«Бондарчук требовал, чтобы я плакал»: волгоградец снимался в «Они сражались за Родину»

12 мая 1975 года на экраны вышел киношедевр Сергея Бондарчука «Они сражались за Родину» — единственный художественный фильм, снятый о Сталинградской битве на местах ожесточенных боев, в Клетском районе Волгоградской области. Волгоградец Николай Ефимов снялся всего в одном эпизоде, но воспоминания о съёмках хранит до сих пор.

Николаю Ефремову было семь лет, когда на берега Дона приехала съемочная группа. Расселялись по хуторам, и Сергей Бондарчук предложил его бабушке сдать дом для проживания.

— Тогда в хуторе Мелологовском оставалось полтора десятка домов, где жили в основном старики. Во время подготовки к съёмкам Бондарчук жил у моей бабушки Анастасии Антоновны. — вспоминает Николай Ефремов. — Режиссёр много расспрашивал у старожилов о войне, дружелюбно общался со всеми. Здесь же во время войны велись ожесточённые бои. В детстве мы собирали на горах патроны, каски, оружие. До сих пор недалеко от нынешнего Шукшинского утёса сохранилась землянка-пещера, вырытая местными для укрытия от налётов авиации и немцев. Поэтому хуторянам было что рассказать режиссеру, тем более что после напряженного съемочного дня он часто с нами ужинал.

Сергей Бондарчук пытался создать не просто патриотический фильм о войне, а показать ее реальный ужас, переживания солдат и простых людей. Для создания такой атмосферы и был придуман эпизод, в котором снялся Николай Ефремов. Рыжий мальчик, выгуливая гусей, бежит на фоне ветряной мельницы к уходящим навстречу врагу солдатам и со слезами на глазах машет им рукой, провожая в последний бой.

— Честно сказать, у Бондарчука не было большого выбора кандидатов на мою роль. В хуторе проживало только два мальчугана — я и мой приятель. Режиссёр много раз видел меня в доме у бабушки и запомнил мои ярко-рыжие волосы. Наверное, поэтому и решил позвать, — говорит Николай Ефремов. — Меня одели в красную рубаху и дали фуражку. Низ коричневых штанов специально снизу обожгли и потом помяли, чтобы они выглядели как в военное время. Фуражку во время съёмок куда-то, правда, потеряли.

Для съемок на бугре построили мельницу, поставили камеру, а Бондарчук показал мальчику место, откуда он должен бежать в нужном направлении — к положенному в качестве ориентира на землю спичечному коробку.

— Снимали эпизод несколько раз. У меня долго не получалось заплакать так, как это требовал Бондарчук, — вспоминает Николай, — И когда в очередной раз по дороге шла колонна наших солдат-актёров, от их сапог поднялась пыль, глаза расчесались и нужные Бондарчуку слезы потекли.

Все батальные сцены в «Они сражались за Родину» снимались не среди декораций, а в реальных условиях. Массовка также была не из актеров, а из специально выделенных для фильма военнослужащих.

— Как-то во время обеда раздался страшный гул, и мы услышали громкий лязг гусениц. Все подумали, что началась война, — вспоминает Николай Ефремов. — Оказалось, что это завозили в хутор военную технику: танки, бронетранспортёры, машины. Задействовали даже конницу. Вся детвора с интересом наблюдала за солдатами и вооружением. В здании школы сделали склад для обмундирования, снарядов, амуниции и другого реквизита. Бабушка в своей летней кухне готовила для солдат обеды — за все время съемок актеры срочной службы съели несколько отар овец. Пришлось солдатам и копать многочисленные окопы и траншеи для фильма. Причем большую часть из них копать руками. Земли в этих местах практически нет — одни меловые камни.

Красивый яблоневый сад в фильме, кстати, также был создан тяжелым ручным трудом солдат, привлечённых к созданию фильма.

— Дикий яблоневый сад рос на берегу Дона рядом с хутором Логовским. Он так понравился Бондарчуку, что режиссёр решил перенести его ближе к месту съёмок, — смеется Николай Ефремов. — Солдаты осенью вырыли все деревья вместе с корнями и яблоками на ветвях и перевезли на машинах на новое место. Тут они закапывали деревья именно в том порядке, как было нужно Бондарчуку.

Активно привлекали к съемкам «Они сражались за Родину» и местных жителей.

— Через Дон сделали понтонную переправу, которую по задумке режиссёра во время эвакуации должны были бомбить немецкие самолёты, — говорит Николай Ефремов. — В съёмках участвовало много народу — там были и мои родственники: бабушка, дядьки, братья. Самолёты были самым настоящими, а пиротехнику для взрывов готовили сапёры на земле. После «бомбёжек» мы долгое время собирали оглушённую в Дону рыбу. Так как берег реки илистый, от разрывов в воздух поднимались столбы воды и ила. Во время съёмки одну старушку, пережившую войну, прибило таким столбом к земле, и она стала в страхе кричать, что умерла. Помню, как все сразу кинулись ее успокаивать. А за участие в массовке после очередного съёмочного дня все ходили к специально построенной конторе. Предъявляли квитанцию и получали гонорар от 2,5 до 3,5 рубля за съемочный день.

Другой идеей режиссёра было показать настоящую бомбёжку хутора. Мишенью для бомбардировки выбрали хутор Мелологовский.

— Домов оставалось немного, и жителям предложили переехать в соседний хутор Логовский. Почти все согласились. Моя бабушка и ещё несколько стариков отказались, и их дома во время бомбёжки не тронули. Бабушка в этом доме и умерла спустя много лет, — вспоминает Николай Ефремов. — А большую часть хутора перед съемками пришлось достроить. Муляжи домов делали из лёгкой фанеры и других материалов, чтобы они максимально были похожи на настоящие. А после бомбардировки и съёмок хутор так и не стали восстановливать.

Эпизод, в котором сбитый немецкий самолёт врезается в вершину меловой горы, снимали почти напротив дома Николая Ефремова.

— Солдаты оцепили все в радиусе примерно километра вокруг холма. Но всем было интересно увидеть съёмки. Мы с товарищем спрятались за копной сена на достаточно большом расстоянии, — вспоминает Николай Ефремов. — Кстати, летел самолёт не сам, а его спускали на тросах. Мы были закрыты гумном, но всё равно, когда большая алюминиевая часть от самолёта упала рядом, было очень страшно.

Другой кадр, в котором немецкий танк переворачивается и у него отрывает башню, получился случайно.

— Говорят, что Сергей Бондарчук не планировал такую сцену. Управлял танком обычный солдат-водитель, который не справился с управлением, и тяжелая машина перевернулась, — вспоминает актер. — Камера в это время была включена. К нему побежали медики, но парень отделался лёгким испугом и не пострадал.

А что касается огромного поля с хлебом, который Бондарчук специально сжег для большей реалистичности, — на нем больше никогда не сажали зерно, и, заброшенное, оно заросло обычной травой.

В отличие от Сергея Бондарчука практически все участвовавшие в фильме известные советские артисты жили непосредственно рядом с местом съёмок — на борту теплохода «Дунай».

— В хуторе магазинов не было, а на «Дунае» был прекрасный буфет. Я ходил туда и покупал редкие тогда сладости, — говорит Николай Ефремов.

После съёмок Коле Ефремову Бондарчук и члены съёмочной группы подарили много значков и наград, но запомнился Николаю только личный подарок от режиссёра.

— Он дал мне сделанного из обычной губки солдатика, раскрашенного яркими красками, — вспоминает Николай Ефремов. — Форма, черты лица и фуражка были как настоящие. К сожалению, я заиграл его, и он не сохранился.

С выходом фильма «Они сражались за Родину» Коля стал знаменитым в хуторе мальчиком.

— Меня все называли актёром, а когда в шестом классе приехала из Волгограда съёмочная группа для интервью, стали звать артистом. Это прозвище закрепилось за мной и на работе.

После школы Николай переехал в Волгоград. Закончил училище, отслужил в армии, а потом устроился на работу шофёром на волгоградское телевидение.

— Я водил уазик, и как-то раз меня направили вместе с журналистом встречать в аэропорту Георгия Буркова. Уже в машине журналист сказал в шутку, что ведет машину не простой шофер, а актер. Бурков посмотрел на меня, узнал, и мы стали вспоминать дни съёмок.

Через год Николай Ефремов ушёл с телевидения из-за низкой зарплаты и потом все годы работал водителем в различных компаниях. Сниматься в кино ему больше не приходилось, но вырезки из газет и фотографии, рассказывающие о его причастности к созданию легендарного фильма, бережно хранит.

— В прошлые выходные я специально ездил на место съемок, на рыбалку, — рассказывает Николай. — Хотя жена постоянно спрашивает, зачем мне надо так далеко уезжать. Но это моя родина! Меня туда тянет постоянно. Пусть жить там невозможно, но я прикипел к тем местам всей душой. За 43 года со времени съёмок там почти ничего не изменилось, только стало еще безлюднее. Сколько умерло людей, артистов, а эта земля осталась. Всё так же светит солнце, стоят меловые горы, над головой синее небо, а поля также колышутся под порывами ветра.

На месте съёмок, на высоком утесе на берегу Дона установлена часовня. Рядом с ней — братская могила, в которой похоронены более тысячи советских солдат и офицеров. Поисковики смогли установить поименно только несколько десятков человек. Но все — и установленные, и безымянные защитники лежат под одной надписью на гранитной стеле: «Они сражались за Родину».