«Старухам-то куда деньги тратить?»: под Волгоградом братья-изверги совершили серию убийств беззащитных пенсионерок

Зверски убитую и ограбленную пенсионерку-инвалида обнаружили в одном из совхозов Нехаевского района Волгоградской области. Спустя год аналогичным образом была убита еще одна пожилая женщина. Под подозрения попала местная распутная казачка, но она оказалась причастна совсем к другому убийству. Настоящих преступников же помог вывести на чистую воду лишь введенный «сухой закон». Серия таинственных и безжалостных убийств настолько оказалась неординарной, что история не стала забытой, а попала в легендарную передачу «Следствие вели» с Леонидом Каневским.

Внешне спокойная и размеренная жизнь в совхозе «Динамо» Нехаевского района прервалась 6 сентября 1989 года.

Зашедшая к соседке в дом богомольная старушка вдруг заорала на всё село: «Черти душу из нее вынули!» И когда прибежавшие на крик жители переступили порог, то поняли, что бабулька была недалека от истины. Прикованная к кровати после перенесенного инсульта владелица дома, инвалид первой группы Нина Листьева, лежала жестоко изрубленная топором.

Всё имущество пенсионерки было вывалено на пол. Но версия ограбления не подтверждалась — деньги лежали на месте. В сенях нашли и орудие убийства — принадлежавший самой же Нине Листьевой топор. Скорее всего, решили следователи, преступление оказалось спонтанным и убийца схватил первое, что попалось ему под руку.

В доме парализованной старушки гости были частым явлением. Оказалось, что многие приходили к ней как к ведунье — якобы, она умела заговаривать болезни и готовила настойки от разных хворей. Но следственно-оперативна группа столкнулась с тем, что часто распространено в казачьих сёлах Волгоградской области — заговором всеобщего молчания.

— Сложно получить какую-то информацию напрямую от той же бабушки-соседки, — поясняет Николай Писаренко, который в 1989 году был старшим оперуполномоченным по особо важным делам УВД Волгоградского облисполкома. — Она же ничего не расскажет: «Ой, милок, да я же раненько ложусь, поздненько встаю!»

Пытаясь найти подход к соседям, один из оперативников даже напрашивался им в помощь по хозяйству. Одной из соседок он до блеска вычистил хлев. Пока работал, подошла вторая соседка и начала жаловаться, что некому нарубить дров. Когда же милиционер колол поленья, то подоспела и третья соседка с поломанным велосипедом... Женщины от души хвалили внезапного помощника, но сами помогать совсем не спешили.

К вечеру вконец обессиленный милиционер уже собрался уезжать, как одна из соседок тихонечко поманила его в дом. И уже в комнате ему рассказали, что незадолго до убийства к Нине Листьевой заходила женщина, вскоре выбежавшая с громким криком: «Чтоб ты сдохла!»

Ночной гостьей оказалась жительница села Александра Кирюшина. Девушка была местной красавицей, скандалисткой и даже драчуньей. С молодым оперативником она вовсю кокетничала, но тот, краснея, всё же пытался держаться официального тона. И вдруг он заметил, что сквозь кофточку на груди казачки проступило мокрое пятно от молока. Невинный вопрос: «А где ребенок?» произвел эффект разорвавшейся бомбы. Александра Кирюшина заорала: «Нечего вынюхивать, нет никакого ребенка. Вон отсюда!»

Следователи предположили, что женщина недавно родила. Но ребенка дома не было. Соседи отметили, что Александра Кирюшина действительно одно время сильно располнела, а потом так же внезапно похудела. Вскоре она призналась, что ребенок действительно был, но родился дома мертвым. Поэтому она закопала его в огороде. Но в огороде никакой могилы найти не удалось.

Тогда следователи обратили внимание на соседа, Илью Макарова. Он постоянно вился возле дома казачки, а потом уходил с удочкой на ближайший водоем. Проследив, милиционеры заметили, что мужчина смотрит не на удочку, а на воду, и утирает непрошенные слезы. Один из оперативников спросил: «О чем грустим?» Вопрос застал лжерыбака врасплох. Он рванулся бежать. Оперативник нагнал Илью Макарова, прижал. Тот сломался и рассказал, что убил ребенка.

Оказалось, что давно находящаяся в разводе Александра Кирюшина со скуки встречалась с Ильей Макаровым. Тот же питал к знойной соседке самые бурные чувства и даже предлагал выйти за него замуж. Тем более, что вскоре она от него забеременела.

Сосед, которого она считала тюфяком, на роль мужа для казачки не подходил. А от беременности она пыталась безуспешно избавиться самыми варварскими способами. Однако маленькая кроха в ее животе упорно держалась за жизнь. Тогда Александра Кирюшина вспомнила о старушке Нине Листьевой, которая могла бы дать какие-нибудь травы. Но лежачая пенсионерка отказалась изводить невинное дитя. Напротив, пригрозила, что если Александра что-то сделает, то старушка сама на нее заявит в милицию. Казачка вскипела и вылетела из дома. В момент же убийства пенсионерки она рожала дома, а когда младенец появился на свет, вызвала к себе Илью Макарова, ткнула пальцем в кучу тряпья, из которой доносился слабеющий писк, и сказала: «Избавься от нее».

— Она сказала Илье Макарову отнести новорожденную девочку в сени и утопить, — вспоминает Николай Писаренко. — Девочка долго не тонула, но мужчина всё-таки справился с задачей.

После убийства новорожденного Илья Макаров впал в ступор. Кошмарная картина стояла перед его глазами и не исчезала. Он стал ходить на место страшного преступления и вымаливать прощение, сам не зная, у кого.

На Александру Кирюшину завели уголовное дело по обвинению в детоубийстве. Илью Макарова привлекли как сообщника. Но подозрения в расправе над пенсионеркой Нины Листьевой с них сняли.

Спустя год после жестокого убийства Нины Листьевой в соседней станице в своем доме нашли мертвой 78-летнюю пенсионерку Екатерину Чернову.

— Стиль убийства был крайне жесток — женщине нанесли многочисленные рубленые раны головы, — вспоминает Андрей Шепунов, который в 1990 году был старшим оперуполномоченным по особо важным делам Управления уголовного розыска УВД Волгоградского облисполкома.

Обстоятельства убийства Екатерины Черновой были словно копией прошлогоднего преступления. Орудием убийства послужило то, что первым попалось под руку. Всё перевернуто — преступник старательно что-то искал, но деньги не тронул. И опять в роковую ночь здесь видели женщину.

Убийства в двух соседних селах с абсолютно одинаковым почерком натолкнуло следователей на мысль, что речь идет именно о серии.

— В тех краях серийности в преступлениях никогда не было, — вспоминает Валерий Молчанов, в 1990 году следователь по особо важным делам прокуратуры Волгоградской области.

Следователи начали со стандартной процедуры проверки всех родных и близких жертвы. Пенсионерку Екатерину Чернову никто из родных никогда не навещал. В станице ее считали одинокой. Все, кроме местного почтальона. Тот рассказал следователям, что каждый месяц бабуля отправляла почти всю пенсию в соседнее село, а себе оставляла лишь считаные копейки.

Деньги с каждой пенсии старушки получали супруги Клименко. Увидев фото убитой, на их лицах появилась досада. Женщина призналась, что это ее мама. Следователь спросил: «Почему никогда не навещали старушку?» — муж с женой скривились.

Они давно и удобно устроились на шее у пенсионерки. Екатерина Чернова хоть и ругалась, но жалела дочку и пересылала ей все деньги. А сейчас дочь кричала: «Старухам-то куда деньги тратить?» Следователь вскипел: «У бабули в доме из еды одни макароны!» Но супруги внезапно сами пошли в наступление: «Да по ней самой тюрьма плачет!»

Да, муж и жена Клименко были паразитами и тунеядцами, но имели алиби. Зато они навели следствие на новую версию. Брошенная родными старушка, оставаясь без копейки, иногда подрабатывала продажей самогона.

— Тогда это было категорически запрещено. И реализация, и продажа — было наказуемо, — вспоминает Николай Писаренко. — Штрафы платили, даже уголовная ответственность за самогоноварение была.

Односельчане показали, что последними покупателями самогона у Екатерины Черновой были из дома Беловых. Именно там последнюю неделю гуляли, не просыхая. Милиционеры застали там развеселую компанию из двух женщин и пятерых мужчин. Стали выяснять, кто что делал в момент убийства, но получали неизменный ответ: «Мы все были тут, вместе».

Пока один из оперуполномоченных вел беседы, второй прошелся по дому и внезапно обнаружил лежащий безмен — весь в крови и прилипших волосах. А в отчетах криминалистов указывалось, что сначала жертву оглушили чем-то вроде безмена.

— Удары были такой силы, что на черепе даже отпечаталась маркировка противовеса, — вспоминает Валерий Молчанов.

Следователи были уверены, что кто-то из семерых — точно убийца. Но те настаивали, что практически не расставались.

Но из-за сильного опьянения не могли вспомнить, что было сегодня утром, не говоря уже о событиях двух-трехдневной давности. На помощь пришли соседи, только недавно делавшие вид, словно вообще ничего не видели и не слышали. Оказалось, что в вечер убийства около девяти часов из дома убитой пенсионерки выходил один из пьяной компании, Николай Носков. А около 11 часов вечера у ее дома видели уже троих: Николая Носкова, его брата Владимира и подругу Тамару Михайлову. Но, по заключению экспертов, бабушка умерла около семи часов вечера.

Николай Носков оправдывался: «Я не убивал. Я просто ходил за самогоном. Она там уже мертвая лежала. Всё в крови. Ужас!»

Что же касается визита в дом убитой уже втроем, то оказывается, в компании решили: раз старушка мертва, почему бы как следует не пошарить в ее доме.

Что же касается времени убийства, то в компании продолжали настаивать: якобы они в это время сидели за столом и дружно подпевали радиостанции, исполнявшей казачью песню. Николай Носков уверял, что там был женский голос и хор. Следователи отправили запрос на Всесоюзное радио в Москву, чтобы узнать, действительно ли транслировалась в указанную дату, с 19:00 до 20:00 часов, казачья песня, в которой солировал женский голос, а хор ему подпевал. Вскоре был получен ответ, что такая песня звучала, но не в семь часов вечера, а в одиннадцать. Алиби рассыпалось. Но ответа на вопрос: «Кто из семерых подозреваемых убил пенсионерку?» — так и не было.

В милицию пришла мать братьев Носковых и пожаловалась, что ее обокрали. Вор вынес всё, что можно: телевизор, тулупы, обувь, золотые украшения и даже паспорт от телевизора. Кто-то из оперативников вспомнил, что именно паспорт от телевизора и торчал из кармана у одного из участников развеселой кампании — Василия Лоботкина, когда милиция вошла в дом. Уже тогда это показалось ему странным.

Отправились к Лоботкину домой и обнаружили украденное у Носковых добро. Оказывается, мужчина вытащил ключи из кармана одного из своих собутыльников и около семи часов вечера отправился на кражу. Василия Лоботкина арестовали за воровство, но исключили из списка возможных убийц.

Милиционеры обратили внимание, что хозяйка дома, где веселилась компания, прикрывала шею платочком. Отправили женщину на медосмотр. Оттуда пришло заключение: на шее кровоподтек давностью три дня. Это мог быть след борьбы с жертвой. Следователь ей задал вопрос: «Вы принимали участие в убийстве?»

Валентина Белова поспешила во всём сознаться. Оказывается, это не синяк, а след страстного поцелуя. В семь часов вечера Валентина изменила мужу с одним из гостей. Олег Жеребцов ей давно нравился, а тут все выпили и перестали стесняться. А муж в этот момент, как нарочно, заснул прямо за столом. В итоге из числа подозреваемых выпали еще трое: похотливая парочка любовников и спящий муж.

Оперативник Николай Писаренко решил найти слабое звено в оставшейся троице подозреваемых. Для этого пришлось придумать настоящую оперативную комбинацию. Следователи попросили одного из совхозных работников сыграть роль приманки. Пригласить младшего из братьев Носковых в столовую отметить успешное донорство.

— В те времена за донорство давали выходные, вино и покушать, — объясняет Николай Писаренко. — Я всегда искал во всех преступлениях, если есть где-то еще фигуранты — слабое звено. В этом случае таким «звеном» оказался младший брат, потому что был ранее не судим и имел троих детей.

Николай Носков отметить с радостью согласился. Мужчины засели за столом, и их немедленно задержали за распитие спиртных напитков в общественном месте. На самом же деле следователям требовалось изолировать младшего Носкова на несколько дней.

Николай Носков с детства привык, что мама его обожает, трясется над ним и всё ему прощает. Пользуясь вседозволенностью, Николай хулиганил, пакостничал, воровал, а доставалось за это старшему брату — Володе.

И в первый раз Владимира посадили в 20 лет за преступление, которое он не совершал. Через три года парень вышел на волю и попытался никогда не попадать за решетку. Получил права, устроился трактористом, женился. Но однажды увидел, как разъяренные станичники поймали его брата, который опять что-то украл. Вмешался, и тогда Владимира посадили уже во второй раз.

Старший брат всегда ревновал Николая к маме и пытался заслужить ее любовь, защищая брата. Но Носков-младший вырос слабовольным негодяем, завел семью и даже троих детей, а дома бывал редко. Любил выпить и повеселиться, особенно за чужой счет. Например, прийти к бабушке-инвалиду и потребовать у нее брагу. Пенсионерка Нина Листьева пыталась защититься от подонка и за это умерла, как и вторая жертва мерзавца. Только первую старушку Николай убил один, а со второй он расправился уже в присутствии брата.

Владимир даже пытался остановить обезумевшего Николая, а потом перехватил топор и сам добил несчастную старуху. То ли озверел от вида крови, то ли захотел прекратить ее мучения. Этого он не смог объяснить и сам.

Одна деталь особенно поразила следователей: подруга братьев — Тамара Михайлова. Именно на ее голос пенсионерки открывали дверь: «Бабуль! Открывай, это я!» Она оба раза была на месте бойни и спокойно смотрела, как умирают беззащитные жертвы, а потом жадно рылась в их скудных вещах.

Мать Носковых во время допросов также удивила следователей. Она нисколько не переживала, что вырастила убийц, и даже нападала.

— «Следователь — гад, моих сыновей посадил», — говорила мать Носковых, — вспоминает Валерий Молчанов.

Милиционеры были уверены, что младшего точно расстреляют, а может, и старшего, как рецидивиста. Но их прогнозы не сбылись — судебное решение поразило следователей. Братьям-убийцам дали всего по семь лет. Суд учел смягчающее обстоятельство — у младшего трое детей, а старший лишь помогал брату и участвовал только в одном убийстве. А их сообщница Тамара Михайлова и вовсе отделалась условным сроком.