Судьба известного волгоградского ресторатора Алексея Торубарова круто изменилась после того, как, по версии правоохранительных органов, он присвоил 900 000 долларов, принадлежавших его компаньонам. Два года назад партнеры по бизнесу Алексея Торубарова обвинили полицию в нерасторопности и заявили, что беглый ресторатор уже оформляет статус политического беженца в Чехии.
Напомним, Торубаров был задержан в июне 2011 года при пересечении пункта пропуска на границе Чешской Республики и Нижней Австрии. 2 мая этого года бизнесмен был экстрадирован в Россию, а впоследствии доставлен под конвоем в Волгоград для привлечения к уголовной ответственности и помещен в СИЗО №1. По словам адвоката Алексея Торубарова Андрея Коршунова, 2 июля ресторатор был освобожден из-под стражи и в настоящий момент находится в Волгограде под подпиской о невыезде. Обвинение по 201 статье УК РФ «Злоупотребление полномочиями» с бизнесмена уже снято, в производстве находится дело по статье 159.4 УК РФ «Мошенничество в сфере предпринимательской деятельности».
И адвокаты, и сам ресторатор считают, что уголовное преследование будет в ближайшее время прекращено из-за отсутствия состава преступления. Скрывался ли ресторатор от правосудия, или же Торубаров стал просто заложником ситуации? Почему за российского бизнесмена заступились европейские правозащитники? В чем причина того, что сегодня правоохранительные органы игнорируют его дело? На эти и другие вопросы V1.ru ответил Алексей Торубаров.
Поделиться
– Алексей Николаевич, и в федеральных, и в региональных средствах массовой информации вас называют мошенником и беглецом. Расскажите, что с вами происходило за последние годы на самом деле?
– Хотелось бы сразу развеять несколько мифов. Да, СМИ много о чем писали, начиная с того, что я сбежал заграницу. Но когда я покинул нашу страну, я сразу обозначил свою позицию – я никуда не сбегаю, я уезжал в Чехию, чтобы отвезти своего ребенка к матери, которая проживала там. И никаких следственных действий, как писали, в отношении меня не планировалось, и у меня не было подписки о невыезде, и никаких повесток я не получал. Но вдруг получилось, что я нахожусь в розыске. Я это рассмотрел как просто какую-то провокацию.
Семь месяцев, которые я находился в то время под следствием, я регулярно приходил на все допросы, на все следственные действия, и никогда ни от чего не уклонялся. Более того, я поддерживал связь со следователем по телефону. По указу президента, как известно, предпринимателей нельзя арестовывать, а единственная возможность лишить бизнесмена свободы – когда он находится в розыске. И в моем случае, на мой взгляд, произошло именно так. По совету адвоката я не приезжал в Россию, пока в законном порядке не решился бы этот вопрос с моим розыском. И то, что меня ловили, но я всячески скрывался, – это тоже неправда. Свой адрес я сразу сообщил, я вел переписку с волгоградскими судами, получал почту в Чехии.
– Как и где вас арестовали? Знали ли вы о том, что вас разыскивает Интерпол?
– Арестован я был в Австрии. И это произошло не на границе, а при обычной рейдовой проверке, причем я, повторюсь, не знал, что меня вообще ищут. А когда полиция выяснила, что, оказывается, я в международном розыске, меня задержали. Четыре месяца я провел в австрийской тюрьме. Я предоставил суду в Австрии все те же документы, что и в Волгограде, и там решили не экстрадировать меня в Россию. Таким образом, меня отпустили на свободу. Понимая, что меня здесь ждет неизбежный несправедливый суд, как и само следствие, к тому времени я подал заявку на получение убежища. Есть такой дублинский регламент в Европе, который гласит: та страна, которая выдала визу в Евросоюз, и отвечает за политическое убежище, поэтому меня отправили с этим прошением об убежище в Чехию.
И здесь хочу развеять еще один миф, что меня при пересечении австрийско-чешской границы якобы задержали. Ничего подобного не было! Я сам приехал в Чехию, сам пришел в иностранную полицию с заявлением о том, что я прошу политическое убежище, но чешская Фемида решила, что надо меня на всякий случай задержать. Это «на всякий случай» растянулось на год с лишним. Чехи решали, отправить меня в Россию или нет. Хочу заметить, поскольку мной было подано заявление о предоставлении политубежища, и это решение еще не было получено, меня оставили в Чехии, потому как в этом случае любая экстрадиция из Евросоюза считалась бы незаконной. Но я предполагаю, что чешские власти все-таки не хотели портить отношения с Россией и все-таки спустя какое-то время выдали меня нашей стране.
– В курсе ли вашей истории международные организации? Обращались ли вы и ваши адвокаты в Европейский суд по правам человека?
– В Чехии начался серьезный скандал, когда меня заключили под стражу. Все министры, можно сказать, между собой переругались в связи с тем, что было нарушено основное правило, закрепленное в Европейской конвенции защиты прав и свобод человека, что гражданин другой страны, попросивший убежища, не может быть выдан своему государству. Это вопиющий случай для Европы! В этой связи даже завели уголовное дело на министра юстиции Чехии. На протяжении того времени, что я находился под арестом в Чехии, европейские правозащитники постоянно говорили о моем деле. Они твердили о том, что российский российский предприниматель Торубаров преследуется незаконно, и пытались привлечь как можно больше внимания. Даже за пределами Чехии об этом знали – обсуждали на разных сайтах, в прессе. Я об этом мало слышал – у меня все-таки в тюрьме не было доступа в Интернет, я получал только письма от родных и предполагал, что за меня борются. Насколько я знаю, о моей ситуации даже написали книгу, которую распространяла одна чешская организация.
– Расскажите о случае в аэропорту, который чуть было не закончился международным скандалом.
– После всего чехи все-таки решили меня отдать российским властям. Когда я уже находился на борту самолета, который летел в Москву, развивались такие события, о которых я узнал уже после всего. Это достойно детектива. В тот момент, когда я ждал вылета, министр финансов Чехии вместе с министром иностранных дел решили не выдавать меня и заблокировали взлетно-посадочную полосу. Представьте ситуацию: я в самолете в сопровождении шести сотрудников Интерпола, и в этот момент появляется полковник чешской полиции и говорит о решении властей не выдавать меня России. Для меня это казалось невероятным: да кто я такой, чтобы ради меня перекрывать полосу бензовозом? Но тем не менее они не побоялись, ведь нарушались права человека – и неважно, маленького или большого. Что творилось со мной эти два часа, пока рейс задерживали, не могу передать словами. Вроде бы вот она, свобода, но нет… Через два часа самолет вылетел в Москву.
– Вы уже три месяца находитесь в России, два из них просидели в СИЗО. Скажите, как правоохранительные органы относились к вам? Ведь вы не чеченский боевик, а отношение к вам, насколько мы слышали, было похожее...
– Могу сказать, что последние два месяца стали для меня кошмаром по сравнению с чешскими и австрийскими условиями. В Волгограде я еще два месяца провел в следственном изоляторе, после чего неимоверно огромными усилиями нам удалось добиться моего освобождения. Сейчас я нахожусь под подпиской о невыезде. Сложилось такое ощущение, будто меня здесь никто не ждал. Наша пенитенциарная система по сути унижает человека. Мне есть с чем сравнивать – я сидел и в чешской, и в австрийской тюрьме. Но когда меня в России сразу из самолета посадили в не просто в автозак, а в так называемый «стакан», где я со своим двухметровым ростом не смог даже выпрямиться и в позе эмбриона ехал в духоте по этим московским пробкам... Мне даже не хочется об этом вспоминать, думаю, все и так знают, как у нас содержатся заключенные. Суть в том, что за три месяца, что я нахожусь в России, никаких следственных действий толком не совершается, и более того – все наши ходатайства следствием никак не учитываются. Последний раз представителей следственных органов мы видели в начале июля. Они ничего не предпринимают и даже избегают нас. Мои адвокаты даже не могут добиться, у кого сейчас мое уголовное дело находится в производстве и какова его судьба.
Поделиться
– Почему следственные органы, по вашим словам, игнорируют рассмотрение вашего дела и не выходят на контакт?
– По-моему, они просто в растерянности. Столько времени творилось беззаконие, и все надеялись, что, может быть, меня не выдадут, и я останусь жить в Чехии. Сейчас же, когда я вернулся, получается так, что надо кому-то нести ответственность. А тех людей, которые начинали все это против меня, уже нет ни в прокуратуре, ни в полиции… Людей гложет страх – кто будет тот «стрелочник», на которого повесят обвинения.
– Какое решение вы ожидаете от суда?
– Я ожидаю полного оправдания, как минимум. Статья, по которой меня обвиняют, попадает под президентскую амнистию, и мне вроде бы можно не волноваться ни о чем. Но мне не нужна амнистия. Я, как и раньше, заявляю: я ни в чем не виновен. Я хочу и могу это доказать в суде. По сути меня преследуют не за преступление, а за гражданско-правовой процесс. Да, у меня был спор с моими компаньонами, который неоднократно рассматривался в гражданских судах, и есть решение Центрального и арбитражного суда – и в мою пользу, и против меня, и эти решения выполнялись. И вдруг спустя год после прохождения всех этих судов по тем же самым основаниям возбуждается уголовное дело, причем три месяца меня об этом даже не извещали. Я хочу, чтобы меня оправдали. И, конечно, я хочу общественной реабилитации – и в глазах тех людей, для жителей города, для которых я старался. Я очень любил то дело, которым занимался, и мне непонятно, за что меня так наказали.
– Что сейчас стало с вашим ресторанным бизнесом?
– Результатом всего этого промежутка времени стало то, что я, человек, который имел довольно обширный бизнес – в общей сложности у меня было до десяти заведений в городе, которые я сам построил, сам вложил в них сердце и душу, – все это потерял. И я не хочу комментировать, кому и как это досталось, – это несложно выяснить. Конечно, были и факторы чисто экономические – финансовый кризис повлиял на мои заведения, но большая часть потеряна именно в связи с этим уголовным делом.
–Где сейчас находится ваша семья? Как остро близкие переживают выпавшие на вашу долю испытания?
– Вся моя семья находится в Европе. У меня два сына, бывшая жена, с которой мы в разводе, но тем не менее она мне очень помогала, и на ее здоровье это сильно сказалось... Да и вся семья страдала.
– Когда вся эта история закончится, есть ли желание и силы вновь заняться ресторанным бизнесом? Вы останетесь в России или навсегда уедете за границу?
– Это очень сложный вопрос. Я вырос в Волгограде, здесь создал семью, воспитал детей, построил свой бизнес. И, конечно, здесь остаются мои родители и родственники. Как сложится ситуация дальше, я не знаю... Меня, конечно, много обливали грязью за эти годы. Сейчас предстоит большая работа, чтобы доказать, что все, в чем меня обвиняли, – это неправда. И мне кажется, что следственные органы знают: они совершили много ошибок. Не хочется никому вешать ярлыков – следствие еще идет, и я, честно говоря, боюсь провокаций. Скажу одно: я не буду никому мстить, у меня одно желание – чтобы все это побыстрее закончилось, и я занимался своим любимым делом.
