которые предназначены под застройку, к примеру на СХИ, не пользуются популярностью у инвесторов. Потому что там нет дорог, воды, канализации.
30 лет небытия
– А набережная? Ведь есть проект планировки, сейчас на ней начали работать геодезисты...
– В свое время были затрачены колоссальные средства на то, чтобы привести ее в порядок. Было сделано берегоукрепление, бетонные стены, отсыпали грунт... И ушли... И 30 лет на набережной никого не было. За это время подпорные стенки перекосились, на лестницах выросли деревья, ни разу не крашенные чугунные ограждения проржавели, и набережная превратилась в жуткое зрелище. Если бы мы сделали все сразу, как это предусматривалось проектом Тимофея Петровича Садовского, у которого, кстати, был сделан даже проект коммерциализации набережной, то, возможно, набережная сейчас была совершенно другой.
– Предполагается, что центр набережной будет пешеходной зоной...
– Самое тяжелое, что нам предстоит сделать сейчас на набережной – это решить проблему с транспортом. Ведь на набережной планируется создать достаточно сложный транспортный узел, к тому же там пройдет нулевая продольная. И то, что нарисовано в проекте сейчас – это не совсем правильно, и если мы намерены тратить на это бюджетные деньги, то я бы предложил еще подумать над путями решения этого вопроса.
– А дальше? Ведь набережная сейчас фактически обрывается за улицей 7-й Гвардейской?
– Нужно думать и над развитием набережной дальше, к стадиону. Ведь если представить весь объем работ, который нужно там выполнить... Это здесь, в центре, берег уположен, приведен в порядок... А там берег – дикий. И чтобы привести его в порядок, нужно выполнить огромнейший объем работ – оттеррасировать, укрепить, проложить асфальт... И дай бог, чтобы мы это сделали.
Закон – что дышло?
– Александр Михайлович, не могу не спросить и о том, что на публичные слушания регулярно выносятся вопросы об изменении правил землепользования и застройки... Зачем их тогда принимали?
– По логике вещей, правила землепользования и застройки – это основной документ градорегулирования, который говорит, что, где и как можно строить. Утверждаются эти правила городской думой. И если городские депутаты утвердили эти правила действия на подведомственной им территории, значит, они обязаны следить за их изменениями неукоснительно. Любое изменение этих правил должно проходить принципиально. И вот здесь начинается взаимодействие между застройщиками, инвесторами и законодателями, которые утвердили этот закон. Причем взаимодействие часто заключается в поиске лазеек, как можно обойти этот закон, внести в него поправки. В результате такого взаимодействия вырубаются деревья и строятся автосалоны и прочие объекты. Но автосалон не защищает жилые дома от солнца, не дает кислород. Наоборот, только дополняет и усугубляет ситуацию, потому что привлекает к себе дополнительно сотни машин и тысячи квадратных метров асфальта.
– Без каких-либо компенсационных посадок?
– За последние пять лет в городе было вырублено около 100 гектаров зеленых насаждений, созданных потом и кровью. За это же время не было принято ни одного изменения в правила землепользования и застройки, которые были бы связаны с увеличением количества зеленых насаждений или же о сносе какой-нибудь торгушки и строительстве на ее месте детско-юношеского центра или парка.
– Сажать деревья – невыгодно?
– Да. Потому что деревья не принесут той прибыли, которую принесет объект торговли или автосалон. Говорить о том, что внесение изменений в правила землепользования и застройки – проблема архитектурная, было бы неверно. Это проблема социальная, проблема правовая, проблема нравственная. Это закон, в нем масса недостатков, его нужно совершенствовать, подправлять, но подправлять так, чтобы он работал на благо жителей.
