Следствие вели знатоки: в Волгограде живут герои картины про женщин-следователей СССР

В хранилище Волгоградской академии МВД в эти дни находится неизвестная большинству горожан картина с изображением пяти женщин в форме. В 1970-е годы московский художник Михаил Козел нарисовал лучших на тот момент в регионе следователей. Сейчас коллективный женский портрет ждет экспертизы и реставрации, а с двумя его героинями удалось в эти дни пообщаться V1.ru. Почему советские девчонки, раннее детство которых выпало на годы войны, мечтали стать следователями. Чем советское правосудие было лучше нынешнего. И каким должен быть настоящий следователь. Обо всем этом мы поговорили с Галиной Хайтиной и Альбиной Никуловой.

«Желтый дом» на улице Краснознаменской. Отложенные в сторону стопки с многочисленными незавершенными делами. Спешно поправленные прически и белые воротнички. Пять женщин-следователей Центрального РОВД спешат в «Красный уголок». Там их уже ждет командированный из столицы художник. Молодые женщины становятся, как им говорит автор, и он делает несколько зарисовок. Примерно так выглядел один из дней 1974 года в жизни героинь V1.ru. Глядя на картину сегодня, Галина Хайтина и Альбина Никулова признаются, что плохо помнят, как все было. Никто из них тогда особого значения событию не придавал. С художником они встречались от силы пару раз, а портрет был написан по памяти художника и по фото.

Высокая статная блондинка в центре картины — это Тамара Шишлянникова — начальник следственного отдела Центрального РОВД в 1970-е годы. Сегодня ее уже нет в живых. Нет и Розы Сергеевой, которая на портрете сидит позади всех, опустив глаза, будто бы изучая очередное дело. Маргарита Черепанова — следователь по левую руку от блондинки — в эти дни встретиться с V1.ru не смогла. Сказываются возраст и неважное самочувствие. Охотно согласились на встречу Альбина Никулова — брюнетка, сидящая на стуле на переднем плане, и Галина Хайтина — самая маленькая и хрупкая из всей пятерки отличниц.

Альбина Никулова живет в эти дни в самом центре Волгограда — на улице Советской. Галина Хайтина перебралась за городскую черту и живет в частном доме в районе поселка Горьковский. Спустя 44 года с того момента, как была написана картина, женщины продолжают поддерживать отношения. В молодые годы они дружили семьями. Новый год, 23 Февраля, 8 Марта, дни рождения — все эти праздники отмечали все вместе. Дети ходили в один ведомственный садик.

Обязательно стать следователями и хрупкая Галина Хайтина, и вдумчивая Альбина Никулова мечтали с ранних лет.

— Папа у меня был пограничником. Нас было пятеро детей в семье. И все мы родились на границе с Норвегией — на полуострове Рыбачий — самой северной точке России, — говорит Альбина Ивановна. — Отец часто говорил нам, что не хватает у них на службе дознавателей. Мол, некогда ему заниматься работой с нарушителями. Я ему на это отвечала: «Папа, я выучусь и буду следователем».

Прошли годы и по окончании десятилетки Альбина Никулова поехала в Саратовский юридический институт сдавать экзамены.

— Сидела, писала, и вдруг меня выводят из аудитории и спрашивают: «Девочка, тебе сколько лет?». Я честно ответила: «Шестнадцать, почти семнадцать». «Так тебе еще рано», — ответили мне. Я, конечно, заплакала — я же следователем хочу быть, никем другим. В общем, не приняли меня в юридический институт, и я поехала учиться в пензенское фармучилище. После него мне хотели дать направление в Германию за хорошую учебу. Но я отказалась. Как это? Папа воевал против немцев, а я возьму и поеду к ним? Не бывать такому. Собралась и по направлению поехала в тьмутаракань — в Челябинскую область. Два года там в итоге отработала и там же поступила в Свердловский юридический институт, на заочное. После учебы переехала в Елань.

Галина Хайтина вспоминает, что на решение быть следователем ее натолкнула несправедливость, с которой приходилось сталкиваться с ранних лет.

— Однажды за два дома от нашего убили одного человека. С обыском пришли к нам. Забрали родителей на допрос. А времена же были жестокие. Мы, пятеро детей, сутки просидели дома в страхе. Потом родителей отпустили. В другой раз на отца наложили большой штраф. Так я, ученица восьмого класса, пошла с этим штрафом разбираться. Уже тогда я искала справедливость. Наверное, это чувство родилось раньше, чем я сама. В школе решила, что поступлю только на юридический. Думала: вот когда буду прокурором или следователем, вот тогда я во всем разберусь, и справедливость восторжествует. Папа отговаривал, говорил идти на инженера. Тогда это было престижнее. Но я от своего не отступилась.

По окончании десятилетки Галина Хайтина, сдав все экзамены на пятерки, поступила на юрфак в Иркутске.

— Окончила университет в 1960-м году и поехала по распределению на Сахалин. Начинала работать в городе Макарове в детской комнате милиции старшим инспектором. Сразу дали в подчинение человека. Будущий мой муж там работал с 1957-го года. А начальник мой говорил: «Смотри, чтоб ни с кем из мужчин не связывалась. Главное — только не с Хайтиным, он большой бабник». Ну я всех и сторонилась. А жила все это время прямо в детской комнате милиции. Жилья четыре месяца не давали. По этой причине написала в отдел кадров Южно-Сахалинска. Пожаловалась, что нет квартиры, и они меня вызвали к себе на следующий день, чтобы оформить перевод. Информация об этом, конечно, дошла до начальника. На следующий день после обеда прямо в его кабинете меня и просватали за Хайтина. Уже через неделю нам дали квартиру в новом бараке.

В Волгоград Галина Хайтина переехала в 1963 году. В итоге проработала здесь следователем 25 лет, из них 15 лет — в Центральном РОВД. Альбина Никулова перебралась в город-герой на Волге в 1966 году из Елани.

— На протяжении двух лет я работала в Елани следователем, устроившись туда, будучи еще студенткой третьего курса, — рассказывает Альбина Никулова. — Работы было очень много, было тяжело. Получается, что училась на деле. Ежемесячно ездила в Волгоград на семинары для начинающих следователей. Таких же, как я. В 1966 году меня перевели в Волгоград как лучшего следователя области. Тогда мне было 27 лет, и я уже считалась матерым сотрудником. Здесь, в Волгограде, было первое следственное отделение по линии ОБХСС. И вот меня в это отделение включили девятым следователем.

Восемь лет Альбина Никулова и Галина Хайтина проработали в одном кабинете. Обе вспоминают свою начальницу Тамару Шишлянникову.

— Помню, как Тамара Константиновна, она была постарше нас всех на восемь лет, однажды сказала: «А чего это мы будем ждать, пока нам начальника найдут? Идите, девоньки, в отдел кадров. Просите, чтобы меня назначили», — рассказывает Галина Хайтина. — Мы и пошли гуськом. Под ее руководством всего за пять лет мы стали лучшим отделом в области. Ни одного возвращенного на дорасследование дела.

Альбина Никулова вспоминает, как Тамара Шишлянникова вдохновляла ее на расследование сложных дел:

— Справишься, говорила она. И я думала: «Да и, правда, справлюсь». И все получалось.

Удивительно, но до сих пор Альбина Никулова помнит имена и фамилии едва ли не всех людей, в отношении которых расследовала уголовные дела на протяжении 30 лет. Самым громким, по ее словам, было так называемое «армянское дело», которое возбудили в 1969 году и вели два года.

— Это дело мы расследовали с Федяевой Маргаритой Васильевной. И было оно о хищении социалистической собственности. С Волжского завода синтетического волокна и оргсинтеза воровали капроновую крошку. Ее закапывали в ямах на территории Волгограда. При необходимости выкапывали, перерабатывали на шнеках, которые делали армяне, а полученную в итоге нить отправляли на производство сумок. Весь Союз ходил с этими полиэтиленовыми сумками. Долго расследовали дело. За продлением сроков содержания под стражей приходилось ездить в Москву к Николаю Щелокову и прокурору Советского Союза Роману Руденко. До сих пор помню фамилии обвиняемых по тому делу: Шевбозян, Мкртчян, Геворкян, Гарибов. За хищение социалистической собственности в советские годы давали высшую меру. Но моих это обошло. Самому крутому дали 15 лет, остальным — по 13, 10 и семь лет.

После того, как Альбина Никулова закончила расследование «армянского дела», ей присвоили звание старшего лейтенанта. Раньше, говорит она, следователей особо не баловали званиями. На заслуженную пенсию после 30 лет работы в 1993 году Альбина Ивановна ушла в звании подполковника.

Даже самые лживые и изворотливые преступники не могли устоять перед обаянием волгоградских женщин-следователей. Сказывалось еще и то, что наши героини к каждому из подозреваемых относились с уважением и, как они сами говорят, по-человечески.

— Мы никогда не относились к арестованным, как к людям третьего сорта, — говорит Галина Хайтина. — Мы видели людей таких же, как мы сами. Жалели. Вот, например, людям очень жарко в изоляторе. Придут, а от них пахнет карболкой. Подкармливали их. Человек при любых обстоятельствах не должен забывать, что он человек. И отношение к нему должно быть соответствующим. Бывало, что разговорившись по душам, нам признавались и в других преступлениях. Только процентов 10 обвиняемых за все годы нашей работы «не раскололись». Остальные 90% шли на сотрудничество.

Были случаи, вспоминает Альбина Никулова, когда отбывшие срок осужденные находили ее по месту работы, чтобы поблагодарить за наказание, которое дало им шанс пересмотреть свою жизнь и исправиться.

— Мне никогда не было интересно, сколько дадут человеку, — признается Альбина Никулова. — Куда важнее, чтобы человек просто получил наказание. Срок — не самое обязательное. В этом плане хорошо было при СССР, когда многое на себя брала общественность. Были товарищеские суды, брали на поруки. Сейчас этого нет, а очень жаль. Нельзя за мелкие проступки наказывать судом. Ну, к примеру: украла женщина туфли. А почему она это сделала? Ей ведь просто обуть нечего было. Так зачем же ее сразу под уголовное дело? Можно было взять на поруки, дать шанс на исправление. Всегда надо слушать свое сердце и интуицию. Если что-то глубоко в душе подсказывает, что человек невиновен, не спеши ради формальности закрывать дело. Слава Богу, никого из моих обвиняемых не расстреляли, а ведь в советские времена была высшая мера наказания. Хороший следователь — тот, кто понимает: за каждой профессией стоит человек. Возвышать себя над обвиняемым недопустимо.

Еще месяц после встречи со следователями Михаил Козел дописывал картину в Волгограде. По окончании художник вместе с портретом вернулся в столицу. Там картина с изображением пятерки следователей-отличниц демонстрировалась на V выставке живописи, скульптуры и графики, приуроченной к 57-й годовщине советской милиции, украшая одну из стен здания Министерства внутренних дел.

Спустя некоторое время картина вернулась в Волгоград и заняла свое место на четвертом этаже административного здания УВД Волгоградской области. Затем портрет выставлялся в ведомственном музее, а после этого долгое время был частью экспозиции в учебном центре ГУВД. Теперь картина ждет экспертизы. V1.ru удалось посмотреть на полотно, спрятанное от посторонних глаз. Видны некоторые дефекты, но их обещают в скором времени устранить. После реставрации пятерка следователей-отличниц на двухметровом холсте займет свое место в академии МВД.