Рок-н-ролл поэзии, или Филологическим девам вход воспрещен: поэтические слэмы в Волгограде

В Волгограде все большую популярность набирает поэтическое движение Lost Poetry Front.

Как сообщает V1.ru, LPF – это Михаил Мухаметов, больше известный в творческих кругах как Михаил Еж, Тимур Забиров, Леонид Хлямин и Яна Фартовая. Единственная в этой компании девушка признается, что имеет филологическое образование и ненавидит русскую литературу и поэзию. Именно эта четверка стала основателями поэтического движения.

– -Это рок-н-ролл в мире поэзии. Можете себе представить два часа поэзии, в течение которых вам будет раздольно и весело? Или такое место, в котором именно ваше мнение о том, хорошее стихотворение прочитал поэт или нет, будет важным? Мы такое представить можем! Мы это делаем, – с гордостью отмечает Михаил Еж.

А начиналось все в далеком 2004 году. Как признаются сами поэты, «не от хорошей жизни» и по случайности.

– Начиналось еще с института. Сидели с приятелем, Иваном Камоном, и мечтали об открытой площадке, на которой каждый бы мог высказаться. Стихи свои друг другу показывали, читали, – вспоминает Леонид Хлямин. – А дальше – больше, замахнулись на целое движение литературное, если так можно выразиться. Тоже не от хорошей жизни. Времена скучные были, темные, 2004 год примерно. Стихов и вообще движухи, связанной со стихами, не было в городе.

Долго просто над концепцией думали того, что хотим. Но дальше разговоров, как водится, не уходили. А оформили и создали только в 2011 году. Институт к тому времени мы давно закончили. Идея возникла, потому что в этом городе все закостенело так давно, что плакать хочется. Вот и создали. Читать стихи негде. А интересующаяся аудитория есть. Такой парадокс.

И началось. Сейчас, как отмечает Михаил Еж, их площадка – самая честная в городе.

– Никто не хлопает тебе за плохие стихи или хреновую подачу. И наоборот – ты встретишь шквал эмоций и самую живую реакцию, когда зачитаешь по-настоящему крутую вещь. Контакт с публикой максимально плотный, потому что главные люди на слэме – это зрители. Не люди для поэтов, а поэты для людей, – отметил Михаил.

Обычно творческие слэмы проходят в барах. Поэты читают стихи по очереди – три раунда по три минуты каждый. Пять случайных зрителей голосуют, выбирая победителя. Так определяется лучший поэт нашего города. До тех пор, пока его титул не отнимет новый лучший, молодой и дерзкий.

– В Горьковке прошел первый слэм, в январе 2012 года. Люди пришли сами не поняли на что. Но пришли. Были немного шокированы происходящим, узнали, что поэзия, оказывается, может быть интересной и понятной. Читающих было человек пять. Зрителей – человек двадцать пять. Место только не самое подходящее, какой-то пустой зал библиотеки, но тогда выбора не было, никто не знал о нас, – отметил Леонид Хлямин.

В последние лет пять волгоградская поэзия растёт, ширится и развивается, уверены «бойцы поэтического фронта». Этому способствуют прежде всего различные неофициальные тусовки: LPF, К-150, «Лисьи посиделки».

– Пишут обо всем на свете, – отмечает Тимур Забиров. – Конечно, на «классические» темы: про любовь, про место в жизни, про войну. Много в последнее время этакой городской, урбанистической лирики. И лирика эта черпает свою силу прежде всего из жизни – и про пиво в подворотнях, и про грязь, и про бездомных... Вообще, поэты прежде всего пишут про человека, про человека изнутри и снаружи. О лучших сложно, конечно, говорить, я далеко не всех знаю, но из знакомых мне я бы выделил Хлямина, Ежа, Лешкевича, Лескина, Кафтанова... Да сложно всех вспомнить, много мощных поэтов у нас. И все разные.

Каждый слэм, по признанию организаторов, проходит весело и шумно. Иногда не обходится без эксцессов.

– Всех одинаково много, и юношей, и девушек, и дядек, и тетек. Эксцессы. Не без этого. И напьются и повздорят, все на разных подрывах могут быть, – отмечает Леонид Хлямин. – Но это скорее все равно исключение, хотя слэм предполагает максимальную свободу. Потерю самообладания чьего-то не припомню. Каждый слэм чем-то запоминается. Они все вроде бы и похожие друг на друга, а с другой стороны – всегда новые люди, новые стихи. Новое поколение стало приходить людей вообще. Я начинал читать и писать, когда мне было чуть за двадцать, сейчас уже чуть за тридцать. А я все читаю стихи. Больной человек. Раньше говорили мне: «Блажь. Многие этим бесились. Бросишь скоро». Пока никак не могу бросить.

Будущее участникам «Фронта потерянной поэзии» не представляется туманным. Совсем наоборот. Михаил Еж уверен, что за последние шесть лет Волгоград превратился в настоящую поэтическую столицу.

– Наша слэм-площадка самая современная. Наши сборники самые востребованные. Наши поэты самые мощные, они приезжают на слэмы в другие города и берут там первые места не напрягаясь.

Сейчас мы готовим к выходу новый, уже шестой сборник стихов волгоградских поэтов. Активно ищем спонсоров и партнеров для их печати. Обычно мы все делаем за свой счет, но небольшая поддержка нас сильно взбодрит. К известности не стремлюсь, но я уверен, что стихи некоторых поэтов LPF наши внуки будут читать со страниц учебников по литературе.

«Фронт» уже провел больше 20 слэмов, охватив около десятка заведений.

– Юношей и девушек по количеству приходит одинаково, да и я бы не стала рассматривать нашу аудиторию в гендерном аспекте, – отмечает Яна Фартовая. – Но точно знаю, кого мы всегда старались избегать. Первое – это ортодоксальных филологических дев, которые поначалу (что естественно) пытались нам навязать какое-то видение поэзии из учебников, постоянно пытались нас с чем-то сравнивать – то мы бунтовали, как Маяковский, то пили, как Есенин. Вот эти околонаучные кухонные критики – не наша аудитория. Второе – заунывные поэты. Нам нужны люди, которые горят и зажигают. Дремать под дилетантские «кровь-любовь» и «рок-пророк» у нас нельзя, религия не позволяет. Что чудно, представители и первого, и второго типа очень быстро отсеялись – передаём им привет и благодарность за оперативный слив.

Приятным бонусом после слэмов становится сборник стихотворений, который организаторы выпускают ежегодно. Большую часть расходов на которые Lost Poetry Front оплачивают сами. Поэтому многие книги выходят весьма ограниченным тиражом – около 200 экземпляров.

Михаил Еж «Тракторист»

Василий оттарабанил смену,
Пропахав бесконечное поле.
Он прилег на стог сена,
Из фляги глотнул алкоголя.

Вдалеке колосится рожь.
Деловито пыхтит комбайн.
Срывается мелкий дождь.
Слышен собачий лай.

Василий лежал, ожидая доярку,
Которая обещала прийти.
Он приготовил ей два подарка:
Себя и коробку конфет ассорти.

Он размышлял на закате
О месте своем во Вселенной,
Погрустил о своей зарплате
И жизни тщедушной и тленной.

Доярка пришла с опозданием,
Бидончик взяла с молоком,
На лучшее в жизни свидание
С конфетами и мужиком.

Под небом мигающих звезд,
У них два счастливых билета
На прогулку под радужный мост.
Им завидует вся планета.

Вася проснулся, стряхнул солому.
Сел в трактор, глотнул молока.
Музыку громче и газа до дому,
Глядя на утренние облака.

Тимур Забиров

А что вы хотели сказать этим стихотворением?
А что означает образ кожурок от семечек?
Вы же не думаете конкурировать с гением?
Скажем, например, с Александром Сергеевичем?
А что это вы пишете в этой своей манере?
Такой неуклюжей, такой беспонтовой!
Я даже, знаете, в некоторой растерянности!
Я не была к такому готова!
А что это вы так громко кричите со сцены?
А что это вы не пишете про любовь?
Знаете, эта поэзия современная…
А вы читали как пишет Александр Блок?
Вот у меня на полке стоит томик Цветаевой…
Я знаете ли, люблю почитать перед сном.
А вы знаете, куда идите со своими стихами?
Вам прямо и налево. Там местный дурдом.

Леонид Хлямин

В кафетерии непримечательном
Люди решали мировые
Проблемы:
Политика, США, Донбасс,
Аферистов удачные схемы.

И городская сумасшедшая,
Снующая между них,
Невнятно просила о помощи,
Поздравляла с Пасхой
Каких-то двоих,
Те двое – завсегдатаи местные,
Сволочи.

Каждый из них позабыл
О «Неуловимых мстителях»,
О фильме, на котором взрос,
Стремился укрыть глаза
В карман собеседника,
Чтобы игнорировать этот вопрос.

С Пасхой Христовой,
С праздничком,
Подай-ка на пирожок.
Каждый когда-то хотел стать
Защитником праведных,
Но не доехал,
Обратный свершив кувырок.

Давно
Включался телевизор по воскресениям,
Герои гражданской лупили беляков,
А современность мальчиков оказалась
Менее прозаичной –
Искать выход из загулов
И остальных городских тупиков.