«Хотел жить в Волгограде»: внук Евгения Вучетича рассказал о создателе Родины-матери в его 114-летие

Автору мемориального комплекса на Мамаевом кургане в Волгограде Евгению Вучетичу исполнилось бы сегодня 114 лет. О своём прославленном деде рассказал V1.RU внук легендарного художника и скульптора, его полный тёзка Евгений Викторович Вучетич.

— Во время Гражданской войны дед был совсем ребёнком. Официально он родился 28 декабря 1908 году. Но возможно, что в 1909-м, а лишний год «накинул», желая получить какие-то преференции в молодости, — говорит внук Евгения Вучетича. — Мой прадед — отец Евгения Вучетича был инженером-нефтяником. Он работал в Грозном на известного армянского миллионера. Там у него были дом и семья. Во время Гражданской войны он не пошёл воевать и умер в молодом возрасте от сердечного приступа. Он был очень мирный человек. Служил своей стране и хотел, чтобы нефтяные вышки работали, а люди получали зарплату.

В семье Вучетичей сохранилось несколько легенд об отце именитого скульптора.

— По приказу правительства большевиков решили затопить Черноморский морской флот, чтобы он не достался интервентам. Мой прадедушка Виктор в то время жил уже не в Грозном. Во время Гражданской войны он занимался железными дорогами, так как был специалистом, — говорит Евгений Вучетич. — Он был инженером и очень рациональным человеком. Прадед вскочил на коня и поскакал в Новороссийск, чтобы сняли моторы с затапливаемых кораблей. Он хотел сохранить техническую часть, но в силу каких-то бюрократических проволочек ничего этого сделано не было. Бегая по инстанциям, он перенервничал и умер. Можно сказать, что сгорел на работе.

Есть версия, что Виктору Вучетичу рабочие сделали необычный посмертный подарок в знак уважения.

— Его очень любили рабочие. По одной из версий, но не могу утверждать достоверно, они сложились и положили на могилу венок из серебряных углей. Так гласит легенда, — поделился Евгений Вучетич. — Венок позднее украли и всю могилу разграбили. Где она находится, теперь неизвестно. Уже мой дед в своей биографии писал, что его отец два года отсидел в «Бутырке» за участие в московских революционных событиях 1905 года. Но у меня подтверждений этих данных нет.

На вопрос о наиболее ярком событии или истории из жизни Евгения Вучетича его внук вспоминает Великую Отечественную войну.

— По воспоминаниям, которые оставил дед, он пошёл во время Великой Отечественной войны добровольцем в московское народное ополчение. Хотя имел право не идти на фронт. Сейчас, может быть, это звучит нарочито, но, по крайней мере он, как и многие, сделал для себя такой выбор. Но многие такой выбор и не делали.

Евгений Вучетич получил сильную контузию, повлиявшую на всю его жизнь.

— В конце 20-х годов Евгений Вучетич окончил школу снайперов. Он имел военную профессию. По некоторым данным, на фронте он командовал пулемётным взводом. Он умудрился провоевать год, а потом его сильно контузило. После госпиталя дед вернулся в армию и вошёл в Берлин уже в качестве военного художника.

Тяжёлая контузия отразилась на речи скульптора, но привела к тяге к поэзии.

— У деда была тяжёлая контузия, плюс она наложилась на то, что он сильно заикался. Контузия дала эффект, что Евгений Вучетич говорил с большим трудом. У него очень часто разговор превращался в тяжёлый затяжной кашель. Он часто читал стихи, потому что это позволяло ему выражаться литературно и в такой форме доносить хоть как-то глубину своих мыслей. Он собрал огромную библиотеку со стихами.

В конце войны Евгений Вучетич познакомился с генералом Василием Чуйковым.

— Я хорошо помню маршала Василия Чуйкова. Он очень часто бывал у нас в гостях, — вспоминает внук скульптора. — Между ним и дедом была большая дружба. Они познакомились в конце войны в Берлине. Уже тогда он стали обсуждать будущий памятник в Сталинграде, потому что идея эта уже зазвучала, когда война ещё не окончилась. Точно так же было и с памятником генералу Ефремову в Вязьме. Дед писал, что когда он с коллегами приехал в Вязьму, города фактически не было. Там были сожжённые дома, а люди жили в землянках и подвалах. Но тогда уже начали делать памятник. А кругом была разруха.

С Василием Чуйковым Евгений Вучетич дружили до конца жизни.

— Я помню, как Василий Чуйков был на похоронах у деда. Но дружба у них была специфичной. Маршал был из военных — людей особого склада, а дед — из людей культуры. Он дружил с людьми своего поколения. Очень тёплые отношения были с художником Александром Герасимовым. Сохранился даже его портрет моего деда. Отличные отношения были с Заиром Азгуром, с «придворным» художником Дмитрием Налбандяном, создававшим портреты вождей и лидеров Советского Союза.

— Имя моего деда у многих в основном ассоциируется не столько даже с мемориальным комплексом на Мамаевом кургане, сколько именно с Родиной-матерью. В других городах его памятники не такие масштабные, поэтому он знаком именно благодаря работе в Волгограде.

Евгений Вучетич рисовал для себя виды города.

— Дед провёл в Волгограде 10 лет и хотел, чтобы у него была возможность там жить. Он очень любил Волгоград. Сохранилось много простых его зарисовок, сделанных на память, где запечатлены горожане, природа и Волга. Они экспонировались давным-давно в Волжском музее.

По словам внука, скульптор мечтал создать в Волгограде ещё один памятник.

— К сожалению, он не осуществил один проект в Волгограде. Он был разработан ещё в 50-е годы. Это памятник Степану Разину на Волге. Есть даже его большой макет, но по каким-то причинам его не поставили. Но такие нереализованные проекты есть у многих скульпторов.

Об проекте мемориального комплекса на Мамаевом кургане, задумывавшемся до Волги, потомок архитектора слышал лишь на словах.

— В семейном архиве я не нашёл подтверждений якобы существовавшего проекта о продлении мемориального комплекса до Волги. Слышал о нём только на словах. Может быть, он хранится в Академии художеств или где-то в Волгограде.

Евгений Вучетич очень любил музыку.

— Он обожал пение. К нам часто приезжал его очень близкий друг, оперный певец Иван Козловский и пел ему. Это было чудно, — отмечает Евгений Вучетич. — Дед, кстати, очень хорошо дружил с бывшим министром культуры Екатериной Фурцевой. Сохранились её портреты и их совместные фото. Из других сфер дед близко общался с Васильевой — московским членом компартии, занимавшейся вопросами культуры. Она в своё время спасла деда от доноса. С её дочерью мы общаемся и сегодня буду звонить, поздравлять её с Новым годом.

Скульптор проводил практически всё свое время в постоянной работе и поездках.

— 10 лет — с 1957 по 1967 год — он провёл между Сталинградом-Волгоградом и Москвой, — отмечает внук скульптора. — Сейчас готовим к изданию воспоминания о деде. Но мой отец помнит его по жизни только в 50-е годы, а когда Евгений Вучетич занялся Мамаевым курганом, они уже практически больше и не виделись. Папа мотался в командировках, как начинающий журналист. А дед трудился над мемориальным комплексом.

Евгений Вучетич занимался широкой общественной деятельностью.

— Жизнь у него была очень напряжённая, плюс он тянул большую общественную нагрузку. Много сил тратил на посту вице-президента Академии художеств и Комитета мира. Плюс тогда «друзья» Советского Союза по всему миру имели возможность делать портреты и скульптуры наших художников. Поэтому дед колесил по многим странам. Ездил в Индию, делал портреты кубинского лидера Фиделя Кастро, болгарского филолога Павлова. Всё время был в творческих командировках. В России жил мало. Я его видел пару раз в год: на Новый год и дни рождения родственников.

Последние годы Евгения Вучетича прошли в основном в больницах и санаториях.

— С начала 1970-х годов у деда было много инфарктов. Долгое время он проводил в больницах, сильно болел. Начал поэтому мало работать, — вспоминает внук скульптора. — Это, видимо, наследственное. От инфаркта он и умер 12 апреля 1974 года. Когда я был в сознательном возрасте, то запомнил его болеющим. А так он был очень семейным человеком, хотя и проводил всю жизнь в разъездах.

— Сейчас уже память деда, как мне кажется, совсем не чтят. Может быть, и происходят какие-то события, но я не в курсе. До этого руководила мастерской Вера Владимировна Вучетич — его вдова, — говорит Евгений Вучетич. — Она много занималась увековечиванием его памяти. Но сейчас ей 96 лет, и в силу возраста она, естественно, этого делать не может. Поэтому я активно подключился к сохранению памяти деда.

В Волгограде внук Евгения Вучетича был лишь однажды и проживает в Москве.

— В Волгограде я был всего один раз — 9 мая этого года. Меня приглашали с федерального телевидения для небольшого интервью. Оно, правда, получилось очень коротким, — говорит потомок скульптора. — Собираюсь приехать в следующем году. У нас планируется совместная выставка, посвящённая 70-летию создания Трептов-парка в Берлине — самого крупного советского воинского мемориала за пределами нашей страны. Мероприятия будут проводится в Волгограде и Берлине, но программы пока нет. Надеюсь, что пригласят.

Толком познакомиться с городом Евгению Вучетичу не удалось.

— Волгоград произвёл хорошие впечатления. Вполне нормальный город. Жаль только, что в мае уже очень жарко. Хотя я Волгоград практически не видел. Весь день провёл на Мамаевом кургане, а вечером пришлось возвращаться в Москву.

Внук скульптора слышал, что волгоградский аэропорт хотели назвать в честь его именитого предка.

— Приятно, что предлагали назвать аэропорт в честь деда, но сомневаюсь что эта идея изначально бы прошла. Решение об имени принималось не на уровне города. А имя Алексея Маресьева, сбитого лётчика, как-то не очень ассоциируется с названием аэропорта. Хотя он очень уважаемый человек.

Евгений Вучетич не скрывает, что родство со скульптором с мировой славой повлияло на него.

— Родство с таким предком сильно отразилось на моей жизни. Приходится много времени тратить на разные вещи, связанные с ним. Это очень сильно обязывает с одной стороны, а с другой — определённым образом выстраивает жизненный путь и устремления, какие-то оценки по отношению к окружающему миру. В первую очередь, с точки зрения внутренней дисциплины, — поделился Евгений Вучетич. — Почивать на лаврах деда невозможно и нельзя. Он, конечно, был трудоголиком, и понимаю, что вся семья у нас состоит из трудящихся. Это не связано с советской идеологией, просто все всегда зарабатывали на жизнь трудом ради культуры, своей страны и своего народа вне зависимости, в какое время жили. До революции, после или сейчас. Это не пафосные слова. Все старались привнести свой какой-то вклад и что-то сделать...