«Работа учителя — это ад»: педагог — о причинах своего решения навсегда уйти из профессии

Учитель из Тюмени, а в прошлом — директор детсада Ирина Васильева рассказала нашим коллегам из 72.RU, сколько педагогам платят за проверку тетрадей, как изменились ученики и почему она в конце концов решила уйти из профессии. Далее — от первого лица.

Я была руководителем детского сада на протяжении 12 лет. И когда педагоги начинают говорить, что стимулирующие выплаты в одной школе больше, а в другой меньше, стараюсь им объяснить, что и не должно быть у всех всё одинаково, никогда так не будет. Потому что у каждой школы, у каждого детсада — свое финансирование, надбавки высчитываются по разным формулам. В какой-то школе, допустим, 4000 учеников, а в другой — меньше 1000. И если кто-то разделил сумму на стимулирующие выплаты на 10 баллов, то стоимость каждого будет, допустим, 1000 рублей. Другие разделили на 30 баллов, и ценность балла уже в разы меньше. Если кто-то из педагогов ушел на больничный, сумма премий делится уже на меньшее количество человек.

Стимулирующие баллы тоже у всех разные. Например, учителя начальных классов не претендуют на надбавки за подготовку детей к экзаменам. Я, учитель среднего звена, тоже. И когда у педагогов в старших классов вижу по 10–15 пунктов допнагрузки, связанной с подготовкой к ОГЭ и ЕГЭ, считаю, что они полностью заслуживают поощрения в виде этих баллов. Необязательно для этого быть, как говорят, приближенным к директору. Везде, где я работала, баллы мы себе проставляли сами, а потом это уже смотрел и распределял руководитель. Возможно, сейчас так не везде.

До того, как прийти в школу, где сейчас работаю, заведовала одним из тюменских детсадов, много лет была там директором. Но случилась оптимизация, начали объединять разные садики, школы между собой. После того как тот детсад объединили с другим, в таком режиме я проработала еще пять лет. Но когда к этим двум решили добавить еще два, пришлось уйти с должности. Было обидно, конечно — и мне, и моим знакомым, которых эта оптимизация тоже коснулась. Что там сэкономили, убрав одного директора, главбуха? Эта экономия очень болезненно прошла по людям. Некоторые были руководителями, а остались ни с чем и не при делах, покинув сферу образования.

Ну а мне что оставалось делать? Я еще полна сил и энергии, да, но я переучилась на соцпедагога, пришла работать в школу. Спустя три года ушла оттуда из-за некоторых конфликтов с администрацией. Тогда же я возглавляла профсоюз, защищала интересы трудящихся, что тоже не все любят. А потом меня пригласили временно подменить учителя русского языка и литературы в одной школе, и вот я тут уже четвертый год.

Успела поработать в дошкольном учреждении и даже в городском департаменте образования. И вот, сравнив, хочу сказать: работа учителя — это ад. Если действительно относишься к ней так, как надо относиться, это действительно очень тяжело. Меня никто не спрашивает, почему я над собой так издеваюсь вот уже многие годы.

Где-то читала, что учителям в Тюмени платят по 860 рублей в месяц за проверку тетрадей. Так не везде. В одной из школ — по 150 рублей. В месяц, представляете? И это не за каждую из тетрадей, а за все. Давайте я сама эти деньги отдам, только чтобы глаза не портить. За год зрение упало до минус трех: почерки у детей сейчас вообще нечитаемые. Если то, что они написали, будет проверять машина, половина учеников завалит экзамены. Что написали — непонятно, а потом обижаются. Когда говорю о проблемах с почерком у детей их родителям, они отвечают: «Ну а что мы тут сделаем?» Купите прописи для начальной школы и заставьте учиться писать заново.

Хоть уже и на пенсии, пошла работать, чтобы хоть что-то передать из своего огромного накопленного опыта современным детям. Но чем дальше, тем хуже. Дети сейчас действительно очень дерзкие. У них пропало какое-то чувство страха, авторитета. Ничего не боятся и родители, даже администрации школы. Говорят нам: «А что вы нам сделаете? Мы вас засудим». Дети тем временем с утра до вечера сидят в телефонах, памяти у них вообще никакой. Когда надо учить стихи — рев стоит, сплошные двойки. Если ученики не могут запомнить стих, который идет в рифму, как они потом выучат что-то в прозе? Был случай, когда девочка два месяца не могла выучить стихотворение Пушкина, за что получила кучу двоек.

Но даже это не самое страшное. Самое страшное — это родители, поведение которых зеркалят их дети. Мамы и папы запросто могут позвонить в 22:30 учителю и начать отчитывать за плохую оценку, которую получил их ребенок. Грозятся прокуратурой, если ситуация не изменится. Некоторые поздно вечером просят объяснить тему, потому что ребенок проспал и всё пропустил. А я в это время проверяю тетрадки и хочу уже отдыхать. Отвечаю родителям, что «Гугл» им в помощь. Да, тоже начала немного грубить, но сколько уже можно, в конце-то концов!

Есть еще категория родителей, точнее родительниц — «я же мать». С таким сталкивалась, еще когда работала в детском саду. Вот она родила ребенка, привела в садик и встала в позу: «Я же мать, а вы мне тут все обязаны». А то, что по 40 детей на одного воспитателя, а ты своего не научила даже колготки снимать — это нормально? Потом ее ребенок подрастает, поступает в школу и история продолжается: «Я же мать, вы обязаны нас тут обслуживать». А почему же вы уроки у своего ребенка не проверяете? Конечно, не все дети и родители, но таких, увы, сейчас очень много...

Класс у меня неплохой, активно везде с детьми участвуем. Я сильно устала, больше не могу. На учителей навешивают всё больше и больше дополнительных обязанностей. Когда мой класс дежурный, на 20-минутной перемене бегу в столовую — проследить, чтобы все поели и кто-нибудь, не дай бог, не съел чужую порцию. На другой перемене дежурю по этажам, чтобы у нас была дисциплина, на третьей — тоже. И бывает, что у нас, [учителей], даже нет возможности самим отдохнуть.

За классное руководство платят по 2000 рублей в месяц плюс год назад появилась федеральная надбавка — 5000 рублей. При этом столько ответственности, общение с родителями. Говорят, стало меньше отчетов, но это как посмотреть. Например, в день нужно сдать три-четыре, и все срочно. Ладно, сейчас пишем их онлайн в таблицах, не от руки, но всё же. Откуда они идут? Сверху. Я сама работала в департаменте, знаю.

Почему многие отказываются от классного руководства? Это такая головная боль! Кто берет себе сразу по два класса, делают это не от хорошей жизни. Их уговаривают, упрашивают, потому что больше некому. У меня есть друзья-учителя в Москве, им за классное руководство платят по 25 тысяч в месяц. С тем, что у нас, ощутимая разница.

Поэтому действительно очень жалко, что последние учителя собираются убегать из школы. Мало того, что вот такая нагрузка, — это раз, во-вторых, такие родители, которые вообще не ценят, — это два. И те педагоги, которые хотят хорошо зарабатывать, ходят зеленые, как зомби, из-за непосильной нагрузки. Провести 6–7 уроков — очень тяжело, а когда их 10–11...

В этом [учебном] году увольняюсь: уже нет никакого здоровья, чтобы продолжать.