Слежка за подозреваемым в убийстве девочки в Калаче началась за два дня до его задержания

Волонтеры поисково-спасательного отряда «Спас-34», принимавшие участие в поиске пропавшей в Калаче-на-Дону пятилетней девочки, рассказали V1.ru о том, как разворачивалась операция по розыску ребенка.

По словам руководителя отряда Натальи Дергачевой, новость об исчезнувшей малышке застала волонтеров после пятидневной беспрерывной работы по поиску пропавшего до этого слепого пожилого мужчины в Советском районе Волгограда.

– В любом поиске происходит взаимодействие с родственниками. Родители девочки обратились в полицию спустя час после того, как стало известно о ее исчезновении, что настораживало правоохранительные органы ввиду короткого срока самостоятельных поисков ребенка, – говорит Наталья Дергачева. – Мы приехали в Калач через сутки после пропажи девочки. К этому времени следователи уже опросили родных. На фоне информации о пропавшем месяц назад подростке думали, что это дело маньяка-педофила. Папу девочки я видела только один раз, он находился в ужасном эмоциональном состоянии. Он даже ездил с нами на проверку одного из подозрительных объектов.

Сокрытие информации со стороны полиции затрудняло проведение поиска Сони. В первые два часа к поиску привлекались кинологи, но результаты их работы никому не сообщались в интересах следствия. Мне удалось поговорить только с братом девочки, который видел её незадолго до похищения. Он говорил, что видел машину, похожую по описанию на «Газель», и запомнил даже две цифры номера – 2 и 8. Полицейские проверяли данную информацию, но у задержанного Лукьяненко оказался «Фольксваген». Соответствуют ли цифры, названные братом, номерам его транспортного средства, мне неизвестно.

Волонтеры отмечают, что поиск пятилетней жительницы Калача-на-Дону был самым массовым и резонансным за всю их практику. В первые дни было задействовано около 100 человек. Потом число участников поисков увеличилось до 500–600. Волонтеры приезжали из разных городов.

– Мы собирали любую информацию и отрабатывали версии, которые озвучивали нам оперативники. Руководство работой волонтеров взял на себя местный атаман Андрей Махин, который направлял по расчерченной на квадраты карте все волонтерские отряды. К нему стекалась вся информация. При этом экипажи формировались из совершенно различных людей: калачевцев, волонтеров, приехавших волгоградцев, – говорит руководитель поискового отряда. – Мы решили, что в его работу никто не лезет, а мы только помогаем. Поэтому все всем было понятно.

По словам волонтеров, полиция не слишком обрадовалась добровольным помощникам, и поэтому взаимодействие между волонтерами и правоохранителями было довольно слабым.

– Во время поисков происходили вещи, демонстрировавшие желание полиции и следственного комитета отодвинуть волонтеров от следствия. Их направляли подальше от Калача в лес, в котором они сами иногда терялись. Сложилось ощущение, что нас намеренно отодвигали. Совсем не чувствовалось организованности. Никто не сказал: вот есть единый поисковый центр, обращайся к тому-то и будем работать. Но Махину не все поисковые команды передавали информацию. Поэтому в интернете появлялись различные слухи и «улики», – рассказал участник поисков, общественный деятель Алексей Ульянов. – Работа должна быть сбалансированной!

Случались ситуации, когда одна группа отработала один участок, а через час туда едет другая, хотя там уже все отработали. Как говорил мне сам Махин, приезжало много людей, которых, было непонятно, как использовать. С одной стороны, хорошо, что откликнулось так много неравнодушных. Но с другой – должны были быть назначены ответственные, которые бы ставили четкие задачи и взяли процесс поисков под свое управление. Но такого не было. После объявленного вознаграждения в миллион рублей даже появлялось соперничество между группами. Ничто не мешало следствию грамотно организовать этот процесс.

Волонтеры с пониманием относились к отсутствию обратной связи с полицией. Но это усложнило им работу, нередко вызывавшую негативную оценку калачевцев.

– Больше всего боялись утечки информации о ходе следствия. Поэтому информация нам подавалась ограниченно. Я передавала ее волонтерам, которые, не зная исходных данных о поступающих сигналах, пытались ее отработать. Обратной связи никакой не было, – говорит Наталья Дергачева. – Мы никогда так не работали. Обычно назначается старший, который ставит задачу. Люди ее отрабатывают, собирают информацию и передают руководителю.

Здесь же на улицах, в объявлениях и общении с людьми было много «ходячей» информации, скрыть было очень сложно что-либо. В результате всей неразберихи в социальных сетях появились различные посты, например, выложенные детские трусики, которые потом те же оперативники и мы пытались найти. Было непозволительно делать такие вещи. К сожалению, никто не хотел взаимодействовать.

К поиску девочки подключилось большое количество специалистов следственного комитета, полиции, национальной гвардии. Они отрабатывали огромное число обращений жителей. Даже в круглосуточном режиме работы поисковики не успевали проверять всю поступающую к ним информацию.

– Возле одного из гаражей стоял зловонный запах. Волонтеры подумали, что это запах трупа, и сообщили следователям. Вместе с четырьмя полицейскими в течение четырех часов они ждали оперативников, – рассказала руководитель поискового отряда. – По их прибытии обнаружилось, что это была просто утечка газового баллона, который не до конца закрыл местный житель.

Оказалось, что главный подозреваемый в убийстве малышки находился под наблюдением волонтеров еще за два дня до задержания.

– Нам поступали постоянно различные звонки. Например, человек побоялся сказать информацию волонтерам, но сообщил о своем соседе как о педофиле, представившись экстрасенсом. Но мы были обязаны проверять все. Очень много отрабатывали так называемых дедушек, заманивавших девочек сладостями. Все обращения оказались ложными.

Некоторые жители создавали определенные трудности. Были звонки в течение дня на 112, когда звонившие представлялись волгоградскими волонтерами, называли адреса возможных причастных лиц. На территории Калача волонтеры стали находить топоры с ручкой, обмотанной синей изолентой. Подумали о маньяке. Во вторник приехали энтэвэшники, делавшие сюжет у сгоревшего дома, на заборе которого нашли такой топор. В круг подозреваемых попал Лукьяненко. За ним наблюдали со среды. Он все время пил и не выходил из дома. Вроде бы еду ему приносил один из родственников. Во время поисков к Лукьяненко заходили домой волонтеры, но он их не пустил, – говорит Наталья Дергачева.

Во время поисков волонтеры вместе с полицейскими осматривали гаражи и домовладения «подозрительных» калачевцев, встречая понимание с их стороны. Но некоторые жители наотрез отказывались открывать и показывать свое имущество.

– Я купил одной из хозяек навесной замок, сказав, что ее замок на гараже все равно спилят оперативники. Когда зашли внутрь помещения, там оказался подпольный рыбный цех, – говорит Алексей Ульянов.

Всего под наблюдением поисково-спасательного отряда «Спас-34» было 18 «маньяков» и 36 «подозреваемых». Было 13 звонков о приставании к девочкам.

– Некоторые следили за нами или убегали во время вопросов. Однажды среди ночи раздался звонок о том, что в одном из заброшенных зданий слышится детский крик – ничего не нашли. Поиски превращались порой в квест. Нам подкидывали детские вещи. Один из молодых людей, подкинувший детскую одежду, позже сознался, что ему просто нравилось смотреть на то, как мы ищем, – рассказали волонтеры.

В ходе поисков волонтеры и следователи задержали наркомана, который голым и пьяным бегал по улице, и местного бомжа, прогуливавшегося в районе вокзала с подозрительным мешком.

На каждом осмотренном гараже ставили буквы «В», если там побывали волонтеры, и крестик там, где побывали полицейские. Во время поисков пятилетней девочки применялись квадрокоптеры, тепловизоры и много другой техники. Местность прочесывали на земле мотоциклисты, а в воздухе – парапланеристы.

– После объявления о вознаграждении начал звонить какой-то человек и говорить, что девочка жива и нужно поторопиться, чтобы ее спасти. Тогда началась паника и суета. Обычные калачевцы-подростки, бескорыстно участвующие в поиске пропавшего ребенка, вдруг перестали предоставлять всю информацию. Они думали, что всем неместным нужны только деньги. Когда поняли, что миллион этот нам не нужен, они стали помогать.

Волонтеры жили в штабе. Практически шесть суток поисков они не спали и не ели. Денег за работу не просили и к объявленному вознаграждению отнеслись негативно. До последнего все верили, что пропавшая малышка найдется. Добровольцы полностью доверяют следствию, отмечая, что не участвовали бы в поисках в случае каких-либо сомнений в работе следователей.