Здоровье интервью «Санитары смотрят на пациентов как на животных»: откровенный рассказ 20-летней девушки о жизни с депрессией и расстройством личности

«Санитары смотрят на пациентов как на животных»: откровенный рассказ 20-летней девушки о жизни с депрессией и расстройством личности

Как понять, что человек не «мается дурью», а реально нуждается в помощи

Источник:

В 2023 году около 15 миллионов россиян находились в состоянии глубокой депрессии — это почти 10% от всего населения. Таковы данные Агентства стратегических инициатив. Основные причины — длительная болезнь, смерть близкого, одиночество, насилие в семье и крупный кредит. Осознать заболевание самому трудно, бороться с ним без помощи и поддержки опасно.

20-летняя Софья из Красноярска живет с депрессией вот уже два года. Кроме того, у девушки смешанное расстройство личности и анорексия, а вскоре и может добавиться пограничное расстройство личности. Софья ждет подтверждения этого диагноза от психотерапевта. Она рассказала корреспонденту NGS24.RU Полине Бородкиной, каково это — жить с тремя серьезными диагнозами и надеяться на лучшее. Далее ее рассказ от первого лица.

Я начала понимать, что со мной что-то не так еще в детстве. Этому предшествовало несколько депрессивных и отшельнических случаев. Например, мы играли у меня дома с подругой, произошла ссора, и она начала уходить. Я взяла кухонный нож, приставила к своей руке и со слезами на глазах сказала что-то вроде: «Если уйдешь, то я порежу себя». Она ушла, я не помню, порезала я себя или нет, на тот момент мне было 8–10 лет.

Еще я часто гуляла одна в своих мыслях, выбирая места помрачнее. Например, качели в кустах на берегу дамбы. Они были ржавые и заброшенные, но мне нравилась эта атмосфера. Помню заброшенное здание, называла его «Белый дом». Оно огромное, пятиэтажное, кладезь людей без места жительства и наркоманов. Я ходила туда с целью побыть в одиночестве и желанием, чтобы меня убили. Помню, как ушла в лес, чтобы специально заблудиться и пропасть без вести. Вышла к соседней деревне, испугалась и позвонила друзьям — они пришли на помощь. Помню, как хотела спрыгнуть с тарзанки и утонуть. Когда настроилась на конкретный день, написала предсмертную записку в своем дневнике. Пришла, а тарзанка оборвана. Как позже выяснилось, просто не выдержала кого-то на днях, хотя висела там уже много лет. Определенно на то, что со мной происходит сейчас, повлияло мое детство. Не сосчитать, сколько произошло инцидентов довольно травмирующих, но не буду их нагромождать, у каждого из нас так.

Смешанное расстройство личности — это состояние психического здоровья, которое может быть трудно диагностировать и лечить. Оно характеризуется наличием двух или более личностей, каждая со своим собственным набором моделей поведения, мыслей, чувств и воспоминаний. Люди с этим расстройством могут испытывать замешательство в отношении своей идентичности и с трудом поддерживать отношения из-за своего непредсказуемого поведения.

Могу по праву назвать себя высокочувствительным человеком. В детстве я замечала, что сверстники чувствуют мир несколько иначе: не так близко к сердцу, как я. И я хотела так же, потому что устала от бесконечных метаморфоз. Попытки понять, что со мной не так, начались, когда я была чуть постарше — лет с 14. Начинала смотреть различные ролики на ютьюбе, читала статьи, смотрела фильмы с характерами героев, которые схожи со мной, было очень много самоанализа. В конечном итоге я поняла, что мне необходим психотерапевт, но проблема заключалась в двух вещах: родные, которые не воспринимали мои жалобы всерьез, и мое место жительства — до 17 лет я жила в Минусинске, там сложно найти подходящего специалиста по сей день.

Как я отреагировала, узнав о своих диагнозах? Если мы касаемся таких диагнозов, как депрессивное расстройство и анорексия, то была не удивлена. А вот смешанное расстройство личности меня расстроило. Думаю, что его ставят каждому второму наотмашь. Я чувствую, что пограничное расстройство личности ко мне ближе всех по симптоматике.

Пограничное расстройство личности — это расстройство личности, характеризующееся длительным паттерном нестабильных межличностных отношений, искаженным самоощущением и сильными эмоциональными реакциями. Пострадавшие часто совершают самоповреждения и другие опасные действия, часто из-за трудностей с возвращением своего эмоционального уровня к здоровому или нормальному уровню.

Если брать депрессивное расстройство, то это отразилось на мне в негативном ключе. Тогда я жила еще с родными, и они обесценивали эти диагнозы, заставляя и меня поверить в то, что я «дурью маюсь, все так живут». Когда поставили анорексию, то я стала больше углубляться в это и заниматься самолечением. Смешанное — никак не поменяло, я только больше расстроилась, что диагноз, который я думала, — не поставлен.

Родные до сих пор упоминают анорексию в негативном ключе и смеются, даже не подозревая, что это продолжается. Депрессивные эпизоды и депрессию они игнорируют, но я и сама им не особо что-то говорю. Мать только недавно узнала, что я принимаю таблетки. На это реагирует сдержанно, так сказать, уже не критикует, так как было много ссор на этой почве.

Мой план был таков: поступить в Красноярске в вуз и здесь уже найти психотерапевта, так как суицидальные мысли из-за гиперчувствительности и анорексия только росли с каждым годом.

Поступила. Попытки выяснить, что со мной происходит, начались с первого курса, но безуспешные. Дорогостоящих психотерапевтов позволить себе не могла, бесплатные были некомпетентны. По крайней мере те, к которым я обращалась. Личный дневник уже не выручал, его было недостаточно, поэтому в ход пошли острые предметы и места, где не видно шрамов.

«Не представляю, что было бы с близкими, соверши я суицид. Мать как минимум винила бы себя. Сестре я сломала бы детство»

Когда мне исполнилось 18 лет, я обратилась в психоневрологический диспансер. Хотела получить рецепты, надеялась, что медикаментозное лечение исправит ситуацию. Эффект был, но слабый. Суицидальные мысли продолжались. До этого я уже пила антидепрессанты, когда жила еще в родном городе. Меня с депрессией госпитализировали в дневной стационар, там меня вытащили из этого состояния.

В конечном итоге я попросила о госпитализации, так как это было уже невыносимо. В тот же день у меня был четкий план, как я могу покончить с собой. До этого меня останавливало одно — любовь со стороны близких. Не представляю, что было бы с ними, соверши я суицид. Мать как минимум винила бы себя. Сестре я сломала бы детство. Но и эти факторы меня уже не останавливали.

Меня госпитализировали. Это был самый настоящий ад. Каждая секунда там была мукой. Когда за мной захлопнулись тяжелые многослойные двери с круглыми оконцами по центру, я поняла, куда попала. Из-за угла на меня смотрели несколько пар пустых глаз. «Но я обратилась за помощью, значит здесь мне ее окажут», — твердила себе. Это всё, что я помню из первых ощущений.

В бюджетных учреждениях зачастую обращение с пациентами грубое. Я заметила такую закономерность, что санитары смотрят на пациентов как на животных, а не людей с различными расстройствами и психическими проблемами. В первый же день я услышала от одной из санитарок: «Была бы моя воля, всех бы в одну яму пустила и подорвала, даже глаз бы не дрогнул, на кой государство их содержит, если они бесполезные».

Была бабушка, которую прозвали Пыш-пыш, не буду вдаваться в подробности происхождения ее прозвища — не очень приятная история. Ей было уже около 80 лет. И, по моим подозрениям, у нее — шизофрения. Она часто плакала и говорила, что горит. Звала маму. Я помню то, как от нее пахло топленым молоком, младенцем. Плюс еще один фактор к наблюдению за жизнью человека. Мы рождаемся и умираем детьми. Так вот пациенты ее мыли, ухаживали за ней, водили поесть. Санитарки некоторые были также добры, а некоторые могли и ударить, чтобы она быстрее шла. Это приводило меня в ужас.

Я лежала с разными пациентами, в основном с тяжелейшими, уже на последних стадиях расстройствами. Они нарушали и покой, и зону комфорта. Проснуться от того, что пациентка копошится у тебя в тумбочке ночью или стоит над тобой, — обыденное дело. Следовательно, ты всегда должен быть начеку, это мешает лечению.

Но могу вычленить и плюсы: ты привыкаешь и тебе становится не так плохо. Успеваешь соскучиться по обыденности и хочется жить. Начинаешь ценить то, что раньше вызывало боль.

Меня выписали. По сей день хожу за рецептами, комбинирую препараты, становится лучше. Также посещаю психолога, есть продвижения.

«Всех, у кого такие же диагнозы, как у меня, в первую очередь я хочу очень крепко обнять»

Мои диагнозы мешают мне общаться с родными и близкими. Депрессивное и смешанное расстройство заставляют меня погружаться в людей довольно сильно и чутко их воспринимать. Не всем это нравится. Иногда, когда моей коллеге или подруге грустно, я думаю, что она сейчас покончит с собой, и наблюдаю за ней, пытаюсь узнать о ее чувствах, хотя у нее просто выдался неудачный день. На мне это сказывается негативно — перенимая настроение других, я могу меняться с каждой минутой и в конце дня чувствовать пустоту от перегрузки другими людьми.

Друзья... Понимающие. Мой круг очень мал, но в нем находятся те, которые искренне меня понимают и пытаются помочь. Рассказала подруге, так как знала, что она не осудит и поймет. Ее реакция была спокойной и взвешенной. Другие люди, например, мои соседки, некоторые одногруппницы, также в курсе, им я рассказала либо на почве вымещения мыслей, когда хотелось выговориться, либо просто искренне с глазу на глаз беседовали о жизни и был обмен проблемами, хочется сказать, что они — чудесные. Очень дорожу этими людьми. С коллегами тесно не общаюсь, поэтому они не знают, что со мной.

Я никогда не загадывала себе избавиться от диагнозов, а значит они не съели меня полностью. Но они — часть меня. И я даже не знаю, что останется от моего характера без них. Благодаря их наличию я вижу мир по-иному, под другим углом, и это нельзя не назвать интересным фактом. Но, пожалуй, я не против отказаться от их наличия и приму обычный людской облик с обычными жизненными ценностями и потребностями, мечтами и увлечениями. Я буду спокойно и взвешенно реагировать на проблемы, не принимая их в штыки, буду не настолько сентиментальной и сохраню себе больше нервных клеток. Так что, как бы там ни было, я мечтаю избавиться от них.

Всех, у кого такие же диагнозы, как у меня, в первую очередь я хочу очень крепко обнять. А еще сказать, что всё это временно, важно лишь продолжать жить настолько, насколько есть силы. Главное — в любом случае жить. Конечно, всё зависит от степени тяжести расстройств, и у каждого индивидуально, поэтому советовать что-то здесь я не могу.

ПО ТЕМЕ
Лайк
LIKE0
Смех
HAPPY0
Удивление
SURPRISED0
Гнев
ANGRY0
Печаль
SAD0
Увидели опечатку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter
Комментарии
28
ТОП 5
Мнение
Россияне съездили в страну гор и вина — Армению — и почувствовали себя дома: плюсы и минусы отдыха
Анонимное мнение
Мнение
«Тот самый S.T.A.L.K.E.R. с тупыми болванами». Журналист потратил более 30 часов на игру, которую все ждали 14 лет, — впечатления
Даниил Конин
журналист ИрСити
Мнение
Российский ретейл на грани? Эксперт рынка труда — о том, как кадровый кризис угрожает отрасли розничной торговли
Анонимное мнение
Мнение
Стильные люди и толпы бездомных. Блогер провела неделю во Франции и Испании — что ее поразило
Анонимное мнение
Мнение
«Черные унитазы и протухшая посуда». Журналистка ушла в клинеры и рассказывает о секретах и ужасах новой работы
Анонимное мнение
Рекомендуем
Объявления