«Если вкратце, то тут я оказался по любви». Бизнесмен бросил всё и перебрался в Сибирь, на остров

Родился и вырос в Казани, успешно работал в Москве, жил в Черногории. А год назад бросил всё и перебрался вместе с семьей на остров посреди Ангары почти в ста километрах от Иркутска. Так кратко можно описать историю Романа Демешкевича. А если еще короче: в Сибири он оказался по любви. О том, как так вышло, Роман рассказал корреспонденту IRCITY.RU

— У нас сегодня тучки и ветер, но будем надеяться, что к вашему приезду они разойдутся, — такое сообщение отправил мне Роман за полтора часа до встречи. Эта погодная ремарка только на первый взгляд незначительна. На самом же деле она критически важна: ведь беседовать будем на острове, на который нас нужно доставить на моторной лодке.

Чем ближе к цели, тем очевиднее, что распогодилось. Светит яркое солнце, ветра нет, река Ангара спокойная. Мы в селе Олонки. Остров виден с берега. Он такой большой, что кажется материком. То, что это не так, мы понимаем, только когда высаживаемся на его песчаный берег, где нас встречает ласковая собака по кличке Лиса. Она станет для нас кем-то вроде сказочного проводника.

— Вы точно здесь неслучайно. Остров не всех принимает, — говорит Роман.

Ему 29 лет, но прежде чем сказать, сколько ему лет, Роман немного задумывается. Объясняет, что живет вне концепции возраста. Эти цифры по факту условность, а по сути каждый день можно считать днем рождения. Роман приглашает нас попить чаю в беседке с видом на просторную Ангару и под чириканье и пение птиц — после городского шума они, как массаж для слуховых нервов.

Роман перезимовал на острове. Для него, в прошлом абсолютно городского человека, многое было в новинку. Кое-что казалось невообразимо сложным. Но не отпугнуло.

— Казань — отличный город. Мой любимый, — говорит Роман. В родном городе он занимался предпринимательством: открывал магазины по продаже iPhone. Когда объявили пандемию, сфера начала затухать. Роман стал вкладываться в обучение, развивался в хобби, а потом решил переехать в Москву.

— Я увидел потенциал в сфере ремонта квартир. В первый раз в жизни составил резюме. Отправил, начали приглашать. Но у меня не было денег на билеты. И я продал свой сноуборд и лыжные ботинки и переехал в столицу. Всегда думал, что для этого нужно много денег, а получилось так, что переехал вообще без них, — вспоминает он. — Год жил в Москве, работал, получал новый опыт, деньги, знакомства. Мне очень нравится Москва. Энергия города, возможности, скопление людей — всё это вдохновляет.

Бизнес в столице у Романа шел в гору, всё складывалось удачно. Но наложился внутренний кризис: предприниматель начал задавать себе мировоззренческие вопросы о своем предназначении, о том, кто он и зачем здесь находится. Поиски привели его к блогеру Аннет, которая занимается тем, что меняет мышление тех, кто к ней приходит. Позже они начали общаться ближе через соцсети.

— Москва мне нравилась. Но неожиданно захотелось переехать в Черногорию. Щелкнуло и всё. Давно мечтал побыть зимой в стране, где есть горы и море. Я не понимал, что это за место, просто туда тянуло. Купил билеты, завершил дела в Москве, приехал в Казань, провел время с близкими. И отправился в Черногорию. Параллельно нашел удаленную деятельность, что позволяло там тоже жить. Полгода там провел, и мы лично встретились с Аннет, — рассказывает Роман.

Закрутился роман. И блогер сыграла ключевую роль в том, что Роман оказался в Сибири. Выяснилось, что она родом из Ангарска. Правда, прежде пара вернулась в Москву, чтобы по приглашению друзей поучаствовать в запуске проекта — поселка, где живут единомышленники со схожими ценностями и интересами.

— Мы как раз тогда занимались упаковкой разных проектов, делали видеоролики и тому подобное, — объясняет Роман. — Когда приехали, еще ничего не было. Прожили в поселке несколько месяцев, снимали много видео, проводили презентации, даже несколько продаж организовалось за небольшой срок. А потом уехали на Байкал.

Стояла зима. Увидеть волшебный лед Байкала — мечта многих. У Романа она сбылась.

— Если вкратце, как я здесь оказался, то, в первую очередь, по любви. Я мечтал встретиться с Байкалом. А еще хотел создать идеальные отношения, в которых я буду развиваться, познавать себя через всё вокруг. Так случилось у нас с Аннет, — говорит Роман.

Для Аннет Байкал, остров Ольхон — место силы и мощнейшей энергетики. Роман это тоже почувствовал, хотя и совершил «ошибку новичка»: приехал сюда зимой в совершенно неподходящей одежде.

— Я был в летней куртке и кроссовках, а на улице -20 градусов. Представляете, какой контраст с зимой в Черногории? Но потом теплеть, конечно, начало, — улыбается Роман. — Сам не заметил, как уже несколько лет живу тут. Часть времени базировались в Ангарске. Но проводим мероприятия по всему миру, что-то вроде ретритов, потому ездили и в Турцию, и в Москву, и в Питер, и в Сочи и так далее.

Ангарск — размеренный, тихий городок, с атмосферой, в которой можно забыться. Но долго находиться в такой обстановке Роману было сложно, хотелось драйва, поэтому пара постоянно куда-то переезжала.

— То в Иркутск, то в Казань уезжали, то в Турции остались почти на два месяца. Метались, метались, метались… В какой-то момент надоело. Год назад поехали в Москву, меня там ждали, давали все инструменты для работы. Но что-то переключило. Я смог провести там сутки, — говорит Роман. — Поначалу ностальгия и классно. А потом понял, что этот костюмчик как будто бы уже ношеный. И тесен. Это было абсолютно нелогично. Я уже договорился с компанией о работе и вдруг сказал, что не хочу и не могу.

В Сибирь Роман возвращался без четкого понимания, чем хочет заниматься. Единственное, что точно знал: привлекают проекты, в которых есть потенциал. Это был переломный момент в жизни Романа, когда по всем сферам произошло обнуление и пришлось собирать себя заново.

В Иркутске Роман пытался, как он сам выражается, натянуть сову на глобус — применить инструменты успешного опыта работы в московской стройкомпании в реалиях провинции.

— Но если в столице офис был в «Москва-Сити», то тут он находился где-то за городом, в других условиях. Я подумал, ладно, это меня не смущает. Но оказалось, что и объемы работы тут другие, гораздо меньше. Тем не менее зарабатывать надо было. Параллельно думал, чем бы интересным заняться, и понял, что опыт запуска поселка для единомышленников понравился больше всего. Интересно создать что-то такое, где люди объединены общими ценностями, можно делать что-то своими руками и в единении с природой, — отмечает Роман.

С этими мыслями Роман ходил некоторое время. Идея пожить на острове в голове уже мелькала, но целью не была. До тех пор, пока наш герой не познакомился с предпринимателем, который владеет 30 гектарами земли на острове посреди Ангары в районе села Олонки.

— Мне кажется, если бы я не оказался в ситуации внутреннего поиска, это бы никогда не случилось. Он начал рассказывать мне про остров, о том, что ищет творческую семью, которая сможет развивать проект, потому что у него на это времени нет. Я об этом острове никогда не слышал, и он привез меня сюда. Мы приехали вечером, ничего не было видно. Сама ситуация была максимально странной, — делится впечатлениями Роман.

А наутро, когда Роман увидел остров, моментально начали появляться идеи проектов. Картинка складывалась. Большая площадь, песчаный берег, птичий гомон, лес, спокойная Ангара, законсервированное здание бывшего профилактория. И тишина. Владелец дал добро на абсолютную свободу творчества, воплощение любых задумок.

— Он долго искал заинтересованных людей, потому что у него нет желания, грубо говоря, распилить территорию для заработка. Он хочет создать что-то для людей. Мы совпали в этом. Но предстоит последовательная структурная работа, которая не делается по щелчку пальцев. Местные к нам тоже сначала настороженно относились. Много тут кто пытался что-то делать, но не задерживались. А нас приняли в свои ряды, — говорит Роман.

Остров, окруженный реками Белой и Ангарой, имеет название — Нарым. В переводе с бурятского это означает «болото». Роман с Аннет обыграли название по-своему, и проект стал «Сибирским Лотосом». Лотос — это ведь болотный цветок. Роман проводит нас по острову, заводит в здание бывшего профилактория. Оно до сих пор крепкое, а внутри сохранилась красивейшая советская архитектура. Три этажа и цоколь.

— Здесь уже можно проводить перформансы, выставки, квесты. Но, конечно, проект по восстановлению профилактория — трудоемкий и не на один год. Я сразу понял, что тут мы будем двигаться маленькими шажками. Что-то сделаем уже сейчас, что-то — в перспективе, — отмечает Роман.

Рядом со зданием профилактория — стимпанковская конструкция. Вероятно, когда-то в ней располагался бассейн. У Романа есть идеи превратить ее в оранжерею или сцену. Чуть дальше сохранилась высокая водонапорная башня с винтовой лестницей — чудесное место для астрономических наблюдений. Кстати, в январе Роман наблюдал с острова полярное сияние.

Идем дальше и видим красивое здание огромной кочегарки. Тоже наследие советского прошлого. Но история острова гораздо богаче.

На Нарыме когда-то стояло несколько деревень, но, когда в 60-х запустили Братскую ГЭС, людей пересилили на материк, поскольку остров попадал в зону затопления. На другом берегу, в селе Олонки, в доме с видом на остров живет Анатолий Медведев, или, как его называют тут, дядя Толя. Он родился в 1946 году и вырос на Нарыме.

— В Нарымке домов семь стояло, Зайцево деревня большая была. Сейчас там кони ходят. Кладбища одно или два осталось, остальные перевезли. Еще был Перекат, — вспоминает дядя Толя. — Меня в армию прямо с острова и увезли. Еще был Усольский затон, там оставляли баржи. Сейчас там мало что осталось. Я жил в самой Нарымке, самый нижний дом.

Медведев — потомственный островитянин. Здесь жили его мама, отец.

— ГЭС построили в Братске и сказали, надо выехать. Я в армии три года отслужил, пришел уже в Олонки. Многие не хотели оттуда [с острова] уезжать, а нужда заставила. Дома кто-то вывозил, свой дом мы на дрова испилили. Что там было, как они переезжали, я и сам не знаю, это ж не в моем участии было. Отец сообщил, что, мол, переехали в Олонки. Поставили дом двухквартирный, вот мы в нем жили, — рассказывает он.

Медведев остался в Олонках, был матросом у отца на катере, потом стал мотористом, помощником капитана, а затем и капитаном — ходил по Ангаре на теплоходе-обстановочнике, ставил буйки, мониторил ситуацию. Правда, говорит, капитаном-то быть и не хотел никогда: слишком много ответственности. Медведев — заядлый рыбак. Хоть годы и берут свое, но как только начинает говорить про рыбу, даже взгляд меняется. На фото на стене дядя Толя — с огромной рыбой почти что в его полный рост.

— Этот 188 килограммов был. Сейчас тоже живут. Две штуки. Надо поймать их. Вяжу сам себе барракуду. В окошко смотрю, они там дразнятся. Думаю: «Ждешь меня, ну ладно». Всё равно поймаю. Маленькой-то рыбы нету, бакланы всё скушали. А крупная есть. Есть таймень по 300–400 килограммов. Осетр есть, сазанов много. Ягод сколько хочешь, грибов тоже немерено всяких, — рассказывает он.

Уехать отсюда дяде Толе не хотелось никогда. Для Романа и Аннет он стал особенным человеком, символом Нарыма. Медведев рассказал семье легенду об известном партизане Несторе Каландаришвили. Тот обитал на острове, позже именем смельчака назвали одну из улиц в Иркутске, его могила — на местном кладбище. Партизаны называли Каландаришвили Дедушкой.

Жизнь на острове открыла для Романа, Аннет и двух ее дочерей новые грани существования. Старшая девочка, Алиса, школьница, но учится онлайн. Младшая, Агния, дошкольница и здесь ей невероятно вольготно и просторно. Роману же, в прошлом абсолютно городскому жителю, пришлось столкнуться с вызовами.

— Жить на природе, особенно без людей, это просто… У меня изменилось всё. Я никогда не жил в деревне или частном доме. Всю жизнь взаимодействовал с людьми через слова, общался, занимался коммуникацией, продажами, управлением и так далее. А тут такая робинзонская жизнь, — говорит он. — Я раньше никогда не рубил дрова, не топил печь, никогда не занимался электричеством, не ухаживал за курицами, не работал с инструментом.

Электричество и воду в домик, где поселилась семья, завели. Роман раньше никогда не задумывался над тем, как всё это работает, поэтому зимой пришлось непросто.

— Мы включаем какой-то провод в розетку, у нас через шланги набирается вода. Что такое насос, я никогда даже не знал и не понимал. А зимой я жил тут два месяца один вообще. Девочки тогда в город уехали. Ангара долго не вставала. Не было возможности ни пешком, ни на лодке на материк перебраться. Одному оказалось намного сложнее, — рассказывает Роман. — Еще и шланги, через которые воду набираем, начали замерзать. Я долго не мог понять, что с этим делать. Я один. Никто не приедет. Были моменты, когда я носился весь день потный, и ничего не получалось. Однажды я от бессилия заплакал. Знаете, что смущало? То, как так происходит, что вода в 50 метрах от меня, а в доме ее нет.

Но бытовые трудности стали для него точкой роста. Роман считает, что нет шансов — жить на острове и не измениться.

— Здесь учишься смотреть на всё по-другому и опираться только на себя. Встречаешься сам с собой, — говорит он. — Начинаешь задавать себе вопросы, как так вышло, что сам создал себе такие условия.

Вопрос с водой Роман решил самостоятельно: взял тачку, бидон и всю ночь наполнял бочку. Потом приобрел сани, на которые можно поставить два бидона и так ускорить процесс добычи воды.

— И вот только с наступлением теплой погоды я ощутил невероятный кайф от того, что могу просто протянуть шланги, включить насос, и вода будет набираться. То есть я теперь радуюсь тому, что эта возможность есть, а не воспринимаю всё, как должное, — отмечает он. — И с каждым новым каким-то процессом, с которым встречаюсь, прохожу его, как будто прокачиваюсь на уровень выше.

Внутренние изменения, продолжает он, напрямую связаны с островом как с проектом, который он и Аннет хотят развивать. Но для того, чтобы принимать людей, нужно так организовать пространство и процессы, чтобы не было срочных дел.

— Всё случилось так, будто так и должно быть. Как будто мы нашли место для себя, где нам комфортно. Если бы было по-другому, то не было бы смысла оставаться здесь. Городская жизнь тоже прекрасна, я нисколько не отрицаю ее прелестей. Просто мы как будто ежедневно выбираем остров сами, и поэтому нам здесь хорошо, — отмечает Роман.