«Бил недостаточно, чтобы судить»: обвиняемый в избиении школьника полицейский уехал от суда на СВО

— Первое время мне казалось, что за мной постоянно следят. Я часто говорил: «Влад, там кто-то есть»... Сейчас стало легче, но теперь я очень хочу сам стать полицейским, но бить я никого не буду.

В один из летних жарких дней на севере Волгограда перед 14-летним Сашей остановилась белая Granta. Из автомобиля вышли двое взрослых мужчин, якобы для того, чтобы спросить дорогу. Но после нескольких фраз, они скрутили подростка, забросили в машину, избили... и привезли в райотдел полиции. После жесткого допроса избитого и перепуганного насмерть парнишку отдали маме в таком состоянии, что его сразу же госпитализировали. Позднее правоохранители заявили, что Сашу просто перепутали с закладчиком наркотиков. Семье пришлось целый год добиваться расследования, уголовное дело даже дошло до суда, правда, всего лишь с одним обвиняемым полицейским вместо двух. А затем... Рассмотрение дела остановили из-за то, что обвиняемый отправился участвовать в спецоперации на Украине.

В августе прошлого года 14-летний школьник шел к бабушке через пустырь. По дороге Саша все время смотрел в телефон и с кем-то переписывался. В какой-то момент перед ним остановилась обычная легковая машина с двумя одетыми в штатское мужчинами.

— Они приостановились и спросили, как проехать в Тракторозаводский район, — рассказывал Саша. — Я начал объяснять, куда ехать, телефон убрал в карман. Потом один из мужчин протянул мне руку, как для приветствия. Я ее пожимать не стал. Тогда он схватил меня за руку сам. Я начал вырываться, но мы повалились на землю вместе. Мужчина начал меня хватать за руки, заламывать их. Но я сопротивлялся, кричал, звал на помощь. Там пустырь. Меня либо не слышали, либо боялись выйти. Мы так и боролись на земле. Когда вышел второй мужчина, он схватил меня за горло и начал душить. Я стучал ему по руке, давал знак, что мне нечем дышать. Он меня не понял, тогда я укусил его за руку. Вырвался, но тут же на меня посыпались удары от второго мужчины. Потом только они мне показали какие-то корочки, но я даже не рассмотрел, что там написано. Меня скрутили ремнем, посадили в машину и отвезли в полицию.

В полиции избитого подростка допрашивали, перевозили из одного помещения в другое. И только потом Сашу отдали перепуганной исчезновением сына маме.

— В полиции мне говорили настойчиво, что он сам упал. И сын только потом, когда ехал с дедом, признался. Он ни разу не заплакал, понимаете? Ему было больно, страшно, стыдно, но он терпел и держался, — рассказывает мама мальчика Нина Костина. — Сына увезли на скорой в 7-ю больницу. Там ему диагностировали закрытую черепно-мозговую травму, закрытый перелом костей носа со смещением, кровоподтеки, множественные ушибы и травмы лица, головы, туловища, рук и ног. Правый глаз у Саши был очень долго налит кровью. Но в больнице его не оставили — отправили домой. Спустя пару дней мы вызывали скорую снова. Сына тошнило, голова кружилась и болела. Сашу не забирали в больницу. Потом мы пошли в поликлинику нашу, я очень боялась за сына и его психологическое состояние. Заведующая, увидев Сашу и его состояние, быстро вызвала скорую и заставила, чтобы нас госпитализировали.

Сейчас Саше 15 лет. Он играет на баяне, занимается боксом и каратэ, мечтает поступить в академию и стать полицейским. При встрече с корреспондентами школьник отворачивается от камеры и ворчит, что его снова приехали снимать. За год мальчика замучили постоянным вниманием: в школе его расспрашивали учителя, тренер старался помочь и поддержать парня, а следователи и полицейские регулярно вызывали на многочисленные допросы и с нескрываемым недоверием и иронией вновь и вновь спрашивали об обстоятельствах того страшного для Саши августовского дня.

Сейчас уже и Саша, и его мама Нина стараются об этом подробно не говорить и не вспоминать. Им удалось добиться проверки и расследования, возбуждения уголовного дела на полицейских и передачи его в Следственный комитет. А районные следователи за год даже смогли собрать материалы и передать их в суд. Правда, так, что сначала «потерялся» один из обвиняемых, а следом и второй.

— Нам говорили, что обвиняемых двое и вины ни с одного, ни с другого никто не снимает, — рассказает Нина Костина. — Дело передали в прокуратуру для утверждения обвинительного заключения. Но потом нам позвонил следователь и сказал, что что-то забыл там дописать и поэтому забрал дело обратно к себе. И после этого, уже в суде, мы узнали, что обвиняемый в итоге остался всего один.

По словам Нины, за этот год они с Сашей прошли множество комиссий, а Саше пришлось даже пройти судебно-медицинскую экспертизу. Все результаты показали, что мальчик в ходе следствия говорит правду и не пытается что-либо выдумывать и врать.

— Полицейские тоже проходили полиграф, который показал, что они врут. Вранье касалось одного-единственного момента: представлялись ли они Саше сотрудниками полиции или нет. Оба полицейских пытались уверить всех в том, что они сначала сказали, что из полиции, и только после этого, якобы, Саша от них побежал, — вспоминает Нина. — Но ведь было все совсем не так. Они не говорили, кто они, они просто подъехали и начали бить ребенка. Я — взрослая женщина. Если бы рядом со мной остановилась машина и ко мне бы вышли двое здоровенных мужиков, я бы и вопить начала, и побежала бы тут же! А тут ребенок. Да, Саша мальчик, да, он выглядит старше, но он ребенок. На тот момент ему было всего 14 лет.

На этих словах мамы мальчик цыкает и ворчит, что он вовсе не маленький и всего лишь хотел за себя постоять.

— В итоге в конце августа мы узнали, что обвиняемых в деле не двое, а один. Второй полицейский, согласно данным какой-то экспертизы, бил недостаточно, чтобы быть виновным в избиении, и врал на полиграфе недостаточно. В общем даже суд отказался что-то менять, и он теперь не обвиняемый по нашему делу. Я не знаю, работает он или нет в полиции, нам такие данные никто не предоставляет. Но неужели это нормально и правильно? Полиция, которая должна нас защищать, творит вот такие вещи, защищая не нас, а своего?

Как стало известно V1.RU, вторым обвиняемым по делу проходит теперь уже бывший полицейский Алексей Топчиев. Мужчину уволили из рядов полиции после внутренней проверки, и он стал единственным обвиняемым по делу о превышении должностных полномочий с применением насилия в отношении несовершеннолетнего, как было квалифицировано задержание и избиение Саши.

— Ладно, мы надеялись, что получится добиться справедливости и наказания хотя бы одного из них, — рассказала Нина. — Пришли на второе судебное заседание и выяснилось, что и второго судить никто не будет. В суде сказали, что не могут найти этого Алексея Топчиева, так как он уехал на СВО. Мы были в шоке. Саша столько времени не может оправиться, до сих пор ходит к психологу, а человек, который с ним это всё сотворил, решил уйти от ответственности.

Как сообщили участники судебного заседания, ходатайство об отложении судебного разбирательства заявил прокурор Тракторозаводского района Волгограда. В картотеке же суда сообщается, что рассмотрение дела действительно приостановлено.

— Отсутствует реальная возможность участия обвиняемого в судебном разбирательстве, — сообщается в карточке дела. — Местонахождение обвиняемого известно.

Юрист Александр Насонов рассказал, что в такой ситуации, как у Саши, необходимо сразу обезопасить себя. Достаточно всего лишь одного действия.

— Нужно максимально ограничить хождение по местам, где никого нет, — рассказал Александр Насонов. — Бродить ребенку одному по безлюдным местам нельзя ни днем, ни ночью. Кроме того, если уже такое произошло, то стоит сразу же включить камеру и начать снимать происходящее. Практика показывает, что видео во многих случаях способно спасти людям жизнь. А по поводу подсудимый уехал посреди судебного процесса на СВО, то могу сказать следующее: я сам до сих пор не понимаю, как это все вообще возможно. Правовых норм для этого просто не существует.

Ставший единственным обвиняемым по уголовному делу Алексей Топчиев служил срочную службу в армии, судя по снимкам в его социальных сетях, в том числе и на Кавказе. В Волгограде у него остались сын и супруга. Все доступные номера Алексея оказались выключены. Однако с журналистами V1.RU связался друг Алексея, Пётр, эмоционально сообщивший, что тот был уволен из органов даже без уведомления.

— Он никуда не скрывается. С полиции его уволили без его ведома, — рассказал Петр. — Материалы дела у него есть, он собирал их все. Вот только теперь они утеряны. Детектор лжи они проходили, кажется, оба. Лёша честно служил, но именно его решили сделать крайним.

Адвокат Алексея Топчиева Никита Безруков к звонку журналистов отнесся совершенно спокойно и не стал отказываться от встречи, но, по его словам, это будет возможно сделать только спустя неделю. Судя по всему, причиной занятости юриста стал процесс с другим его подзащитным, ранее более высокопоставленным, чем полицейский Топчиев — обвиняемым в особо крупном мошенничестве бывшим председателем Октябрьского районного суда Краснодара Геннадием Байраком.

Ветеран специальной службы московского уголовного розыска, председатель ассоциации профсоюза полиции России Алексей Лобарев считает, что историю с волгоградским школьником нужно рассматривать со всех сторон, но отключив при этом эмоции. Ведь именно эмоции, по мнению ветерана, являются тем, что не позволено проявлять ни сотрудникам полиции, ни сотрудникам следственных органов, ни суду.

— Из практики, когда полицейские гоняются за курьерами, особенно по наркотикам, чаще всего они обращают внимание на детали, — рассказал Алексей Лобарев — Есть некоторые вещи, так скажем, клишированные, которые совершают такие подростки. Они сразу понимают, что им за то, что они делают, ничего не грозит. Думаю, что полицейские, увидев реакцию мальчика, попытались вот таким образом его приструнить. Да, они были не правы в том, что они вступили с ним в драку, но если мальчик физически крепкий и развитый, то он мог оказать значительное сопротивление, тем самым разозлив полицейских. Но в поле зрения он попал не просто так, уверен в этом. Вы говорили, что через некоторое время мальчика снова якобы ошибочно задержали. Но из своей практики я вам скажу — снаряд дважды в одну воронку не падает. Значит, и первый, и второй раз был неслучайным.

По мнению председателя ассоциации профсоюза полиции России Алексея Лобарева, то, как ведут себя подростки в такие моменты, очень важно. Именно их реакция, а также следующие за ней действия порой и выдают причастность школьников к тем или иным преступлениям.

— У нас бывают такие случаи. Дети не прячут телефоны, не знают никаких терминов, рассказывают, что их задержали, и точно не сопротивляются. Но те, кто занимается распространением запрещенных веществ, тоже не дураки. Они создают целые школы по привлечению и обучению таких юных кадров. Они учат этих детей, как нужно реагировать на полицейских, что говорить, как общаться, — рассказал председатель ассоциации профсоюза полиции Алексей Лобарев. — Это дети, и эти дети порой ведут себя очень вызывающе, да, они могут драться, кусаться. В такой ситуации сотрудник полиции банально может отвесить подзатыльник, и то, это будет акт своего бессилия, непрофессионализма. Потому что перед ним сидит вот этот нахальный преступник и никаких мер он предпринять не может. Это рукоприкладство — да, неправильно и неправомерно, но это — воспитание вот этих вот молодых хулиганов. А по сотрудникам полиции могу сказать одно. Сейчас на них вешают чрезвычайно много. Очень легко назвать их плохими, нехорошими, но они за свою, прямо скажем, небольшую зарплату действительно очищают нашу страну от гнили и преступности.

В свою очередь полковник милиции и автор популярных детективов Даниил Корецкий считает, что от ошибок не застрахован никто.

— Ошибки делают все, это так, — считает Даниил Корецкий. — Но эмоции в данном контексте излишни. Все вопросы в этой ситуации нужно решать в правовом поле.