«Требовал хлеба, подрывая авторитет власти»: как Ворошилов устроил контрреволюцию на железной дороге

Хлеба, дров и инструментов требовали рабочие Грязе-Царицынской железной дороги, проложенной еще при царе по территории нынешней Волгоградской области. «Хлеба нет, но вы держитесь» — успокаивало их начальство, попутно не забывая слать на активистов доносы в ЧК. Как выглядели взаимоотношения чиновников и недовольного пролетариата на заре советской власти, нашел в Волгоградском областном архиве историк Вячеслав Ященко. Читайте историю, произошедшую между Новониколаевском и Урюпинском в цикле краеведческих публикаций о последних отголосках большой Гражданской войны в нашем регионе.

Забастовка железнодорожных рабочих началась 26 ноября 1920 года на 22-м околотке Борисоглебской дистанции у станции Алексиково Грязе-Царицынской железной дороги — нынешней станции Новониколаевска Волгоградской области.

Целых полтора часа пролетарии сидели на уложенных в штабеля шпалах и роптали. Заводилой был 38-летний столяр Андрей Ворошилов.

— Работать заставляют ударно, а продовольствием не снабжают, топливом не снабжают, обувью не снабжают, инструмент в ремонтных работах приходится свой использовать, — возмущал он коллектив трудящихся.

5 декабря история повторилась. Работы на 22-м околотке вновь встали на полтора часа.

— Не будем работать, пока продовольствие не дадут! — ораторствовал столяр Ворошилов.

Утихомирить толпу возмущенных рабочих пытался мастер околотка Химичев. Он стыдил подчиненных и ссылался на временные трудности. Говорил, что советская власть только-только завоевана, излишков продовольствия нет и надо держаться. На это бунтовщик Ворошилов громко отвечал, что если бы Советская власть была народной, то она накормила бы рабочих, обула их и снабдила орудиями труда.

Возразить пролетариату по существу Химичеву было нечего. Но дождавшись, когда рабочие вновь вернутся к труду, он написал докладную записку уполномоченному по политическим партиям отделения районной транспортной чрезвычайной комиссии участка Борисоглебской дистанции Алексею Линягову.

— Ворошилов смущает всех рабочих на 22-м околотке, требует выдать продовольствие и норму дров, а по его агитации против Советской власти рабочие не работали в ноябре двое суток по полтора часа, — жаловался мастер Химичев. — Собирал собрание в рабочее время. Прошу перевести такового на другой околоток, если не будет сделано распоряжение, то я вынужден буду закрыть мастерскую и прекратить все работы из-за его агитации против Советской власти.

В Борисоглебскую профсоюзную организацию железнодорожных рабочих также поступил донос от Химичева:

— Такой элемент, как Ворошилов, затерявшийся в овечьей шкуре, вредит Советскому строительству, а потому прошу Ворошилова убрать с привлечением к ответственности за личный прогул и подрыв планомерной работы среди ремонтных рабочих. Меры прошу принять сейчас же.

Донос перенаправили в Царицын, и в марте, полгода спустя, борцы с контрреволюцией добрались до дела столяра Ворошилова. К антисоветской агитации добавилось еще и трудовое дезертирство: следствие выяснило, что столяр Андрей Ворошилов уже три месяца не появлялся на своем рабочем месте.

24 марта столяр Андрей Ворошилов, уроженец деревни Ферязкино Тверской губернии, женат, четверо детей, имущества нет, снимает квартиру, был найден.

На допросе следователь поинтересовался у Андрея Сергеевича, какой паек получают рабочие на околотке. Ворошилов ответил: «В месяц 25 фунтов хлеба на пять человек, то есть по 2,27 килограмма на брата. Но и эту норму постоянно задерживают. Продовольствие выдавалось крайне скверно», — посетовал столяр.

— Почему же вы бросили работу? — спрашивал следователь.

— Я пропустил две рабочих недели, когда ездил в Царицын. Продал там материал. Работу бросил потом, потому что не было инструмента, свой же я продал за продовольствие.

— Сколько раз уезжали в Царицын? Зачем?

— Четыре раза. За солью.

— Кто вам давал отпуск?

— Отпуска мне никто не разрешал.

В тот же день Ворошилову вручили подписку о невыезде из хутора Новониколаевского.

Допросили и коллег Ворошилова. Так, околоточный печник, член РКП(б) Степан Попов заявил, что агитацию против Советской власти Ворошилов «не произносил».

— Выражал он недовольство только по поводу продовольствия, из-за чего работа несколько раз бросалась, — говорил печник. — Теперь же Ворошилов не работает три месяца.

Дорожный мастер Иван Химичев добавил к своим показаниям еще и то, что рабочие, поддаваясь этой агитации, «не работали с должной энергией», что Ворошилов действительно не появлялся на работе уже третий месяц, зато он шесть раз ездил в Царицын, где занимался спекуляцией солью.

Дело Ворошилова полгода гуляло между Царицыным и Борисоглебском — следователи никак не могли определиться, где будет проходить суд.

Так, 5 сентября обвиняемый Ворошилов не явился в Борисоглебский суд, так как в то время он работал на Царицынской дистанции, а его бывший мастер Химичев, проходивший по делу свидетелем, был откомандирован на работы в Себряково. Наконец, спустя год, 13 декабря 1922 года дело было прекращено. Антисоветской деятельности в разговорах Ворошилова не нашли, а требовать хлеба и орудий труда рабочий класс мог тогда ещё безнаказанно.