«Вместе с нами в самолете летели девчонки, прыгавшие по 12 раз»: публикуем истории волгоградских десантников

Военкомат, отправление в часть, первый прыжок с парашютом и, конечно, возвращение на гражданку — пожалуй, каждый служивший мужчина может часами рассказывать о службе в армии. В День ВДВ корреспонденты V1.RU собрали истории волгоградцев, отслуживших в элитных войсках.

— Я учился в колледже пожарной безопасности и на третьем курсе узнал, что у нас закончилась аккредитация, — вспоминает волгоградец Алексей Сургучев. — Решил не заморачиваться и сходить в армию. В мае 2016 года я сидел на призывном пункте и ждал, когда же меня заберут. Почему-то меня не взяли в Камышин, и еще четыре дня я провел в ожидании. Вскоре меня отправили в Рязань.

Кажется, что о своем первом прыжке с парашютом десантники могут рассказать с точностью до минуты. При этом совершенно не важно, сколько лет прошло после службы — 3 или 23 года.

— Сначала мы проходили двухнедельное обучение и тренировались. Всю ночь перед первым прыжком мы укладывались: около 06:00 закончили, а уже в 08:00 поехали на прыжки, — рассказывает десантник. — В армии была своя атмосфера: сто или двести человек идут один за одним и ты среди них. Наверное, всем было и страшно, и в то же время интересно. Самый запоминающийся момент — это свободное падение. Эти две-три секунды ты проживаешь будто бы в замедленной съемке.

За год службы Алексей Сургучев совершил 12 прыжков — три с самолета Ил-76 и девять раз с «кукурузника». Парень признает, что уже после первого приземления страх перед неизвестностью уступает место интересу и легкому азарту.

— Помню, как однажды мы прыгали с «кукурузника». Самолет качнуло, и человек, который стоял первым, просто вывалился из него. Скорее всего, у него подкосились ноги, — говорит спасатель. — Конечно, сначала все испугались, а после приземления посмеялись над этой ситуацией. За время службы в тебе что-то меняется, и ты начинаешь по-другому относиться к людям — к кому-то лучше, к кому-то хуже. В армии каждый становится сам собой. Если на гражданке люди могут носить маски, то в таком коллективе ты не спрячешься. Кто пришел в армию разгильдяем, тот, скорее всего, им и останется. Просто найдет свое место.

Перед дембелем Алексей Сургучев всерьез подумывал о службе по контракту. Взвешивая все за и против, парень всё же решил вернуться домой и окончить колледж.

— Со временем возникает ощущение, что у тебя не было жизни до армии да и после нее не будет, — улыбается Алексей. — Были мысли подписать контракт. И, наверное, если бы я доучился в колледже, то остался бы служить. Но я пожалел родителей, которые три года платили за мою учебу, и всё же поехал домой. Я решил, что вернуться туда никогда не поздно, а вот оттуда…

На гражданке волгоградец устроился в МЧС. Уже четыре месяца парень работает в пожарной части, готовясь к финальным экзаменам и аттестации.

— С детства симпатизировал профессии пожарного, но после армии не очень хотел идти в госструктуры, — делится волгоградец. — Со временем всё пришло — уже четыре месяца прохожу обучение. В начале августа я сдам последние экзамены и аттестуюсь. В каком-то роде мы все тут фанатики, которые любят свое дело. Конечно, кто-то жалуется на трудности, но всё же не увольняется и выходит на смену.

В 1981 году на призывном пункте появился высокий подтянутый парень — до 15 лет Александр Зарезин занимался легкой атлетикой, а после увлекся мотокроссом.

— В наше время служили все. С теми, кто не служил, девчонки не дружили, — смеется мужчина. — Я помню, как шел в военкомат об руку с девушкой. Все на нас смотрели и улыбались. Я очень рвался в ВДВ и попал в 103-ю витебскую дивизию в Белоруссии.

Перед первым прыжком молодого десантника посадили в самолет с двумя прапорщиками и телефонистками.

— У девчонок было уже по 12 прыжков, — вспоминает житель Светлого Яра. — В такой ситуации мы просто не могли не прыгнуть. (Смеется.) Больше всего мне запомнился мой крайний прыжок с Ил-76. Замотавшись, я подтянулся, раскрутился и приземлился без происшествий. Это был единственный случай: военно-десантная служба очень серьезно готовилась к вылету, поэтому у нас не было ни одного летального исхода. Поначалу на гражданке хотелось повторить прыжок. На один из мотокроссов мы привозили парашют. Я подошел к ребятам, показал: вот так, так и так. «Служил, что ли? Видно, что в теме».

После армии десантник вернулся к тренировкам. Работая на полставки в ДОСААФе, молодой мужчина успевал тренировать детей.

— В начале 90-х нас, конечно, придавило. Но мы никогда не бросали это занятие — в Светлом Яре всегда проходил мотокросс. Когда мы ушли из ДОСААФа, взяли мотоциклы в федерации и всё равно проводили соревнования. Я был тренером до 2005 года, а потом меня перевели на госслужбу и запретили всякие подработки, — уточняет мужчина. — Тогда мой сын стал тренером, а я его помощником. Вот, например, трассу в Светлом Яре я сделал сам.

В военкомате сына Александра Зарезина определили в пехотную дивизию. Однако мужчина предложил ему альтернативу.

— Я был в хороших отношениях с работниками военкомата. Когда сын готовился к призыву, я приехал туда и обсудил все варианты. Вернулся домой и говорю: «Выбирай: 14 мая, ВДВ, Новороссийск или 20 мая, морская пехота, Севастополь». Он выбрал ВДВ. Теперь каждое 2 августа мы вместе с ним встречаемся с ребятами и с флагами проезжаем пару кругов. Кто-то из наших служил в Афганистане, кто-то пришел из Чечни. Собираемся, варим шулюм и вспоминаем… Безобразничать и купаться в фонтане? Нет, такого у нас никогда не было.

В отдельном материале корреспонденты V1.RU рассказали историю пожарного, который в 2002 году попал в Чечню.