Евгений Ищенко, экс-мэр Волгограда: «Обидно, что Россия быстро деградирует, а еще быстрее – Волгоград»

Есть ли шанс у Волгограда прекратить деградировать как город? Что стоит за словами «импортозамещение», «инновации» и «инвестиции» в понимании чиновников? Существует ли порог насыщения у успешного бизнесмена и так ли необходимо предпринимателям уходить в политику? На эти и другие вопросы V1.ru ответил экс-мэр Волгограда и успешный российский предприниматель Евгений Ищенко.

– В конце минувшего 2015 года, по результатам социсследования, горожане назвали вас одним из лучших мэров за всю историю Волгограда. Приятно, что волгоградцы вспоминают вас именно добрым словом?

– Мне, честно говоря, лестно это слышать. Хотя годы летят. Дай бог памяти, в 2006-м году я закончил свое мэрство. Оценивать самого себя, конечно, не очень правильно. Могу лишь сказать: и я, и многие люди, которые со мной работали, искренне старались и верили в то, что делали. Пусть о моем труде лучше скажут сами горожане.

Считаю, что в любом деле, неважно, управление это городом, предприятием или занятия личным творчеством, важную роль играет, горишь ты этим или нет. Если тебе нравится твой труд, ты его любишь, тогда все получится. Замечательные слова на эту тему сказал Стив Джобс: «Если ты действительно хочешь сделать большую работу – надо полюбить ее». И никак иначе.

– Нынешнее состояние Волгограда вам нравится? Люди, которые им управляют, любят свою работу?

– Меня не устраивает, в каком состоянии находится вся страна. Волгоград – часть нашей страны, России. Нам сильно ухудшил жизнь экономический кризис. К сожалению, в моем родном и любимом Волгограде этот кризис проявляется еще больше, чем во многих других регионах.

К сожалению, я считаю, что наша страна деградирует. Не пять, не десять лет, а уже лет тридцать. Вместе со страной деградирует и Волгоград. Если вспомнить, что из себя Волгоград представлял в рейтинге влияния и важности городов СССР и России 30-40 лет назад, то понятно, что мы в этом рейтинге сильно скатились вниз. Мое достаточно недолгое мэрство, к сожалению, вряд ли могло остановить этот процесс. Но я пытался. И не только я, но и многие люди, которые работали вместе со мной.

Сейчас деградация продолжается. Не работают многие заводы и промышленные предприятия, являющиеся основой экономики города. Производство на многих заводах остановлено. Как мы видим, новых производств взамен не появляется. Нет такого, чтобы не было завода, а тут раз – и он появился. Да, построились новые торговые центры, кинотеатры и магазины. Это тоже, кстати, хорошо и развивает быт людей. Но это не создает экономической базы и не улучшает благосостояние волгоградцев. Это улучшает лишь предложение развлечений. Жить становится интересней. Но промышленность – это база, это основа любого города. Волгоград был промышленным городом, в котором туризм никогда существенно не влиял на благосостояние горожан. Отсюда возникает и текущее состояние инфраструктуры, дорог, транспорта и так далее.

– Картина настолько трагична, что путей для выхода уже нет?

– Я считаю, что ситуация не безнадежна. Если люди, которые руководят страной, регионом и городом, начнут больше стараться, то ситуация вполне может измениться. Многие у нас пессимистично относятся к написанным в Конституции словам, что истинным источником власти является народ. А я в это верю. Пока наш народ доволен и его устраивает существующая власть, то он и будет продолжать жить в таких условиях, как сейчас.

Мне же так жить не нравится. Мне не нравится, что разрушаются старые и не создаются новые производства. Отсюда и результат: нет доходов в казне, а на эти доходы могли бы ремонтироваться дороги, благоустраиваться город и улучшаться среда обитания жителей Волгограда. Но я – оптимист, и верю, что при желании все это можно поменять. По крайней мере, у нас для этого имеются все возможности.

– Тем не менее вы продолжаете активно заниматься бизнесом в России и даже в Волгограде?

– Бизнес у меня в разных сферах, и действует в том числе и в Волгограде. Это и строительство, и банковская деятельность, и торговля. Сейчас присматриваюсь к сельскому хозяйству. Почему Волгоград? Потому что он мне больше знаком. Есть такая поговорка: «Где родился, там и пригодился». Я не родился в Волгограде, но я здесь вырос. Мне здесь все более-менее понятно. Я знаю в Волгограде людей, на которых могу опереться и с кем могу сотрудничать. Вдобавок Волгоград и Волгоградская область – это во многом место нереализованных возможностей.

Недавно я был в Райгороде Светлоярского района, на предприятии у Александра Шилина. Он построил большое овощехранилище, и у него больше тысячи гектар орошаемых земель, где он выращивает так называемую «борщевую группу»: картофель, лук, свеклу и морковь. Это очень хороший проект. Мы думаем сделать что-то подобное самостоятельно или вместе с ним. При советской власти в Волгоградской области выращивались миллионы тонн овощей. С тех пор наука, в том числе и агрономия, двинулась далеко вперед. А овощей в регионе стало выращиваться намного меньше, чем во времена СССР. Соответственно, у нас есть поле для активной деятельности и того, что сейчас называется импортозамещением.

При этом главное ведь не только вырастить, но и сохранить. В сентябре-октябре московская трасса в Волгоградской области завалена этими овощами. Идет демпинг. Все дешево. А нормально хранить никто не умеет. Проходит несколько месяцев, и мы видим, как эти продукты дорожают в магазинах. Почему? Потому что не внедрены современные технологии по хранению этой продукции. А это нереализованная возможность, да?

У нас хороший климат, у нас солнышко. Спасибо советской власти – у нас есть возможность для полива, сделана мелиорация и поливные каналы. Трубы и насосы, конечно, разворованы, но еще кое-где остались. Соответственно, приходит мысль, что интересно было бы этим позаниматься. Но, как ни парадоксально, одна из ключевых проблем у Шилина и у его предприятия – это кадры. К сожалению, в деревне практически не осталось людей, готовых и умеющих работать. Молодежь убегает, а те, кто остается, спиваются. Это огромная беда, и это показатель уровня деградации общества. Даже если и находятся инициативные люди с деньгами, с организаторским талантом, то они сталкиваются с проблемой – откуда взять людей, которые будут работать за хорошую зарплату. Очень обидно, что для этого приходится привозить людей из других регионов.

– Сейчас нам региональные власти говорят о поддержке предпринимателей Волгоградской области, инвестиционном климате и так далее. И при этом вы начали неожиданно сворачивать строительное направление своего бизнеса в регионе? Почему?

– У нас очень много говорится о создании инвестиционного климата. Очень много говорится о поддержке предпринимателей. Но делается диаметрально противоположное. Порой законодательные акты, которые принимаются как на федеральном, так и на местном уровне, крайне осложняют жизнь предпринимателю. Слова расходятся с делом, и это у нас сплошь и рядом. Когда я слышу заклинания со словами «модернизация», «индустриализация», а вслед за этим следует деградация, то мне противно.

Мы занимались в Волгограде стройкой. Строили жилые многоквартирные дома. Надо понимать, что в целом по стране градостроительный сектор экономики находится в очень тяжелом положении. Люди сейчас не в состоянии позволять себе дорогие покупки. С пришедшим кризисом у нас в разы упали доходы населения. Если на картошку и макароны люди деньги еще находят, то квартиру себе уже может позволить купить далеко не каждый. Закончится действие программ господдержки и субсидирования, а подозрения такие есть, и спрос на жилье вообще упадет практически до нуля. Но и этого, оказывается, мало.

В целом по стране ситуация в строительной отрасли также плохая. Но у нас в Волгограде она обострена еще больше. Почему? Потому что администрация Волгоградской области, видимо, нуждаясь в каких-то доходах, взяла и задним числом пересчитала ставку аренды земли для многих строителей. Это коснулось не только меня и моих строек. Это коснулось каждой стройки Волгограда. Чиновники быстро подали исковые заявления в суд, и там нам сразу насчитали несколько десятков миллионов рублей дополнительных затрат. Строительный сектор для нас стал практически убыточным. В результате мы приняли решение: отказываемся от большинства проектов и отказываемся от земли. Кто хочет, пусть тот и строит.

Но, по крайней мере, у меня ситуация нормальная. Все дома уже построены и сданы. Но я больше не буду строить новых домов. А что делать тем, кто и так не мог достроить свои дома и получил еще вдобавок требование от администрации области дать им несколько миллионов? Уверен, в результате мы увидим в этом году массовое банкротство строительных компаний Волгограда. С банкротов администрация все равно ничего не получит. А вот что будут делать обиженные граждане, учитывая, что 80, а то и 90% покупателей квартир – ипотечники? Представьте, у вас были накопления, вы их отдали застройщику, взяли кредит в банке. А вам говорят, что квартиры у вас теперь не будет. Взамен у вас будет 38-я очередь в банкротстве этого строительного предприятия. Думаю, что будет много недовольных.

– Неужели чиновники Волгоградской области настолько не думают о последствиях?

– Сейчас бы нашей власти, предполагая такое развитие событий, не забивать последний гвоздь в крышку гроба строительных предприятий. Но этого не происходит. Я встречался с чиновниками, рассказывал об этой проблеме. Они о ней прекрасно знают, говорят, что будут решать. Но иски никто из суда не отозвал.

Изначально посыл был разумным и грамотным. Предполагалось, что, если ты получил участок для строительства дома, за три года должен его построить. Не построил? Отдай этот участок другому или плати двойную арендную плату. Но есть хорошая поговорка: «Гладко было на бумаге, да забыли про овраги». А если у меня земельный участок для строительства десяти многоквартирных домов? Не имеет никакого смысла строить сразу десять домов за три года. За несколько лет я построил и сдал в эксплуатацию два дома, и этот участок осваиваю. А законодательство требует отрезать кусок земли под построенными домами и отмежевать их. И получается, что формально я оставшийся участок не осваиваю, и можно попросить с меня, и не только с меня, миллионы рублей. Законодательство это позволяет. Но это формально. А по факту от таких желаний чиновников получается следующее – я плюну и строить ничего не буду.

Я сейчас отказываюсь от земель, где было болото с камышами. Мы потратили 15 миллионов рублей на осушение болота, сделали дренажную систему, потратили еще примерно столько же на проектно-изыскательские и прочие работы. А сейчас мы это все выкидываем на помойку. Мы не в состоянии что-то строить с наложенной чиновниками нагрузкой не получая убытки. Поэтому от действия властей во многом зависит инвестиционный климат. Могут ли наши власти на это влиять? Конечно, могут. Только они будут думать год, а за этот год все разорятся.

– Но нам обещают, что придет 2018 год, и проходящий в городе чемпионат мира по футболу все исправит и наладит нашу жизнь к лучшему....

– Нет, конечно. Это какая-то ерунда. Прекрасно, что в Волгограде будет проходить чемпионат мира. Но он, конечно, не внесет какого-то серьезного вклада в экономику. Он пройдет за две недели. На эти несколько игр приедет много туристов. Кто-то из них потратится, много съест в кафе или ресторане, и будет локальный всплеск налоговых поступлений. И все. Связывать с чемпионатом мира надежды на возрождение экономики Волгограда я бы не стал.

То же самое относится и к популярным нынче словам «импортозамещение» и «инвестиции». Если подходить к этому не формально, как сейчас, а фактически, то это тяжелая работа. Вместо этого инвестор в глазах многих чиновников России путается с понятием «спонсор». Про мнению чиновников, инвестор – это какой-то чудак с деньгами, который пришел, и значит, его надо подоить. С него ведь есть, что взять – вокруг все нищие, а тут пришел какой-то буржуй. Естественно, инвестор не дурак. Если он видит такое отношение к себе, то он разворачивается и уходит.

Поэтому в психологии чиновников снизу доверху, от главы региона до обычных работников администрации, должно быть понимание, что они делают общее дело, а не занимаются лишь доением инвесторов. В том же Китае чиновник очень хорошо понимает причинно-следственную связь. Если у тебя развивается район, то ты сохраняешь власть или продвигаешься по карьерной лестнице. Или наоборот. У нас в стране такая причинно-следственная связь отсутствует.

Я знаю массу примеров успешных руководителей, которых увольняют без объяснения причин. Я знаю массу бездарных руководителей, которые до сих пор управляют, хотя они никогда не совершали, да и не способны совершить подвиги по эффективности. По всей видимости у них есть какая-то иная мотивация, чем успех в экономике той территории, которой они управляют. Но пока существующий механизм принятия кадровых решений не будет изменен где-то там, в Москве, ничего у нас в лучшую сторону не поменяется.

– Вы сами не намерены вернуться в политику? Вновь вернуться во власть Волгограда, избраться в Государственную думу?

– Я занимаюсь предпринимательской деятельностью. А в нашей стране политика и предпринимательская деятельность несовместимы. Поэтому я не планирую бросать предпринимательскую деятельность и заниматься политикой. Нет у меня таких планов.

Выбираться в мэры Волгограда? Так и должности такой, выборной, сейчас уже не существует и не о чем рассуждать. У нас застой сейчас, самый настоящий, почти как при Брежневе, если даже не хуже. Что толкает развиваться? Конкуренция. Вот этой конкуренции у нас в Волгограде и во всей стране очень не хватает. Конкуренции нет везде, в том числе и в политике. Я наблюдаю Государственную думу и воспринимаю ее как конкретный театр с актерами. А я – не актер, поэтому мне это совсем не интересно.

Очень много вижу я и примеров недобросовестной конкуренции в бизнесе, что меня очень сильно расстраивает. Когда есть конкуренция, идет развитие. Нет конкуренции – нет развития. Понимаю, что тяжело и неприятно, когда конкуренты есть лично у тебя. Но это подталкивает тебя к новому решению. Но если твой так называемый «бизнес» зависит лишь от нужного дяди в правительстве или где-то еще, то и нормально конкурировать с тобой никто не может.

Я занимаюсь в том числе и финансовой деятельностью, есть банк. В этой сфере также масса примеров недобросовестной конкуренции со стороны государственных банков. Малые и средние банки активно прессуются, у них пачками отбирают лицензии. Между тем государственные банки, потеряв кучу денег, попросили, и правительство им еще напечатало. Вот как с ними конкурировать? Поэтому и вымирает потихоньку банковский сектор. Механизмы конкуренции выключены везде, даже в культуре и на эстраде. Талантливых молодых исполнителей, новых и ярких фигур практически не появляется. Это тоже признак застоя.

Страна расслабилась. Нас расслабили высокие нефтяные цены и халявные деньги. Хватит. Теперь надо поработать самим. Эта простая мысль, думаю, все-таки дойдет до людей, принимающих важные решения, и они начнут вновь включать механизмы конкуренции. Если этого не произойдет, то рано или поздно существующая система рухнет. А у нас в стране подобные обрушения всегда происходят с очень большим треском. Мне очень бы не хотелось, чтобы такое произошло. Я не за крушения систем. Я за эволюционный путь развития.

– Так, может, не стоит дожидаться крушения системы и пора «валить из страны», как сейчас предпочитает думать большая часть офисного населения России? Тем более что на безбедную старость вы уже заработали. Или порог насыщения у российских бизнесменов не срабатывает?

– Такой предел есть. Он называется возраст и здоровье. Я закончу заниматься делом, когда состарюсь, а это неизбежно со мной произойдет. Буду болеть и пойму, что мне хватит, что я уже не могу. А пока такой момент не наступил, я занимаюсь делом, потому что я таким создан. Люди разные от рождения. Есть люди активные. Есть пассивные. Вообще, считается, что предпринимательской деятельностью может заниматься только несколько процентов населения. Не только в России. В любой стране. Себя я также отношу к этому классу. Не существует предела в мыслях, что я должен заработать столько-то миллионов и все. А что я потом буду делать? Да мне просто жить скучно будет. Для меня бизнес – это процесс. Интересный не только цифрами, а чем-то конкретным –созданным, построенным, развившимся. Мне от этого и приятно, и интересно.

А что касается «пора валить», то у меня достаточно денег, чтобы прожить в любой стране, в том числе и в богатой. Но этих денег не хватит, чтобы увезти с собой не только близких и родных людей, но и всех знакомых, друзей и приятелей. Ведь, собственно говоря, это и есть наша жизнь.

Приехать жить в незнакомую страну, с незнакомой обстановкой, с другими традициями и обычаями – это серьезное испытание для психики. А с кем там общаться? Наверное, относительно быстро может акклиматизироваться там ребенок – 5–7–10 лет. Для детей это легко. Для человека взрослого, который оброс друзьями, знакомыми и людьми, с которыми ему приятно общаться, это равнозначно попаданию в вакуум. Для меня это была бы беда. Поэтому я буду жить в России до тех пор, пока мне здесь позволяется жить.

Если же здесь жить мне будет не позволено или все так усложнится, что мне будет угрожать какая-то серьезнейшая опасность, тогда, может, и придется уехать. Но это будет самый трагический день моей жизни. Я ни в коем случае этого не хочу и надеюсь, что такого никогда не произойдет. И я искренне надеюсь, что у нас что-то поменяется в стране и в умах людей. Что мы вместо поиска врагов начнем все-таки процесс созидания. У нас же не только Волгоград, не только Волгоградская область. У нас Россия упущенных возможностей. Надо их срочно наверстывать.