«Чтобы не жаловались, что город депрессивный»: как в Волгограде зарабатывают на откровенных вечеринках

— Господи, почему этот ***** (бар. — Прим. ред.) существует и туда еще и люди ходят.

— А потом девушки удивляются: почему парни не хотят ухаживать? За кем? За кончеными, которые показывают всем свои стремные тела? Да еще и на камеру. Стриптиз — это искусство! А это стрем!

— Это уже традиционные ценности или еще нет?

Так некоторые жители Волгограда реагировали на видео с вечеринок в различных барах или клубах, которые проводили откровенные или эротические шоу. Не раз в подобных публикациях анонимных Telegram-каналов или СМИ фигурировал так называемый Nebar. При этом, несмотря на вопли моралистов, правоохранительные и надзорные органы ничего незаконного в деятельности заведения не заметили, а руководители бара искренне не понимают такой реакции на их развлекательную деятельность. Мы поговорили с арт-директором Nebar Максимом Рейхом о морали, нормах приличия и границах дозволенного.

Максим Рейх по образованию юрист. Но жизнь привела его в клубный мир — много лет он был арт-директором знаменитой «Пираньи» в речпорту, параллельно участвовал в организации популярных городских мероприятий. Затем на время он ушел в свой бизнес, не связанный с развлекательной деятельностью, но позже для души решил вернуться к работе арт-директором.

— Я работал в компании «Красава Про», которая с 90-х занималась организацией большого количества массовых мероприятий на набережной, на площади Павших Борцов, в ЦКЗ и так далее. Клуб «Пиранья» долгое время при моем руководстве гремел, стал одним из лучших клубов России и ЮФО, а я трижды становился лучшим арт-директором Волгограда.

Многие горожане помнят, что происходило в «Пиранье» в нулевых — по сути, она была центром развлекательной деятельности и ночной жизни Волгограда.

— Сейчас количество доступных развлечений для людей стало гораздо больше, чем это было раньше. С развитием интернета всё очень сильно изменилось. В нулевые, до 2001 года людям практически некуда было ходить. В нашем городе было совсем немного площадок, которые вмещали в себя больше тысячи человек. «Пиранья» начиналась с боулинга, потом переросла в ночной клуб, в итоге боулинг сломали и сделали из него еще один танцпол.

По словам Максима, тогда, как и сейчас, клубы жили по принципу «что не запрещено — то разрешено». Просто границы со временем изменились.

— В то время разрешено было всё. Никто вообще не парился ни о чем. Если бы мы сейчас делали те мероприятия, которые мы делали тогда, я бы, наверное, уже сидел в тюрьме. Самое громкое, что мы делали в «Пиранье», это, наверное, мокрая вечеринка с тремя танцполами. На первую пенную вечеринку мы привезли с Ибицы артистов, диджеев. Она проходила в погрузочно-разгрузочной зоне речпорта. За ночь пришло тысяч пять человек. Мы выкатывали на улицу колонки, перекрывали Аллею Героев, площадь Павших Борцов, включали музыку, у нас народ танцевал на улице. Приезжала милиция и даже помогла нам перекрыть движение, чтобы люди танцевали. Это был рубеж 1999–2000 годов.

В те времена в Волгограде нашлось место и для имитации тайских запрещенных подпольных шоу.

— Самое безумное — шоу «Платинум». Откровенные, эротические шоу. Скажем так — это больше, чем стриптиз и похоже на секретные таиландские подпольные шоу. Это было жестко, это было дико, необычно, шокирующе, удивительно. Но это пользовалось популярностью и собирало очень много людей. Нам звонили из различных инстанций после этого, но не с ругательствами, а с единственным вопросом: «Когда еще такое будет? Мы пропустили, хотим прийти». И людям это действительно нравилось. Тогда не было мобильных телефонов, не было возможности, кроме штатного фотографа, запечатлеть то, что происходило на этих мероприятиях. Поэтому все слухи, всё, что было, рассказывалось сарафанным радио. Это была, наверное, даже самая лучшая реклама в тот момент, потому что заведения не нуждались в большом количестве рекламы, как сейчас.

По словам Максима, удивлять людей стало всё сложнее, но в бары и клубы они ходят всё с той же целью, что и 30 лет назад.

— Я должен удивлять людей каждый день. Моя задача, чтобы люди уходили отсюда с позитивными эмоциями и хотели рассказать об этом своим знакомым, а затем вернуться. Всё, как и в нулевых. Но удивлять становится всё сложнее. С развитием интернета, с возможностью людей ездить по странам, с их насмотренностью. И я сам иногда смотрю соцсети и вижу в Волгограде какое-то шоу и удивляюсь, что у нас такое есть. Мы делали опрос, зачем люди ходят в ночные клубы и бары сейчас. Вы не поверите, самая главная причина — познакомиться. На втором месте — весело провести время в кругу друзей. В 2012 году народ начал уходить в интернет, начали сильно развиваться соцсети, музыку уже возможно стало скачивать. Ходить в клуб, чтобы послушать музыку, больше не нужно было. Покупать дорогущий компакт-диск — тоже. У людей неограниченный доступ к музыкальным и видеоматериалам.

В прошлом году Максима пригласили работать арт-директором в Nebar. Для него сейчас это скорее хобби, а не основной вид деятельности, так что он согласился вспомнить свою молодость.

Nebar это федеральная сеть баров, где каждые выходные проходят тематические мероприятия. Иногда они синхронны с другими городами, иногда индивидуальны. Вход 21+. В ходе диалога мы не могли не вспомнить ситуацию с арабом, которому в баре «сделали минет». И хотя член был резиновый, после публикации видео с этой тусовки от араба ушла жена.

— К нам ходят взрослые нормальные люди, которые нормально относятся к шуткам на тему секса, нормальных, традиционных отношений к мужчинам и женщинам. Я не вижу в этом ничего плохого. Меня бы как гостя бара это никак не оскорбило. Если кто-то по желанию ведущего или по объяснению правил какой-то активности сказал: «Да, окей, я готов, я хочу». Ну на здоровье, это его или ее персональный выбор, правильно? В момент, когда это происходило, никто не подошел, никто не сказал: «Ой, ребят, нет, тормозите, вы делаете что-то сильно плохое или чересчур выходящее за рамки какого-то приличия». На видео все подбадривали и желали, чтобы что-то произошло. Сейчас такие конкурсы не проходят. Те мероприятия, которые организую я со своей командой, они могут быть с легкой тематикой какого-то секса, отношений каких-то там стандартных.

По словам Максима, никто из гостей никогда не выступал против подобных активностей.

— Да, мы можем раздавать нашим гостям презервативы. Но мы ни в коем случае не призываем их раздеться и прямо сейчас воспользоваться этими презервативами. Мы просто используем это как один из элементов, как один из моментов нашего мерча. Что в этом плохого? Вы не поверите, какие счастливые лица у гостей в 2–3 часа ночи, когда ему так кулачком протягиваешь и вскрываешь ладошку, а там наш фирменный презерватив с наклейкой, который там может переводить на наш Telegram-канал, на розыгрыш чего-то. Люди реагируют на это очень позитивно, улыбаются,

Арт-директор говорит, что цензура была всегда, и даже в 90-х, просто сейчас ее стало больше.

— У нас есть баскетбольное кольцо с лифчиками — это коллекция от наших гостей. В рамках некоторых конкурсов, активностей, которые регулярно у нас проходят, каждая девушка может обменять свой лифчик на бутылку шампанского и оставить свое нижнее белье на баскетбольном кольце. Отмечу, что ни разу ни один гость бара к нам не подходил и не говорил, что мы борщим с чем-то.

И действительно, бар пользуется большой популярностью у горожан и приезжих, а некоторые не жалеют огромных сумм на свой отдых.

— У нас есть особое «крейзи-меню». За определенную сумму гость может уволить со смены любого сотрудника. Это стоит 50 000 рублей. Однажды один гость потратил 350 000 рублей и уволил всю смену. И нам пришлось вызывать другую смену с выходного. Мы не ведем подсчеты, это происходит регулярно. Полмиллиона на такие хотелки — это даже не рекорд. За 100 000 рублей можно продлить работу бара на час. Я сам, когда отдыхаю в баре, могу порадовать себя какой-то позицией из «крейзи-меню». Например, купить так называемый «боди-шот». Это необычная подача напитка, когда гость выпивает рюмку, зажатую в груди барменши.

По вопросу этики и морали у Максима есть свое однозначное мнение.

— Я привык к тому, что сейчас увеличилось количество моралистов и желающих всё запретить. Если сейчас это в тренде — значит так. Мы не заинтересованы идти наперекор обществу. То есть мы прекрасно понимаем, что происходит в стране. Мы любые события внешние, яркие переживаем очень болезненно. Такие события, как в «Крокусе», события в Дагестане — любое резонансное событие вызывает страх у других людей. Но оно, наверное, для этого и делается, чтобы вызвать страх. Мы же стараемся вывести людей из страха и депрессии, вернуть их в нормальный мир, дать им выплеснуть свои эмоции.

Арт-директор бара не считает, что население скатывается в яму безнравственности.

— Я не соглашусь с тем, что наша публика или в целом общество скатываются куда-то к разврату в отсутствии цензуры, в отсутствии нравственности — точно нет. Большая часть людей крайне адекватны, крайне сдержанны, потому что им нравится смотреть на это, ну это нормально. Большинство вечеринок, которые у нас проходят, они никак не затрагивают тему секса и эротики. Какие-то определенные, да, безусловно. Но далеко не все. Хотели бы они принять в этом участие? Единицы, наверное, скажут да. Остальные просто постоят в сторонке и посмотрят. Кому не понравится — те уйдут.