«Придали значимости»: обвиняемый в убийстве Сергея Брудного рассказал о друзьях и баранах

Появившись в зале суда в добром расположении духа, Александр Геберт снимает свою кепку и запросто отвечает на все вопросы прокурора. Мужчина откровенно рассказывает и о своей последней работе, и о нелегальных доходах.

— Я продавал электрооборудование, — уточняет обвиняемый мужчина. — Потом занимался сбытом металла. У меня были свои постоянные поставщики, поэтому я получал от 50 до 200 тысяч рублей. Доход этот, конечно же, был неофициальным. Каждые выходные я ездил в Ростов к дочери.

— А вы могли бы пояснить, сколько вы тратили? — интересуется прокурор.

— Сколько зарабатывал, столько и тратил, — вальяжно отвечает Александр Геберт.

Справившись о доходах Александра Геберта, гособвинитель переходит к вопросам о его знакомствах.

— Можно ли назвать ваши отношения с Абугали Темерхановым дружбой?

— Нет. Мы приятели скорее, — без лишних эмоций отвевает Александр Геберт.

— А с Денисом Александровым? (Мужчина подвез киллера Хасу Баталова к месту убийства. — Прим. ред.)

— Я вообще не знаю, кто это, — все так же невозмутим Геберт. — А. Водитель который? Ну видел я его один раз, может быть. Когда он с Темерхановым приезжал в спортзал. Клуб принадлежал Алиетдину Махмудову.

Говорить о личной жизни Алиетдина Махмудова, которого называют еще одним заказчиком убийства, Александр Геберт не хочет.

— А были ли у вас общие друзья с Махмудовым? — спрашивает прокурор.

— Ну я их фамилии не знаю, я их паспорта не проверял. Допустим, был там Магомед, ну или был Юрий Иванов, — Александр размышляет и что-то бубнит себе под нос.

— А совместные друзья с Темерхановым у вас были?

— Да, Ильяс Чаполаев. Его знали другие ребята, которые младше меня. Я знал его как волгоградца, который жил в том же районе, что и я. Но не через Темерханова.

Еще раз напомним нашим читателям об обстоятельствах уголовного дела. Следствие и гособвинитель уверены: в ноябре 2013 года известный в определенных кругах волгоградец Александр Геберт уговорил своего приятеля и коллегу по «офису» ныне покойного Владимира Кадина — Алиетдина Махмудова организовать убийство конкурентов.

Спустя полгода приехавший в Волгоград киллер Хасу Баталов выстрелил на Аллее Героев в предпринимателя Сергея Брудного и прогуливавшегося с женой и ребенком директора ООО «Центральный рынок» Евгения Ремезова. От полученных ранений Сергей Брудный умер, а получивший пулю в лицо Евгений Ремезов долго восстанавливался в различных клиниках за рубежом.

На прошлом заседании Александр Геберт решил рассказать не только о своей версии преступления, но и о трудовой биографии.

— У свидетелей спрашивали, чем я занимался. Прошу приобщить мою трудовую книжку. К сожалению, найти я смог только копию. Я предоставлял ее, когда получал «шенген», — рассказывает судье Александр Геберт.

По предъявленным бумагам оказалось, что Александр Геберт по сей день трудоустроен в обществе с ограниченной ответственностью «Спецкомплект». Это предприятие уже ликвидировано, но с момента последней записи в трудовой книжке прошло уже четыре года. Кроме того, Геберт просит приобщить выписку из Пенсионного Фонда, где указаны сведения о состоянии лицевого счёта и организации, где он работал.

Сегодня участники заседания решили расспросить Александра Геберта о личной жизни. О ком хочет узнать прокурор — обвиняемом ли мужчине или его приятелях — пока остается загадкой.

— Можете ли Вы пояснить, с кем Алиетдин Махмудов проводил свободное время? — интересуется гособвинитель.

— С девушкой.

— А назвать ее можете?

— Да, Юля, Таня, Маша, Даша.

Со своим приятелем Александр Геберт встречался едва ли не по расписанию: утром — в спортзале, а вечером — в клубах, кафе и ресторанах.

— А вы с Алиетдином Махмудовым сами управляли авто? — продолжает прокурор.

— Сами конечно, — с усмешкой отвечает Геберт. — У нас не было ни водителей, ни бронированных машин.

— Скажите, а Махмудов и Темерханов как познакомились?

— Я не знаю. Чеченцы с дагестанцами часто общались сами.

Сорок заседаний не задавая Александру Геберту почти никаких вопросов, сегодня участники заседания решили узнать мужчину с новой стороны.

— Было ли у Абугали Темерханова какое-то прозвище среди друзей? — продолжает список своих вопросов прокурор.

— Я не знаю. Я его называл Рамазан или Рамзан. Я же паспорта не открывал.

— Скажите, а вы тут говорили, что дагестанцы и чеченцы общались? А Махмудов дагестанец? А Темерханов?

— У Темерханова один из родителей дагестанец, а второй — чеченец. А Махмудов — дагестанец.

После долгого и скрупулезного изучения всех звонков, гособвинитель решил поинтересоваться и их содержанием.

— Чаще всего я созванивался с Махмудовым. В среднем раз 10 в день, — отвечает Александр Геберт.

— А что за вопросы вы обсуждали?

Александр Геберт в шутливой манере передает примерные диалоги со своим другом. В основном, мужчины узнавали друг у друга о делах и договаривались о встречах на вечер.

— Скажите, а у вас было прозвище?

— Не знаю. Меня все называли по имени. Может, за спиной как-то называли. Если бы что-то плохое было, я бы знал.

— Из разговоров Абугали Темерханова и Дениса Александрова понятно, что вас они называют немцем. Знали?

— Может, потому что я по национальности немец, — парирует Александр Геберт.

Мужчина уверяет, что о Денисе Александрове он вспомнил лишь на прошлом судебном заседании.

Прокурор дважды наводящими вопросами пытается выяснить у Александра Геберта, встречался ли тот с Темерхановым на квартире у Ильяса Чаполаева. Оба раза Геберт уверенно отрезает: «Нет!»

Как только разговор заходит о конкретных адресах, паролях и явках, Александр Геберт вспоминает о словесной эквилибристике.

— Скажите, где находилось Ваше жилище? Дальше от трамвайных путей на Ангарском или нет? — задается вопросом прокурор.

— Моё жилище находилось в городе Азов, — отвечает Геберт.

Судья уточняет вопрос прокурора. Оказалось, что речь идёт о месте прописки. Вмешавшийся в разговор адвокат Александра Геберта напоминает, что в материалах дела указан адрес Ильяса Чаполаева.

— Давайте мы привяжемся не к трамвайному кольцу, а к адресу.

Еще с большим скепсисом Александр Геберт отвечает на вопросы про группировки, о которых так подробно рассказывал Денис Александров.

— Как считаете, подсудимый, почему Александров стал давать показания про «центральный офис» и группировки? — ненавязчиво интересуется гособвинитель.

— Да я откуда знаю. Может быть, следствию нужно было придать значимость.

— То есть вы отрицаете причастность к какой-либо группировке? — уточняет прокурор.

— Да, я не знаю даже, что такое этот «центральный офис» — группа, сообщество, коллектив, партия, может быть, — иронизирует Александр Геберт.

Александр Геберт без запинки называет два красивых номера телефона, которыми он пользовался с 2012 по 2015 годы. Заметив такую безупречную память обвиняемого мужчины, прокурор тут же спрашивает о еще одном номере, который имеет лишь предположительное отношение к волгоградцу.

— Мы исследовали этот номер телефона на прошлом заседании, — напоминает прокурор.

— Мы там много что исследовали, — все тем же невозмутимым тоном, за которым скрывается легкая ирония, отвечает Геберт.

В зале раздается легкий смешок — напоминать об изучении всех звонков не нужно ни Александру Геберту, ни журналистам, не пропускающим ни одного судебного заседания.

Проследить четкую логическую цепочку во всех вопросах пока непросто. Пазл, который гособвинители обещали сложить на прошлых заседаниях, пока лишь собирается из мелких деталей.

— А вам известно было, что Темерханов хотел разводить баранов? — спрашивает прокурор.

— Да. Но я не знаю, начал он это делать или нет.

— А он похож был на человека, занимающегося скотом?

— Вообще, да, — отвечает Геберт. — Ну не попахивало от него конечно, но не знаю я. Похож.

Прокурор называет сумму, которая на предыдущих заседаниях были озвучена как плата за убийство директора Тракторного рынка Сергея Брудного.

— Это вымысел, — тут же говорит Александр Геберт. — Я ему больше 100 тысяч не давал, но он всегда мне деньги возвращал. А 100 тысяч я ему на баранов и давал, наверное. На развитие бизнеса, в общем. Больше я ему не занимал, потому что его машина столько не стоит. На Toyota я и не претендовал, но вот «десятка» — да.

На вопросы прокурора об огнестрельном оружии Алиетдина Махмудова и слежке за Сергеем Брудным мужчина отвечает почти односложно: «Не знаю», «Не причастен».

— Скажите, почему тогда Темерханов уточняет, что вы были одним из организаторов.

— Я не помню, чтобы он так говорил, — признается Александр Геберт. — Я бы хотел узнать, почему он так сказал, но он же не отвечал на мои вопросы. Давайте ещё раз его пригласим и получше спросим?

Прокурор уточняет, знает ли Александр Геберт Евгения Молодцова. (По версии следствия, небезызвестный в городе предприниматель мог стать первой жертвой киллера. — Прим. ред.)

— Не знаю. Лично не знаком и никогда не встречался с ним, — настаивает мужчина. На этих словах Александр Геберт тут же открывает свою папку с документами и обращается к судье.

— Ваша честь, у меня есть постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении меня по отношению к Молодцову.

После такого весомого аргумента прокурор вновь возвращается к показаниям Абугали Темерханова, которого называют посредником между заказчиками убийства Сергея Брудного и киллерами.

— Да не знал я ни Брудного, ни Молодцова. Не видел, не встречался, в одном городе только с ними жил, — повторяет Александр Геберт.