Убойный аромат: женщин-заключенных под Волгоградом травят нефтехимией

Не вечернее платье, а тюремная роба. Не тонкий аромат изысканных духов, а удушающий смрад тухлых яиц. Многие женщины-заключенные колонии №28, расположенной в городе Ленинске Волгоградской области, уже практически забыли о том, что такое красивая одежда и приятный запах. Забыть об этом напрочь помогает нефтезавод, расположенный всего в каких-то пятидесяти метрах от колонии.

Как сообщил V1.ru член общественного совета при УФСИН Волгоградской области Алексей Ульянов, органы чувств волгоградских невольниц предприятие ООО «Росстройинвест» оскорбляет уже несколько лет. А пару лет назад для дам-заключенных и вовсе начался настоящий ад — нефтезавод принялся коптить небо во всю силу.

— Я побывал на территории СИЗО №5 28-й колонии несколько дней назад, — рассказал Алексей Ульянов. — Дышать там было попросту невозможно. Я спросил у начальника СИЗО — что это горит, зачем вы травите своих подопечных? А он ответил — это не мы травим, а нас травят. Предприниматели.

По словам активиста, имеющее первый класс опасности производство в принципе должно располагаться вдали от мест постоянного нахождения людей и обладать внушительной по площади санитарной зоной. А в данном случае речь еще к тому же идет о прекрасной половине человечества.

— В колонии №28 содержится 485 заключенных, еще около 300–400 человек находится в СИЗО №5. Если приплюсовать приезжающих сюда на работу работников колонии, тоже, кстати, преимущественно женщин, получается, что больше тысячи человек постоянно находятся под негативным воздействием выделяющихся при нефтепереработке вредных веществ, — отмечает Алексей Ульянов.

По словам активиста, опрошенные им сотрудники исправительного учреждения и заключенные жалуются на головную боль и другие симптомы отравления организма содержащимися в воздухе токсинами. Не говоря уже о моральных страданиях хоть и сбившихся с пути, но все же девушек и женщин. Алексей Ульянов утверждает, что руководство СИЗО пыталось поднять вопрос о неподходящем аромате для женской колонии, но все это «натолкнулось на некоторые сложности системы».

В пресс-службе УФСИН по Волгоградской области тем временем уточнили, что запах на территории колонии стоит не каждый день, а появляется или пропадает в зависимости от ветра.

— Заключенные практически не жалуются, а вот от сотрудниц жалобы поступали. Летом прокуратура Ленинского района провела по этому поводу проверку, однако избыточного содержания в воздухе загрязняющих веществ не выявила, — отметили в ведомстве.

Нефтезавод находится непосредственно на территории Ленинска, примерно в шестистах метрах от жилых домов. Поэтому разносимая ветром волна удушливого сероводородного запаха периодически накрывает едва ли не четверть города.

— От моего дома до завода примерно полтора – два километра, — рассказывает житель улицы Железнодорожной Виктор Колиниченко. — Если ветер дует в нашу сторону, запах тухлых яиц может стоять в воздухе целый день. Форточку в такие дни приходится держать закрытой, даже в жару. В последнее время «газовые атаки» заметно участились, и запах стал сильнее. Возможно, это связано с увеличением интенсивности производства. Года два назад мы собирали подписи за закрытие этого предприятия, но в итоге добиться чего-то так и не удалось.

Директор завода «Росстройинвест» Дмитрий Анохин в свою очередь заверил, что на предприятии существует строгий производственный контроль, и превышения предельно допустимого уровня содержания загрязняющих веществ завод не допускает.

— Тем не менее мы знаем о проблеме, — рассказал Дмитрий Анохин. — Люди жалуются на запах, и, учитывая это, мы стараемся снизить выбросы до минимума. Предприятие находится в промышленной зоне, в отдалении от жилых домов. Что же касается колонии, то я понимаю, что это звучит абсурдно, но каких-либо ограничений по расположению промышленных предприятий рядом с подобными объектами российским законодательством не предусмотрено.

Спасти колонисток от удушающего смрада уже выразили готовность в аппарате Уполномоченного по правам человека по Волгоградской области. Там убеждены, что, даже совершив преступление, женщина остается не только человеком, но и женщиной. Что бы по этому поводу ни думало российское законодательство.