«Самое страшное — от женщин получать». Сотрудник онлайн-казино — о том, как проигрывают детские деньги и подсаживаются на слоты

Казино мы привыкли видеть в кино: дамы в роскошных вечерних платьях, мужчины, которые красиво бросают фишки. Но на деле всё не так красиво. Вернее, совсем не красиво: стул — компьютер, зависимость, долги, оплата слотов с детских пособий. Онлайн-казино — явление другого толка, его не закрыть. Регистрируют его не в России, слоты крутятся — деньги мутятся. Наша коллега, главный редактор NGS24.RU Кадрия Катцина вывела на честный разговор работника онлайн-казино. Он рассказал, кто завсегдатай таких сайтов и кто в итоге остается при деньгах. Спойлер: всегда казино. А еще поговорила с психологом, чтобы понять, чем лудомания отличается от наркомании и что в ней страшнее всего.

Кирилл (имя изменено по просьбе героя. — Прим. ред.) около года работает в онлайн-казино. Как говорит он сам, рассказать о своей работе журналистам он решил после просмотра передачи про лудоманов в интернете.

— Те, кто приходят на какие-то интервью, всегда говорят, что казино может регулировать выигрыш пользователей, не давать его. Ничего нет такого на самом деле.

— Конечно! А как можно верить тому, кто вообще работает нелегально? Подкручивает же?

— Нет. Ну лицензированное — нет. Этот бизнес нелегальный, если зарегистрирован в России.

— А если он зарегистрирован не в России, но работает…

— Пользователь нашел компанию за границей, условно — это не является нарушением закона.

— В чем принцип онлайн-казино?

— Ну у тебя есть доступ постоянный к играм — слотам, например. Вот самое опасное, на самом деле, в казино — это слоты.

— В чем опасность? Я никогда не играла.

— Опасное в плане, что это для зависимого человека самая такая затягивающаяся тема. И там действительно человек не регулирует свой выигрыш никак. Это по факту игровые автоматы, как раньше были, когда ты приходишь, кидаешь денежку, нажал кнопку или рычаг, и у тебя крутятся вот эти вот барабаны — три семерки, фрукты там, еще что-нибудь. Здесь просто сливается бабло.

— Сколько стоит один слот?

— А по-разному, в зависимости от слота. Это может быть, там, 10 рублей, 6 рублей, есть минимальная ставка даже в 4 рубля, ну вообще есть разные.

— А максимальная?

— Да сколько угодно ты можешь выставлять, да. Ну я, кстати, никогда не смотрел на строки максимальных ставок. Ты можешь ставить две тысячи ставку, три тысячи, четыре тысячи, шесть тысяч. Но казино еще предлагают лайф-игры. Это покер, это рулетки. Естественно, всегда есть ставки.

— Так, а там ставки до каких сумм доходят?

— По-разному. Люди и по 20 и по 50 тысяч ставят тоже. Ну там минимально может быть и 100 рублей ставка, и 500 рублей, доходит и до больших сумм. Если ты не зависимый, если ты реально разбираешься в спорте, ты не падок на азарт, то ты можешь зайти, проанализировать вообще то, что тебе известно, найти нужные тебе позиции, нужные маркеты, поставить, и ты можешь выиграть деньги. Но если ты делаешь это регулярно, казино тебя находит, такие аккаунты, они все просматриваются очень серьезно, и тебе могут заблокировать доступ. Потому что идея казино не в том, чтобы ты заработал денег.

То есть нужно понимать, что вся эта история — это не для того, чтобы заработать денег. Люди воспринимают это как возможность заработать. На деле это история про развлекательный сервис. Кто-то идет, играет в Counter Strike (16+), кто-то выбирает ставки и слоты. Если ты воспринимаешь это как «я просто пошел поразвлекаться», с тобой всё будет в порядке. Ты можешь и не подсесть, ты можешь просто провести время. Например, выделил себе 5 тысяч в месяц и играешь. Конечно, казино выгодно, чтобы ты подсел и сливал бабло. То есть казино — это про зарабатывание денег для казино. Воспринимать его как способ заработка глупо, потому что все пользователи, которые заходят для того, чтобы именно выигрывать и выигрывают, — они блочатся.

— Скажи, пожалуйста, часто вообще люди выигрывают в казино?

— Это реально вопрос везения. Это вот как раз то, о чем я тебе в самом начале сказал: люди думают, что казино подкручивает выигрыши какие-то. Нет, это реально везение. То есть как это происходит? Есть провайдеры, это те, у кого вот это вот ПО (программное обеспечение. — Прим. ред.) есть, игры им принадлежат.

Казино по факту является таким условным реселлером, то есть оно покупает лицензию, покупает доступ к этим провайдерам и на своем сайте делает казино. Ты платишь провайдеру и предоставляешь услугу доступа к этой игре.

Ты должен нормально вложиться, чтобы у тебя была готовая пэошная база под казино. Одновременно крутятся у провайдера тысячи барабанов, и непонятно, когда, в каком месте этот барабан начнет отдавать, он отдает всегда. Есть такой параметр, называется RTP, это return to the person (деньги, которые возвращаются человеку. — Прим. ред.), он отдает порядка 95, 97, 98 процентов, всегда отдает. Просто он может выдать только одному человеку, может выдать по чуть-чуть, вот эти по «чуть-чуть выигрыши» тоже считаются в этот RTP.

Непонятно, когда он выдаст. Никто не может этого предугадать. Но говорят, что можно это взломать. Есть программное обеспечение, которое это взламывает и может высчитать. Но такое блочится сразу же, потому что это боты.

В чем тема лудоманов: они не понимают, как работает казино, и они считают, что «вот я отдал автомату 100 тысяч, почему я не вернул 97»? Тут же написано, что RTP — 97%, это так не работает. Все деньги, которые получает автомат, все со всех пользователей, точно так же могут выпасть любому пользователю, не тебе. Они это как раз не понимают. Бабки уйдут кому-то, может, тебе, но тебе там могут прийти вообще чужие какие-то деньги.

И в этом смысл казино. На чем они как бы по идее азарт этот ловят — «мне повезет, я обязательно возьму эти деньги», но оно так не работает. Если бы это стоял условно один автомат, который там стоит в заведении, ты около него сутками караулишь, ты смотришь, как он кормится, ты можешь примерно предугадать, когда он, ну, «дожрался», да, ты можешь там с одной ставки выиграть.

Но онлайн-казино — это про то, что тысячи людей сидят и его крутят, и ты не знаешь, на кого выпадет. Сколько пользователей приходит в сутки новых, я не знаю, но большое, очень большое количество. Очень.

— Хорошо. С теми, с кем всё в порядке, с ними всё понятно. Допустим, человек пришел, четко отдает себе отчет в том, что он сейчас поразвлекается и не будет там спускать лишние деньги. А как обстоят дела с теми, кто на этом жестко сидит?

— Лудоманы — это 98% пользователей казино. Это люди, которые не могут себя контролировать, которые приходят за азартом, они приходят за острыми ощущениями, за эмоциями. Они надеются всё выиграть, верят в то, что когда-то им обязательно повезет. Кому-то, конечно, везет, но это 1−2 процента, надо понимать. Они спускают много денег.

— Представляешь вообще, что это за люди, может быть, это какой-то конкретный там социальный слой?

— Ну работяги, очень много мигрантов, прям очень много, каждый третий, наверное. Вообще, это люди разных социальных слоев, единственное, что их объединяет, — это зависимость, вера в то, что им обязательно повезет, то есть это могут быть люди как очень богатые, публичные люди, которые там на специальном обслуживании у казино, так и домохозяйки, мамы с детьми. Есть люди, которые с детских карт пополняют счет, на это всегда очень больно смотреть. Это вообще строго запрещено. Казино даже блокирует аккаунт, который пополнялся с детской карты. Устраивают расследование и могут заблокировать такой аккаунт.

— Ой, надо же, что-то человеческое все-таки в вас есть!

— Нет, на самом деле там очень много человеческого, нельзя демонизировать казино.

— Да? Почему?

— Если ты относишься к казино как к развлечению и ты понимаешь, что зарабатывает с этого казино всегда, у тебя нет проблем. Но если ты знаешь, что ты зависимый, что ты туда прешься?

— Ну, я, например, демонизирую казино, потому что это разрушает человеческие судьбы, разрушает семьи, вгоняет людей в долги.

— Их разрушает не казино, их разрушает отсутствие контроля над своей жизнью.

— Хорошо, ты говоришь, что блокируются аккаунты с детскими картами. Кто еще?

— Те, кто пытаются абьюзить систему. Например, во многих казино есть приветственные бонусы. Ты заходишь, и тебе дают бесплатные фрибеты, это ставки, тебе дают бесплатные спины. Это прокрутки в каких-то определенных играх. И те люди, которые создают большое количество игровых счетов для того, чтобы просто собирать эти бонусы, такие могут блокироваться вообще.

Строго блочится, прям суперстрого, это аккаунты лиц, не достигших 18 лет.

— Как понимают, что нет восемнадцати лет?

— Когда человек хочет вывести деньги, обычно он что-то там указывает. То есть он выиграл, неважно, тысячу, десять, пятнадцать, двадцать, он начинает выводить на какую-то карту. И например, если видят несоответствие имени человека и карты или что какая-то карта, например, детская, начинается проверка.

Да, это не так просто, как положить. Положить намного проще, чем вывести. И на это, кстати, очень многие пользователи жалуются: «Почему вам положить одну секунду, а вывести — несколько часов или несколько дней?» А теперь представим ситуацию. Например, ты выиграла миллион. Ты живешь с парнем, и у вас с ним всё плохо, к примеру.

Ну вот вы думали разойтись вообще, и ты выигрываешь миллион, и ты пока в душе, а он берет и выводит это на свою карту, выводит за те же две минуты, что ты могла положить деньги, и казино ему разрешает это сделать. Находятся ли твои деньги в безопасности?

— Нет. Это история не про безопасность денег пользователя, это про еще большее втягивание, потому что ты же эти деньги…

— Это про безопасность пользователя.

— Но ты же можешь эти деньги дальше использовать в казино.

— Вот так и думают пользователи. Я изнутри вижу ситуацию, у нас нет задачи, чтобы человек не вывел деньги. У нас есть задача, чтобы он вывел, потому что он еще раз депнет.

— Депнет? Это как?

— Положит на депозит. У нас есть задача, чтобы он выиграл деньги, потому что если он поймет, что он с этого получает, он будет советовать это еще друзьям: «Я здесь выиграл, вот они, деньги». Они тоже придут и будут играть.

— И они все сломают свою жизнь… А сознательные лудоманы бывают? Есть вообще шанс вырваться из казино?

— Часто игроки сами просят блокировать им аккаунты. Game addiction — зависимость от игр. Есть такая функция у казино. Человек приходит и говорит: «Я зависимый человек», мы уточняем: «У вас есть зависимость?» Он говорит: «Да». Дальше мы его уже ни о чем не спрашиваем, просто блокируем, и всё. Это требование нашего регулятора. То есть, если человек принял решение не играть, мы помогаем ему сделать это. Если наша система видит, что этот счет принадлежит кому-то с самоисключением, этот счет блокается сразу же без возможности восстановления.

То есть да, конечно, нам хочется, чтобы люди несли деньги, но мы хотим, чтобы люди воспринимали это как развлекательный сервис.

— Приходилось сталкиваться в техподдержке с критикой, сложными клиентами?

— Женщины. Самое страшное, наверное, от женщин получать. Однажды мне написала пользовательница: «Ты, мразь, умри!» Ну то есть вот прям пишут ужасные вещи.

— И как ты реагируешь?

— Мне по фигу. Буду ли я материть человека, который в техподдержке сидит и отвечает на мой звонок? Нет, не буду. Я здоров, со мной всё в порядке. А у этих вот раскачанная психика. Они, конечно, собой не управляют, суперагрессивны. Я понимаю, что дело вообще не во мне, что передо мной больной человек, и я должен просто очень аккуратно с ним разговаривать.

Лудоманы — это страшно. Я в своей жизни сталкивался с зависимыми людьми. Зачастую они не очень понимают, насколько это серьезно, что это такая же болезнь. Я посмотрел интервью с лудоманами: одна женщина давала покрутить со своего аккаунта слоты и искренне верила, что это каким-то образом предостережет ребенка от лудомании. Я понимаю, что они сами себя и своих детей разрушают.

Ну, это страшно, это прям очень страшно видеть, особенно почему-то мне болезненно видеть зависимость женщин.

— Почему?

— Ну, мне кажется, что женщина — это что-то такое святое, это же мать, это дающая жизнь, это так-то дом, семья, быт, от нее зависит очень многое: здоровье, настроение, уклад какой-то. Мне бы хотелось, чтобы именно женщин-пользователей было поменьше или не было вообще.

— А мужчин, получается, не жалко?

— Не жалко. Вообще не жалко. Тут в первую очередь надо обратиться к психотерапевту, конечно. Когда человек понимает, что он, там, сливает квартиры, машины, по уши в долгах, конечно, обращаться к психотерапевту, блокировать себе доступы или еще что-то.

— Не чувствуешь на себе груз вины?

— Блеймить, обвинять работников казино — это то же самое, что обвинять продавцов табачной и алкогольной продукции.

— Ну это спорно. А ты сам играешь в казино?

— Нет.

— Почему? Развлечение же, как ты говоришь.

— Мне неинтересно. Я должен знать, как это работает, у меня есть тестовый аккаунт свой на мое имя, там даже лежат какие-то деньги. Я иногда даже кручу, но это редко и только под работу.

— Давай честно, кого больше, проигравших или выигравших?

— Проигравших.

Врач-психотерапевт, председатель новосибирского регионального отделения Общероссийской профессиональной психотерапевтической лиги, психотерапевт европейского реестра и эксперт ассоциации супервизоров и консультантов Игорь Лях считает, что сотрудник онлайн-казино лукавит, когда говорит про заботу о клиенте в виде блокировки лудомана или о том, что если к игре относиться как к развлечению, то не подсядешь.

— Скажите, чем лудомания отличается от других зависимостей, например наркомании или алкоголизма?

— Есть серьезное отличие процессных зависимостей от других. Связано это с тем, что фактически процессные зависимости задействуют ресурс собственного мозга человека и изменение состояния достигается путем собственного ресурса того, кто формирует у себя эту зависимость.

У нас есть генетические предпосылки. Например, для мужчин характерен азарт, охотничий азарт. Часто мужчины занимаются рыбалкой и рискованной деятельностью, потому что в их психике, в их биологии, есть скрытые вознаграждения успехов подобного рода. Казино эксплуатируют эту систему. Казино известно давно, первые азартные игры появились явно несколько тысяч лет назад.

— А как обстоят дела с женщинами, их что здесь привлекает?

— Ну вот насколько мне известны современные психотехнологии игровой индустрии, они в большей степени актуализируют желание или тягу женщин к специфическому накопительству. Те игровые процессы, в которых женщина может собирать какого-то рода гардеробы, коллекции, платит за это некоторые деньги и получает некоторые преимущества в игровом процессе за счет этой своей коллекции, — вот именно это делает женщину зависимой, как будто бы источники чуть-чуть разные. Для мужчин более характерен азарт, но и тоже скрытые преференции к выигрышам, если мы говорим уже об игровой индустрии.

А для женщин более характерна история, связанная с каким-то эстетическим контекстом, в котором она склонна накапливать.

— Как вы считаете, если ты относишься к казино как к развлечению, с тобой не произойдет ничего плохого, ты не подсядешь?

— Я думаю, что это и есть маркетинговая уловка: просто приходи развлекись, мы тебе даже, там, минимальные какие-то условия, преференции дадим, потому что чем больше времени в своей жизни ты потратил на игру, тем больше шанс у тебя стать игровозависимым.

— У них есть еще такой механизм: они могут заблокировать аккаунт пользователя, если он говорит, что он зависимый и у него есть проблемы.

— Ну, естественно, они обязаны заботиться о репутации своих заведений, и зависимые для них — это очень серьезный риск для репутации. То есть, если вокруг тебя много зависимых, а ты при этом не рехаб, — ну, согласитесь, люди начинают чувствовать, что что-то идет не так.

Я о такой практике тоже слышал, но я слышал, что они очень четко вымарывают из социальных сетей все сообщения о зависимом поведении. Вокруг любых игровых процессов часто формируются фанатские сообщества. И если в фанатских сообществах начинает разгоняться тема о том, что кто-то обнаружил себя зависимым, это тут же подвергается цензуре.

— Что в лудомании страшнее всего? На что важно обратить внимание?

— Важно сказать, что дети становятся игровыми зависимыми, это именно аддикция. Родители не могут предложить ребенку что-либо связанное с собой и имеющее значимость для ребенка. В результате они подсовывают гаджеты, то есть делают ребенка зависимым от развлечений, условно, массовой культуры, а массовая культура — она пронизана маркетингом. И, сам того не желая, родитель дарит ребенку, там, планшет какой-нибудь, чтобы тот развлекался самостоятельно. В результате с удивлением взрослые обнаруживают, что ребенок стал зависимым от какого-то рода игры. И родитель уже не может забрать у него этот планшет, потому что зависимость начинает проявляться в агрессивном поведении ребенка. Он отказывается участвовать в тех действиях, которые организовал родитель, потому что уже подсел.

— А что вы советуете делать таким родителям?

— Если это произошло, то родителям все-таки требуется восстанавливать власть в этом процессе, научиться правильно пользоваться родительским контролем, учетом времени использования того же самого планшета. То есть надо предпринять усилия и установить правила. Потому что казино, с одной стороны, лукавит, а с другой стороны, это ведь правда индустрия развлечения.

Вопрос в том, кого мы воспитаем — человека творческого или человека развлекающегося. И многим родителям стоит задуматься на эту тему: кого они хотят вырастить.