Самое громкое дело главного следователя Прикамья, покончившего с собой после встречи с Бастрыкиным

23 сентября этого года покончил с собой главный следователь Прикамья, полковник юстиции Сергей Сарапульцев — эту смерть связали с нападением на университет, случившимся накануне, и последующим приездом в Пермь главы федерального следкома Александра Бастрыкина. На прощании с Сарапульцевым о нем говорили много хороших слов: про его доброту, порядочность, честь, самоотверженность. Экс-руководитель СУ СКР Прикамья Марина Заббарова вспомнила о самом резонансном деле в практике следователя — деле серийного убийцы, державшего в страхе северный город Прикамья Соликамск в конце 90-х и начале 2000-х. Журналист 59.RU получила доступ к материалам этого дела.

Шесть похожих и одно выбивающееся из ряда убийство

В 1998 году на складах соликамского химзавода «Урал» убили охранявшего их солдата Андрея Киселева. Убийца стрелял из винтовки ТОЗ-8, оружие охранника — автомат Калашникова — он забрал. На след нападавшего выйти не смогли. Через три года, 1 июля 2001 года, из автомата Калашникова застрелили охранника местной складской базы Александра Федосеева. Оружия у него при себе не было. Вскоре, также на рабочем месте, был убит охранник Соликамского магниевого завода, тоже безоружный. Все эти убийства совершались не в упор, из укрытий, издали и с одного выстрела.

В июне 2003 года вновь произошло нападение на заводе «Урал». Убийца застрелил вышедшего после срабатывания сигнализации к калитке охранника и забрал его пистолет. На этот раз его видели на месте преступления, но описать детально не смогли. Тогда на «Урале» решили заменить охранников-солдат военизированной охраной, они дежурили на первом этаже здания завода, были вооружены пистолетами. Осенью 2004 года убийца прополз под лучами охранной системы «Пион», забрался по принесенной с собой лестнице на второй этаж, спустился на первый и застрелил спящую там женщину-охранницу. Ее «Наган» лежал перед ней, нападавший забрал оружие. У убитой охранницы остались двое детей — сын и дочь. Их папа умер за пять лет до этого.

7 июня 2005 года в переулке убили милиционера вневедомственной охраны Сурсякова, когда он шел своей привычной дорогой из охраняемого им банка домой, на обед. Убийца стрелял из-за забора, через дыру, в спину. Когда забирал у милиционера пистолет системы Макарова, его увидели прохожие, но вновь описать его смогли расплывчато: «Лицо на вид волевое, узкие усы, европейский тип».

23 декабря 2005 года милиционер Евгений Стариков забирал из Дома пионеров ребенка, с сотрудником был напарник. Внезапно они услышали выстрел и крик девочки. Прямо на улице, у Дома пионеров, некий мужчина в маске выстрелил в ее мать, Юлию Тюхтину. Милиционеры погнались за ним, но упустили, нападавший затерялся в гаражах. Описать его вновь не смогли. Но, убегая, он скинул сумку и камуфляжную куртку. В кармане нашли фонарь-«жучок» — устройство с динамо-машиной, названное так за характерный потрескивающий звук.

Зацепились за «жучка»

Череду убийств соликамская прокуратура не сразу объединила в одно производство. Сначала по каждому возбуждалось отдельное уголовное дело. К 2007 году местные следователи приостановили все — стрелка не удавалось вычислить. В октябре 2007 года руководитель Следственного управления Прикамья Марина Заббарова назначила отдельную следственную группу из Перми, во главе которой был следователь по особо важным делам Сергей Сарапульцев. Он приехал в Соликамск и стал заново собирать информацию. По итогу она заняла 23 тома.

На опросе у Сарапульцева один из сотрудников магниевого завода, охранника которого убили в 2001 году, сообщил, что сразу заподозрил: убийца — бывший военный.

— За постом убитого охранника наблюдали. Потом обнаружили «лежку» в траве (место, которое приготовил для наблюдения стрелок. — Прим. ред.). Преступление совершил человек, имеющий опыт в военном деле, — озвучивал свою версию свидетель. — Кроме того, после убийства преступник проник на пост и обыскал убитого, несмотря на то, что было много крови.

За несколько месяцев до этого, в мае, в заброшенном здании архива завода «Урал» произошел пожар. После тушения рабочим поручили вывезти с крыши уцелевший профнастил. Когда они начали отрывать листы, нашли обгоревший черный предмет. Поняли, что это автомат без приклада, рукоятки и магазина. Под автоматом нашли металлические карабины — позже выяснилось, что это элементы пояса пожарного.

Сарапульцева заинтересовала история с находками в сгоревшем архиве и найденный на месте убийства Юлии Тюхтиной фонарь-«жучок». Выяснилось, что такими также пользуются пожарные. Следователь стал проверять пожарную часть и всех ее сотрудников.

Заново прошли все экспертизы, он опросил сотни свидетелей. Впервые при опросе тех, кто видел убийцу, использовали гипноз. В этом состоянии свидетели смогли дать детальное описание для составления фоторобота. Фоторобот оказался очень точным.

Как писал после завершения расследования «Московский комсомолец», ссылаясь на слова Сарапульцева, к марту 2008 года следователи знали, что стрелок работает пожарным, живет в Боровске (северная часть Соликамска) и проходил срочную службу в специальных подразделениях морской пехоты.

Готовил побег в Испанию

Александр Геращенко, работавший в пожарной части завода «Урал», понимал, что на его след вышли.

— Однажды в мое дежурство вы приехали в нашу пожарную часть и допрашивали Мамонова — начальника караула — в его кабинете, — позже он откровенно говорил Сарапульцеву на допросе. — Я тихо подошел к двери и услышал, что разговор идет про фонари. Когда оперативники уехали, я спросил у Мамонова, зачем приходили милиционеры. Он ответил, что его спрашивали о каких-то коммерческих делах. Я понял, что он недоговаривает, и насторожился. Через смену я снова разговаривал с Мамоновым, который на самом деле является простодушным человеком, и вывел на тему о прошлом приходе милиции. Он признался мне, что интересовались фонарем-«жучком», который я купил по его рекомендации.

После этого разговора пожарный решил готовить побег в Испанию, где жила его сестра. Он взял на работе отгулы, а потом оформил фиктивный больничный, сказав, что получил травму ноги, катаясь на сноуборде. Выходя из дома, примитивно менял внешность — надевал очки.

В это время следователи провели в пожарной части обыски: в вентиляции в комнате для хранения пожарных рукавов они нашли схрон Геращенко с оружием.

19 марта 2008 года Геращенко решил бежать. В рюкзак он положил револьвер «Наган» и пистолет Макарова, похищенные у убитых охранников. К железнодорожной станции шел лесом, по дороге его задержали. Он не оказывал сопротивления.

Геращенко действительно был и пожарным, и бывшим военным. В детстве — творческий мальчик, занимавшийся танцами в ансамбле мамы-хореографа, легкой атлетикой, плаванием и мечтавший получить кулинарное образование, после школы пошел служить и попал в спецназ морской пехоты в Севастополе, служил водолазом-разведчиком. Получил даже парашютную подготовку.

— О своей службе Саша всегда рассказывал с гордостью, — говорила на допросах его мать. — С Сашей как сыном у меня никогда не было никаких проблем. Он был окружен заботой и любовью. Любил животных. Крайне осуждал убийство и жестокое отношение. Любил посидеть дома и почитать, говорил, что это лучше, чем болтаться на улице. Он всегда доводил все свои начинания до конца. Был отзывчивым и добрым.

Вернувшись после армии в Соликамск, Геращенко сказал родным, что хочет вернуться на флот, но уже на гражданский. После учебы в мореходной школе Калининграда по распределению попал на флот Дальнего Востока. Там работал на рыболовецких судах, бывал на Аляске и в Корее. В Соликамск вернулся в декабре 1994 года, объяснив, что были проблемы с зарплатой, а работать приходилось на совсем старых судах, которые «разваливались в плаваниях».

Мать мужчины отмечала, что после возвращения он сильно изменился, стал неразговорчив, любил побыть один. Перестал есть мясо, сахар и соль. Привез литературу о Тибете, о восточных единоборствах, видеокассеты с фильмами о воинах Востока, восхищался Брюсом Ли. Пошел работать инструктором в бассейне, потом — дорожным рабочим. Но по-прежнему мечтал вернуться на флот, рассылал запросы в разные порты России, ездил в них. Где-то его брали, но он отказывался. Переживал, что в Соликамске останутся бабушка и мать, предлагал вместе переехать в Севастополь. А в конце 1995 года устроился работать в пожарную часть завода «Урал» в родном Соликамске и за годы работы там был награжден медалью «За отличие в службе». Женился, но через три года развелся. При этом его бывшая жена на опросах описывала его как хорошего мужа. Не пил, не курил, занимался бегом.

— Саша внимательно и с любовью относился к своим близким: маме, сестре, бабушке, — говорила об Александре экс-супруга. — Друзей у Саши не было. Домой он никого никогда не приводил. Очень спокойный, в высшей мере сдержанный, неразговорчивый, неконфликтный, разносторонне развитый, начитанный.

После развода Геращенко еще больше замкнулся в себе. Чаще вспоминал армию. Сарапульцеву признался: в июле 1998 года он стал анализировать, как военные охраняли завод «Урал», в пожарной части которого он служил, внимательно изучал часовых, разглядывал их оружие. Солдаты были вооружены автоматами Калашникова.

Уже после задержания коллеги Геращенко описывали его как самого лучшего сотрудника пожарной части. Так, водитель пожарной части вспоминал, что он был приветливым, дружелюбным, очень ответственным в работе.

— По службе он был лучший. Всегда везде первый, — говорил коллега Геращенко следователям. — Не сквернословит, вежлив. Первый в огонь идет, людей спасает. Лучший по нормативам. Хотя при этом он мог уходить один в лес, в тайгу на неделю, — вспоминал водитель. — Охотился, как он говорил. За эту странность мы его называли Леоном (фильм «Леон» о профессиональном убийце-киллере. — Прим. ред.). Еще он очень любил Севастополь.

Сам Сарапульцев дал Геращенко другую характеристику: осторожен, очень умен, тщательно собирает информацию.

Желание завладеть оружием и месть женщине

Если изначально на допросах Геращенко говорил о том, что мотивом его убийств было желание завладеть оружием — «испытываю тягу», «люблю пострелять», а два убийства охранников, после которых оружия он не нашел, цинично называл «неудачными попытками», то позже он резко изменил версию. Он написал Сарапульцеву заявление, что все убийства ему пришлось совершить «под психологическим давлением». В рукописном заявлении Геращенко очень подробно описывает, что к убийствам его склонял некий таксист Сергей, с которым он познакомился в Севастополе, и тот, пользуясь информацией, услышанной от пожарного, начал его шантажировать: говорил, что знает много о его семье, и если Геращенко хочет, чтобы с ними ничего не случилось, он должен достать ему много оружия.

Позже от своих слов о таксисте Сергее Геращенко отказался и сказал, что всё это выдумал. И вновь говорил о том, что оружие ему было нужно для личных целей, а убивать ради него он решил, «потому что ничего более хитроумного придумать не мог». Позже вновь менял показания и говорил уже о том, что оружие нужно было для самообороны. А после заговорил о раскаянии.

— Я готов всеми возможными способами загладить вред, причиненный мной. Я понял, что прежнее мое желание обладать оружием было ошибочным, — сказал убийца на одном из допросов.

Об убийстве Юлии Тюхтиной Геращенко сообщил, что его совершил из мести. На допросе он рассказал, что познакомился с Юлией в ресторане «Миф» в Соликамске в конце 1990-х годов. Тогда ей было около 16 лет, они начали встречаться, интимных отношений, по словам Геращенко, у них не было.

— Я раскрыл ей свою душу, тратил на нее деньги, хотя это для меня значения не имело, но Юля отнеслась к моим чувствам плохо, не по-человечески, — говорил убийца на допросе. — Она вообще вела себя как приблатненная. Разговаривала на жаргоне бандитов. Встречались мы с ней около трех месяцев. И расстались из-за того, что Юля не поняла меня как любящего человека. Я готов был сделать для нее всё что угодно, но сущность этой девушки оказалась очень мелочной и корыстной. Она отвергла в пренебрежительной форме мои чувства. Я испытал жестокое разочарование и проникся к Юле сильнейшим чувством личной неприязни и решил за это отомстить.

Несколько лет спустя Геращенко встретил Юлию в магазине, но девушка его не узнала.

— Обида на Юлю оставалась во мне все эти годы, — продолжал на допросе Геращенко. — Встретив Юлю, я решил убить ее.

Он стал следить за женщиной и узнал, где она живет. Через несколько дней пришел с оружием. Кинул в ее окно на первом этаже камень и разбил его, чтобы Юлия выглянула на шум. Но выглянули двое мужчин — брат и сожитель Юлии. Заметив Геращенко, один из них выпрыгнул и побежал за ним, но пожарный показал автомат, и мужчина прекратил преследование. На допросе сожитель Тюхтиной рассказывал, что после брошенного в окно камня Юлия долго плакала и повторяла, что тот мужчина «приходил за ней».

Геращенко продолжил поджидать Юлию у ее дома. Но в квартиру, которую она снимала, девушка после той ночи не возвращалась. Пожарный стал следить за квартирой ее родителей, изучил — как изучал и в прошлые разы с охранниками и милиционером — ее распорядок дня и маршруты. 23 декабря он, вооруженный пистолетом, ждал ее недалеко от детского сада и пошел за ними к Дому пионеров. Девушка обернулась, и убийца выстрелил ей в грудь на глазах ребенка. А после произвел второй выстрел в голову.

Уже после на допросах Геращенко сожалел, что дочь Юлии Тюхтиной стала свидетелем убийства: «Ребенок там оказался случайно. Я не хотел причинить ее дочери моральные страдания. Это просто стечение обстоятельств». А про убитую спящей охранницу сказал, что действительно мог бы просто забрать оружие, «но так получилось».

«Убийца мог быть их коллегой»

Суд приговорил Александра Геращенко к пожизненному заключению. Пожарный много лет отбывал наказание у себя на родине — в соликамской колонии «Белый лебедь». Позже он был этапирован в другую колонию. Его местоположение сегодня ГУФСИН не раскрывает.

Наши коллеги из «Московского комсомольца» после завершения уголовного дела брали у Сергея Сарапульцева интервью. Он подробно рассказал, как постепенно вырисовывался портрет преступника.

— Допрашивая свидетелей по этому делу, я понял, что люди очень неохотно дают показания, даже те, кто работал в правоохранительных органах. А объяснение было простое — они опасались, что убийца может быть их коллегой или знакомым, — говорил Сергей Сарапульцев. — Он не найден, и неизвестно, кто может стать следующей жертвой. Соликамск длительное время был «напряжен». Паники в привычном смысле этого слова, конечно, не было, но люди боялись новых убийств. В ходе расследования случались странные, чтобы не сказать мистические, события. Собираемся осмотреть дом, который может быть нам интересен, — он почему-то сгорает. Планируем опросить человека — он умирает или пропадает без вести. Много было таких случаев, слава Богу — не криминальных. Но приходила и удача: нам случалось получить важнейшую информацию, которая теоретически никак не могла сохраниться, хотя бы в силу того, что архивы с течением времени подлежат уничтожению. Загадки Соликамска… А вообще — следственно-оперативная группа по-настоящему сработалась, мы понимали друг друга с полуслова, и каждый детально ориентировался в огромном массиве информации и стремительно меняющейся следственно-оперативной обстановке.

23 сентября Сергея Сарапульцева, поймавшего соликамского стрелка, не стало — он покончил с собой.

— Мы потеряли одного из лучших следователей, которых я знала в своей жизни, — сказала экс-руководитель СУ СКР Прикамья Марина Заббарова. — Поверьте. Я отпахала 42 года. На моих глазах раскрывались самые запутанные и страшные преступления. Именно ему я дала несколько томов замученного десятилетнего дела Геращенко. Маленьких, тоненьких. Ниочемненьких. Сказала: «Мы должны найти его. Он 10 лет мучает Соликамск». И Сергею я единственному за все годы службы выдала пистолет на период следствия. Потому что он ходил в Соликамске под пулями Геращенко. Он с двумя обычными ребятами-операми раскрутил это сложнейшее дело.