13 негативных выводов о СССР, который мы потеряли: волгоградец вспомнил, как на самом деле жилось в стране советов

Все сильнее разворачиваются споры, когда лучше жилось людям: под красными флагами в застойном Советском Союзе или сейчас, в эпоху победившей в России свободы и демократии? Скептики не верят и сомневаются. Так ли искренни были улыбки на первомайских демонстрациях? Была ли зеленее трава у дома, и правда ли, что в колбасу даже добавляли мясо? Причем всё чаще в жарких спорах на стороне СССР выступают и те, кто родился уже при Путине. Свое мнение о стране Советов и том, как жилось на одной шестой части суши, высказал в авторской колонке известный волгоградский медиамагнат Вячеслав Черепахин, пусть и не знавший Брежнева в юности, но Горбачева заставший молодым. Сегодня — только с негативной стороны, но обещая потом вспомнить и что-то хорошее.

Мне кажется, мы еще недостаточно отрефлексировали по Советскому Союзу, распавшемуся ровно 29 лет назад. Слишком разным он был в разные периоды и для разных людей. И то, что сейчас такое большое количество людей (в том числе его не нюхавших) стремятся Back in USSR, говорит скорее о мифологии, а не историческом осмыслении. Попробую вспомнить, каким его знал я. Начну с негативных сторон.

1. В Советском Союзе не поощрялись инициатива и предпринимательство. Оно было даже впрямую запрещено и преследовалось. Всякий инициативный человек рано или поздно выходил за рамки закона. Это, в общем-то, неудивительно, раз частная собственность на средства производства была запрещена — то, что бы ты ни делал — незаконно. «ОБХСС разберется». У частников можно было купить только пучок редиски или шмотки б/у с рук на базаре.

2. Государственное планирование всего и вся явно не справлялось со своими задачами. Это и не удивительно. Продуктовая матрица является саморегулируемой системой в каждой ячейке. Неумелое планирование и привело в конечном итоге к сокращению наименований массовой продукции к нескольким в каждой группе — 2–3 сорта колбасы, сыра, молока, 2–3 вида автомобилей, 2–3 типа жилья, 2–3 типа обуви, костюмов, носков, трусов и т. д. Отсюда, кстати, и сложилась легенда, что советские люди были одинаковыми. Да и то, всё это надо было «доставать» через знакомых, либо выстаивая в очереди часами и даже днями. Невозможность планирования подтвердила и бесславно павшая «Продовольственная программа», призванная победить продуктовый дефицит.

3. Карьеру в Советском Союзе можно было построить только идеологически правильно выдержанным товарищам. Не будучи членом КПСС выше определенной должности не шагнешь. Стать инженером, медиком, строителем или летчиком было нельзя, не вызубрив кодекс строителя коммунизма, не выучив историю КПСС и не сдав экзамен по содержанию всех съездов партии, начиная с 1898 года. Всё образование было идеологизированным, даже техническое и медицинское. Хреново постигший сопромат, но активно участвующий в профкоме или парткоме студент считался успевающим и шел по распределению на лучший завод или в аспирантуру. Распределение, кстати, — отдельная тема для обсуждения, в разрезе плановой экономики.

4. Трудовая инициатива тоже поощрялась слабенько. Можно было упахиваться, делая три нормы, можно было ничего не делать — свои 120 рублей получал и тот, и другой. Премии существовали, но применялись они не к конкретному сотруднику, а к коллективу. В котором были и ударники, и лентяи. Наверное, по-другому и не могло быть в государстве, где существовал приоритет общественного перед частным. И всякая жизнь конкретного человека шла в жертву общественного (читай государственного) интереса.

5. Еще хуже было с творческой инициативой. Если ты не входил в профессиональные союзы архитекторов, композиторов, писателей, журналистов, художников и т. п., ты не мог официально этим заниматься и зарабатывать деньги. А войти туда можно было опять-таки только соблюдая жесткую идеологическую линию в узких рамках, определенных идеологическим отделом Политбюро. Многие музыканты, ставшие впоследствии знаменитыми, трудились в котельных, моргах, дворниками и сантехниками, чтобы не быть посаженными «за тунеядство», так как музыкой им заниматься было идеологически вредно. А сколько писателей и поэтов уезжали, шли в дворники, потому что в союз писателей их не брали за «чуждые советскому человеку» произведения. А сколько режиссеров, танцоров, актеров и художников были выдавлены за рубеж или спились? Просто потому, что творчество не укладывалось в советские рамки.

6. Личная жизнь была под контролем различных домсоветов, профсоюзов и прочих ячеек/бюро/комитетов. Развод, родственники в Израиле или тюрьме, сын в детской комнате милиции, теща, продающая петрушку на базаре, могли убить карьеру какого бы ни было прекрасного специалиста.

7. Отдыхали скромно. Санаториев и домов отдыха на всех не хватало. Поэтому на Черное море ездили дикарями, на речке жили в палатках, домики на дачах во время отпуска строили из говна и палок, хозспособом — что «достал», из того и построил.

8. Экономика Советского Союза после 1965 года — это ресурсная экономика. Освоение Самотлора позволило государству низкотехнологичным способом обеспечивать себя необходимым, а население — почти всем необходимым. К сожалению, он убил всё высокотехнологичное производство. Все достижения и технологии, накопленные к тому времени в космосе, станкостроении, автомобилестроении, тяжелой и легкой промышленности, со временем сошли на нет, и началась деградация отраслей. Дошло до того, что к концу 80-х некоторые виды режущего инструмента для оборонного производства закупались за рубежом. Свой уже не обеспечивал выполнения технологических карт на предприятиях ВПК на 100%. То же про медоборудование, электронику и оборудование для сельхозпереработки.

9. Всё это вместе с гонкой вооружения и желанием глобального доминирования привело к тому, что ВПК считался приоритетным производством, а продукция для населения производилась по остаточному принципу. Сложно сейчас поверить, но китайский ширпотреб, хлынувший в СССР в период нашей недолгой дружбы, считался высшего качества и был действительно наголову выше той же продукции, произведенной у нас. Дефицит продуктов питания, мебели, автомобилей, одежды, обуви, жилья, посуды, туалетной бумаги и еще тысяч наименований даже плохого качества — ключевая черта Советского Союза. В очереди на машину стояли 7–10 лет, на квартиру — 15–20 лет. На чешскую «стенку» 1,5–3 года, на дубленку или итальянские сапоги — 2 года и т. д. Более-менее неплохо (не в сравнении с современностью, а в сравнении с обычными людьми в то время) обеспечивалась партийно-административная номенклатура Союза и члены их семей. Это к вопросу о равноправии и сословности. Этих государственных ресурсов хватало на 1,6–1,9 млн человек при населении в 280 млн. По сути, немецкий принцип 30-х годов «пушки вместо масла» существовал в СССР, начиная с 1971 года. Только он звучал как «лишь бы не было войны».

10. Свобода передвижения советского человека была свободной очень условно. Почти все знают, что существовал норматив на посещение стран социалистического содружества. На деле он означал, что обычному человеку туда не попасть никогда. Точнее — НИКОГДА. Однажды мне попалось: с 1970 до 1976 года в социалистические страны на отдых, лечение, по служебной необходимости или по творческому и молодежному обмену выехало 1,35 млн человек. Фактически — та же номенклатура. Да и то не вся. За 7 лет! Про посещение капиталистических стран — всё, думаю, еще понятнее и грустнее. Не судите по Высоцкому — его жена Марина Влади была дружна с руководством коммунистической партии Франции и успешно этим пользовалась.

11. Одной из самых неприятных сторон Советского Союза было пренебрежение благополучием советских граждан в сравнении с государственной внешней политикой. Сколько угрохано советских денег в африканских странах, сколько влито в ближневосточных и юго-восточных азиатских «партнеров», в европейские коммунистические и прочие «почти социалистические» партии. Сколько ухнуло и денег, и жизней в Афганистан. Сколько денег потеряно «по пути». Вместо того, чтобы строить у себя, мы строили в Египте, Иране, Китае, центральной и восточной Африке, Вьетнаме, Чехословакии, Польше и т. д. Вместо того, чтобы кормить свой народ, кормили туземцев, произнесших имя Карла Маркса на своем туземном сходе. Слышу контраргумент «с голоду не умирали». Да, после Самотлора уже не умирали, в отличие от 20–30–40-х годов. Но разве «не умирали» — достаточный довод, чтобы больше не заботиться о своем народе? К тому же «эффективность» тех «вложений» показала себя, не успел еще Советский Союз остыть в декабре 1991-го…

12. Врожденным свойством СССР всегда был культ личности. И это не только про Сталина. Какую бы дичь не несли советские руководители и вожди, это становилось истиной в последней коммунистической инстанции. Хрущев громил художников и писателей — и целые направления в искусстве признавались педерастическими, Брежнев писал книги — и их изучали в школах, штудировали на заводах и цитировали в своих выступлениях доярки. Про культ Ленина все и так знают: во всех библиотеках, административных заведениях, парткомах, исполкомах и вообще везде — обязательные 55 томов ПСС. Самая популярная книга в мире, Библия тогда «курила в сторонке». Чтобы оправдать какую-нибудь ерунду, достаточно было привести подходящую цитату из Ленина, последнего съезда или лежащего на тот момент вождя. Нельзя было публично выражать сомнение или быть несогласным с позицией вождя, это грозило быстрыми сложностями в жизни и на работе. Частично спасал формат «на кухне», но он больше был похож на дулю в кармане, чем на общественно-политическую позицию.

13. И самой неприятной (лично для меня) чертой советского строя было несоответствие между тем, что официально говорилось и что делалось. Враньё. Говорили об интернациональной помощи трудящимся и вводили танки в Венгрию, Чехословакию и Афганистан. Говорили о принципиальной честности строителя коммунизма и приписывали «галочки» для повышения производительности. Говорили, что «мы в кольце врагов», а сами отправляли военспецов в Анголу, Вьетнам, Эфиопию и Никарагуа (далеко не полный список). Говорили, что мы самая читающая страна, и при этом пропускали всю советскую литературу через жесткий идеологический фильтр, существенную долю зарубежной не печатали вообще, а уж о произведениях эмигрантов и говорить нечего. Говорили про заботу о трудящихся, и начальник овощебазы ехал в санаторий в Цхалтубо. Говорили о гниющем Западе и затаривались импортными шмотками. Говорили о демократии, но хранили страх и память о сталинских репрессиях. Говорили про интернационализм и устанавливали «пятую графу» и норматив поступления евреев в вузы. Говорили о всеобщем равенстве и выпускали чеки для «самых равных», чтобы закупаться в «Березках». Врали, что Сталин не подписывал с Гитлером договора о дружбе и ненападении. Врали про Новочеркасск в 1962-м. Врали, что горячий пролетарский писатель Фурманов никогда не был анархо-синдикалистом, а друг Ленина Горький — богостроителем.

Мне кажется, это и привело к тому, что кивали-кивали, как начальство хочет (знаменитый референдум 17 марта 1991), а в конечном итоге никто так и не встал на защиту Советского Союза после беловежских соглашений в декабре того же года. И если кто-то захочет прокомментировать, что сейчас хуже, чем тогда, — не стоит ковыряться в сортах дерьма, это не интересно. Конструктивнее сравнивать, что лучше. На днях я напишу о том, что было в Советском Союзе хорошего.