В Волгограде издали документальную повесть «Тыл и фронт сталинградцев Забелиных»

Уникальную книгу воспоминаний о Сталинградской битве — «Тыл и фронт сталинградцев Забелиных», выпустили ограниченным тиражом в Волгограде.

Автор «Тыла и фронта…» Татьяна Забелина родилась за полгода до начала войны. Что-то из пережитого в нежном возрасте навсегда врезалось в память. Но большую часть информации повзрослевшая Таня почерпнула из расспросов старших родственников и оставленных ими рукописных свидетельств.

События, описанные в повести с подзаголовком «Сороковые-роковые глазами очевидцев», охватывают практически весь период Великой Отечественной. Книга наглядно показывает, как меняются жизнь и настроения сталинградцев с началом войны и приближением линии фронта к городу.

Постепенно бомбардировки, артобстрелы и уличные бои становятся обыденностью. 23 августа 1942-го, во время самого массированного авианалета на город, одна из бомб попадает во двор частного дома Забелиных, в районе нынешней улицы Ковентри. Разрушены и горят хозпостройки. Усилиями домочадцев удается потушить пламя, не дав ему перекинуться на жилое здание. Однако становится очевидно, что дальше оставаться там нельзя.

Обустроенные бомбоубежища забиты до отказа. Так что под покровом ночи многодетная мать со своим семейством перебираются в пойму реки Царицы (на советский лад — Пионерки), где десятки, а то и сотни обездоленных горожан укрываются под пролетом железнодорожного моста. Это место служит для Забелиных пристанищем вплоть до наступления осенних холодов. На зиму маме с захворавшими младшими девчонками дает приют у себя, на Ангарском, ее сотрудница. Старшие же дочери отправляются в эвакуацию в Чкаловскую область, ныне — Оренбургскую.

Есть сведения, что после победы под Сталинградом, в нем насчитали всего 32 180 жителей. А ведь, по данным переписи 1939 года, население составляло более 445 тысяч человек. По некоторым оценкам, к началу битвы на Волге можно было говорить уже о полумиллионном городе. И это не считая пополнивших его эвакуированных из других регионов. Не всем удалось уехать дальше, в тыл.

После того как война покатилась на запад, выжившие в аду сражения местные жители начинают понемногу заново отстраивать жилье и быт. Таня Забелина становится самой юной воспитанницей детсада, который открывается в чудом уцелевшем домишке, слегка подремонтированном взрослыми. Возвращаются с Южного Урала старшие сестры. А демобилизованному отцу выделяют материалы для возведения дома на отведенном участке и даже направляют в помощь четверых строителей.

Папа Тани Владимир Никитич был высококвалифицированным специалистом на производстве. Имея бронь от призыва, он просился на фронт добровольцем. Не с первой попытки, но просьба была удовлетворена. Забелин служил сапером, пока не вернулся домой из-за ранений.

Мама Екатерина Артемьевна трудилась в отделе секретной правительственной связи Сталинградского телеграфа. Когда здание разбомбили, часть оборудования осталось «на ходу», и женщина продолжала выходить на работу.

Вместе с парой коллег Екатерина Артемьевна буквально посреди развалин принимала сообщения из Верховной ставки и отправляла туда информацию, запрашиваемую у областного и городского руководства. Так продолжалось в течение нескольких дней, пока военные не дали отмашку, что дальше будут сами поддерживать связь с Москвой.

По мнению заместителя научного руководителя Центра по изучению Сталинградской битвы Ирины Лысенко, появление подобных мемуаров идет на пользу как всестороннему исследованию событий той поры, так и популяризации знаний о них.

— Важно, что книга написана легким, доступным языком, — считает Ирина Альбертовна. — Мы часто видим сухой документ. Здесь же представлено видение истории глазами конкретной семьи. Это другой подход, уровень детализации и оценки происходящего.

Самые подробные дневниковые записи в семье Забелиных, очень пригодившиеся при подготовке книги, вела старшая из трех сестер Татьяны — Таисия. Она собиралась учиться в столичном пединституте, но война изменила планы. Таисия вернулась в тогда еще тыловой Сталинград, чтобы работать в госпитале, разместившемся в здании ее родной школы.

Будучи отличницей курсов сандружинниц, Таисия смогла стать хирургической медсестрой. Ассистировать в операционных оказалось тяжело и физически, и психологически. Выдерживали немногие. Но нашлась отдушина. Избравшись комсоргом госпиталя, неугомонная девушка создала в лечебном учреждении самодеятельность, в которой участвовали как пациенты, так и персонал. Не зря музыка, творчество всегда были у Забелиных в почете.

При такой служебной и общественной нагрузке Таисия умудрялась еще помогать матери заботиться о младших сестрах. Что касается госпиталя, то он был вовремя эвакуирован, во многом благодаря инициативной комсомолке. Правда, в условиях сурового военного времени такое поведение при желании могли заклеймить страшным словом «паникерство». Вроде бы даже нашлись желающие проучить пылкую активистку. Да то ли умелые руки медсестры оказались нужнее, чем «показательная порка», то ли просто стало не до этого.

Как бы там ни было, Таисия продолжила спасать жизни военных и гражданских. В том числе под страшными августовскими 42-го года бомбежками. Девушка с санитарной сумкой через плечо оказывала первую помощь, перевязывала раненых, вытаскивала потерявшихся детей из гущи событий.

Наверное, стремление бороться до победного и не искать легких путей заложено у Забелиных в генах. Согласно семейному преданию, дальние предки Татьяны Владимировны обосновались в этих краях еще в 16 веке. И были в числе первых поселенцев, присланных охранять торговый путь от набегов кочевников и построивших на острове крепость. Именно она положила начало городу Царицыну, впоследствии «переехавшему» на правый берег Волги и дважды сменившему название.

— В документальной повести Татьяны Владимировны хватает описаний, вызывающих сильные эмоции, — говорит литературный редактор книги Ирина Бажина. — И всё же это история не просто о выживании в жестоких условиях, а о борьбе. О том, как каждый взрослый член семьи отдавал себя этой борьбе до конца, стараясь быть максимально полезным на своем месте. Симпатизирует, что при этом в тексте нет ни излишнего пафоса, ни тени самолюбования.