«Эти голоса не отпускают больше 10 лет»: волгоградский танцор посвятил жизнь колокольному звону

Из маленького гаража с ярко-зелеными воротами раздается насыщенный колокольный звон. Десятками маленьких и средних «язычков», которые купили для строящегося Александро-Невского собора в Ярославле, управляет волгоградец Александр Моренов. V1.ru встретился с мастером колокольных дел и узнал, как хореографы или барабанщики становятся профессиональными звонарями.

Александр Моренов поднимается по извилистой зеленой лестнице и снимает замки с дверей колокольни.

— В советское время звон был под запретом, — рассказывает Александр Моренов. — Поэтому над окном в храме до сих пор остались три крючка, на которых висели наши колокола.

По просторной колокольне из красного кирпича гуляет ветер. Александр Моренов неспешно нажимает на две ножные педали и, словно пианист, перебирает «нити» от колоколов — звонкая трель набирает силу и постепенно смолкает. Дождавшись последнего удара, рядом с колокольней начинают мурлыкать церковные коты.

— Я учился в хореографическом училище, преподавал танцы и до поры до времени равнодушно относился к колокольному звону, — рассказывает Александр Моренов. — В 25 лет решил поступать в духовное училище. Помню, что перед службой мы, молодые абитуриенты, сидели в маленькой комнатке Свято-Духова монастыря. В этот момент к нам зашел старший звонарь: «Нужно три человека на колокольню». Двое вызвались сразу, а я еще сомневался. Решил, что схожу на всякий случай. Поднялся в звонницу, услышал этот звук и проникся. Мне предлагали стать вторым священником, а меня, как магнитом, тянуло к колокольному искусству.

Закончив звон, Александр Моренов продолжает виртуальную партию и двигает руками, как дирижер: «Сначала маленькие «звоночки»: пам-пам-пам. Потом подключаем средние: бум-бум». По словам мастера с 13-летним стажем, каждый колокол рождается с уникальным «голосом».

— На 100% угадать, как он будет звучать, невозможно, — уверен Александр Моренов. — Конечно, у каждого из них есть прогнозируемый тон — все зависит от формы и размера. И все же после отливки они звучат по-разному: при застывании чуть-чуть расширился металл, свой отпечаток наложила погода или даже лунный цикл. И вот уже колокол получил свой уникальный голос. Впрочем, чем больше его размер, тем меньше отклонений от ожидаемого звучания.

За несколько лет звонарь и настройщик Александр Моренов привык к оглушительному звону колоколов и научился мастерской импровизации — теперь мужчина не просто перебирает знакомые всем звонарям «рисунки», а собирает их в свои собственные перезвоны.

— Помню, когда я учился звонить в колокольне Свято-Духова монастыря, от звука закладывало уши. Ты уже вышел оттуда, а в голове еще 15 минут что-то гудит, — улыбается Александр Моренов. — Со временем все проходит — сейчас я не чувствую никаких изменений в слухе. И все же всегда ношу с собой беруши: бывает, зайдешь в незнакомую звонницу, а там большой колокол ударит со всей силой. После этого могут заболеть уши.

Александр Моренов возвращается в небольшой гараж с хорошей акустикой. Звонарь достает несколько пар наушников, берет в руки нити от колоколов и начинает с редких перезвонов. Меняясь в лице и двигаясь всем телом в такт насыщенной мелодии, Александр Моренов бросает нити и с закрытыми глазами слушает эхо от разыгравшихся колоколов.

— Нас часто спрашивают: есть ли у нас какие-то шаблоны? За несколько месяцев начинающий звонарь осваивает базовые ритмы и идет на колокольню. А потом всю жизнь ищет новые приемы и импровизирует. На одном из фестивалей колокольного звона я встретился с настоящей легендой Валерием Гараниным — звонарем, который впервые поднялся на колокольню больше 50 лет назад. Как он чувствует этот звук, как легко, утонченно нажимает на все растяжки. Такая мастерская техника приходит с большим опытом. Многие не любят пускать на колокольню посторонних зрителей. Церковные звонари начинают волноваться и могут дать осечку. Кстати, штатный звонарь Казанского собора именно так и нашел свою новую профессию. Однажды он шел мимо Свято-Духова монастыря, услышал неточную ноту и пришел к нам в школу: «Я смогу сделать это лучше». И сделал.

За 13 лет звонарь и настройщик успел позвонить в сотне разных звонниц. Больше всего Александра Моренова впечатляют старинные колокола, дающие размеренный и густой звук.

— Как-то раз я уехал на учебу в Ростов Великий — в их колокольне специально не делают современную систему управления. Единую мелодию создают три человека — один раскачивает 32-тонный «Сысой» — без подготовки такое послушание долго не выдержишь. В других храмах в звонницах делают классическую систему. И все же бывают исключения. У меня занимался байкер Владимир Иванов ростом выше двух метров. Чтобы не чувствовать никакого дискомфорта, в колокольне храма всех Святых на Мамаевом кургане он поднял звонарский столбик (который поднимают примерно на метр) на высоту 1,70. Мне такой достанет до лба, а уж ребятам пониже до него и вовсе никогда не дотянуться.

С опытом свой уникальный стиль приходит не только к звонарям, но и к настройщикам — едва взглянув на установку, Александр Моренов может назвать имя своего коллеги.

— На самом деле, в России работает не так уж и много настройщиков, — комментирует Александр. — И у каждого есть свой почерк: это сделал Андрей Дьячков, а здесь постарались новосибирцы. Тут работал Илья Дроздихин, который мастерит все оттяжки из цепей. С первого взгляда можно узнать и работу Владимира Петровского. Как бывший барабанщик, он всегда ставит звонарские педали на левую сторону.

Не получив специального музыкального образования, Александр Моренов научился слышать каждый оттенок колокольного звона.

— Недавно мы поехали в Ярославль за колоколами для нового Александро-Невского собора на площади Павших Борцов, — вспоминает звонарь. — Владимир Шувалов специально отлил их впрок — чтобы было, из чего выбрать. Мы перебирали все колокола, подбирая их по благозвучию. Маленькие подвесили в комнате, средние — на улице, а большие поднимали краном. Несмотря на то что мы послушали почти все из них, общая мелодия будет звучать только после их установки на новой звоннице.