«Мы слышали, как умирал наш сын»: родители умершего в детском лагере мальчика рассказали о трагедии

12-летний Саша Бочков умер после утренней зарядки в детском оздоровительном лагере «Чайка» Среднеахтубинского района Волгоградской области. В обстоятельствах его гибели сейчас разбираются следователи. Мама и папа Саши, на которых обрушилось страшное горе, не знают, как рассказать дочке, что её братика больше нет.

По словам мамы Саши Анастасии Бочковой, он рос активным, здоровым ребёнком, и ничего не предвещало беды.

— Сыночек с детства любил спорт. С ранних лет ходил в бассейн на плавание, играл в футбол в ФК «Олимпия». Тренер по футболу говорил, что он индивидуалист и не надо мучить мальчонку игровыми видами спорта, — вспоминает Анастасия. — Потом Саша занялся боксом в клубе «Золотая перчатка» и мог достичь высоких результатов. Паспорт боксёра был его любимым и самым ценным документом. Кто-то боится бокса. Но Саша с футбола приходил с большими синяками и царапинами. На футболе и бутсами, и мячом попадают. В этом плане бокс безопаснее. Сын увлекался не только спортом — занимался робототехникой, играл на фортепиано...

«Ты только дыши....»

Директор ДЗОЛ «Чайка» Ирина Хуторная рассказала V1.ru, что медицинский осмотр Саши при заезде в детский лагерь не проводился.

— Ребята заселились примерно в 14:00. Пообедали. На вечёрке они познакомились с другими детьми, сходили на дискотеку и пошли спать, — говорит Ирина Хуторная. — Был очень насыщенный день. У каждого ребёнка при заезде в лагерь должна быть с собой медицинская карточка. У Саши Бочкова были также приложены дополнительные справки с результатами ЭКГ. Осматривать 21 июня заехавших боксёров не стали. Обычно мы делаем это на следующий день после заезда. Детей взвешивают, интересуются, есть ли у них аллергия на что-либо, чтобы подобрать меню. Также им измеряют давление. В день заезда у ребят, естественно, ничего не было: ни разминок, ни тренировок, как это требуется правилами. Физически он не напрягался.

Вечером 21 июня Саша в последний раз разговаривал с мамой.

— Перед отбоем я набрала ему. Саша сказал, что у него всё хорошо и ему пора идти спать. Объявили тихий час. И быстро попрощался: «Пока, пока...»

Беда пришла утром. Саша потерял сознание во время утренней разминки 22 июня, когда после пробежки подтягивался на турнике.

— Может быть, у него с утра болела голова, но он никому ничего не сказал. Его тренер Сергей Соловьёв позвонил в 8:30 утра и сказал, что Саша упал и стал синеть, — плачет Анастасия. — Мне навсегда запомнились эти страшные слова: «Саша весь синий». Я попросила Сергея не прерывать звонок, и он побежал к Саше. Я всё слышала. Он положил трубку рядом и пытался реанимировать сыночка. Из телефона звучали слова: «Саша, дыши, только дыши».

На скорой мальчика отвезли из лагеря в реанимацию Сренеахтубинской районной больницы. Но спасти ребёнка врачи не смогли.

— Мы с мужем около часа добирались до больницы. Тренер приехал туда вместе с Сашей. Мы по дороге много раз звонили ему. Во время третьего звонка Сергей начал перед нами извиняться. Мы стали думать о самом страшном.

Врачи скорой помощи сказали потом маме, что с первого взгляда поняли: спасти Сашу будет тяжело. Они делали всё, что могли. Запустили остановившееся сердце дефибриллятором. Но ничего не помогло.

— В больнице, когда Саши уже не стало, муж собрался с духом и попросил увидеть сына, — говорит Анастасия. — Супруг осмотрел его всего. На теле были только следы дефибриллятора. Валера не нашёл никаких следов повреждений или синяков. Я думаю, что сынок умер еще по дороге в больницу.

Следствие покажет

Родителей Саши следователи опросили сразу после случившегося.

— Хорошо, что разговор с ними был тогда. Когда осознание ещё не пришло. Общаются они очень своеобразно. Говорят: «Что, мам? Просто хотели, чтобы ребёнок поехал в лагерь? Одна кардиолог справку не дала, пошли к другой, и дали? Что пристроили в лагерь, да?» — вспоминает Анастасия. — Представляют всё так, что будто бы нам было всё равно, только бы Саша занимался боксом, и всё. Но надеюсь, что следователи всё выяснят до конца.

К оздоровительному лагерю «Чайка» и тренерам спортивной секции у мамы погибшего мальчика претензий нет.

— Во-первых, они видели моего ребёнка только сутки, но все там сейчас трясутся из-за случившегося. А тренеры его воспитывали четыре года. Они были Саше, как родные. Сергей Соловьёв вначале подумал, что отказало сердце. Ему тоже очень тяжело. Он извинялся и просил прощения за случившееся. Но его вины я не вижу. Мы встретились с ними на кладбище. На тренеров смотреть жалко. Они, как могли, пытались откачать сына, но не удалось.

В заключении судмедэксперта Саше диагностировали отёк мозга. Но дать ответ, почему с ним произошла трагедия, медики смогут через месяц, когда появятся результаты гистологических исследований. В истории болезни Саши были упоминания о врожденной кисте в мозге. И родители, и медики, и тренеры об этом знали. По словам Анастасии Бочковой, их обнаружили у мальчика, когда он только решил заниматься боксом.

— После прохождения первого МРТ, без которого юных спортсменов не допускают к тренировками и соревнованиям, мне сказали, что у Саши кисты мозга. Они были получены в перинатальном периоде в результате гипоксии плода. Меня тогда ещё успокоили, сказали, что они бывают у многих детей. Посоветовали следить за ребёнком, периодически проходить обследование и следить за их развитием.

Первый звонок

Закончив шестой класс 96-й школы Дзержинского района, Саша был зачислен в ДЮСШОР № 9. Но месяц назад, во время уроков, он неожиданно потерял сознание.

— Это случилось в начале мая. Саша упал в обморок во время занятий. Вызвали скорую. Его приводили в себя около 20 минут. Помог нашатырь. Сына отвезли в неврологическое отделение в восьмую больницу, где его обследовали. При госпитализации я рассказала о занятии боксом, показала результаты МРТ и бумаги о врождённой кисте мозга. Предоставила всю историю болезней. Это всё записали в медицинскую карту. Саша переживал, что ему могут запретить заниматься спортом, но я всё равно рассказала об этом доктору.

В феврале перед турниром Южного федерального округа в Астрахани Саша, как и другие боксёры, в обязательном порядке прошел обследование, в том числе осмотр невролога, нейрохирурга и МРТ. Поэтому МРТ после приступа в больнице решили не делать.

— Я понимаю, что МРТ делают раз в год. Мы делали в феврале перед турниром в Астрахани, а в больнице оказались в мае. Нам сказали, что в ней нет необходимости. Почему её опять не сделали? Ну и что, что не прошло года? — недоумевает мама Саши Бочкова. — Врач сказал, что наша МРТ ему не нужна, а важнее всего электроэнцефалограмма головного мозга. Мы сделали её в двух разных клиниках, чтобы исключить ошибку. Никаких отклонений от нормы или нарушений работы мозга обнаружено не было. При выписке нам сказали, что приступ случился из-за переутомления и гормональных изменений. Назначили общие поддерживающие препараты. Глицин и другие. Сейчас все эти бумаги находятся у следователей. Думаю, если бы сделали это МРТ и сказали, что киста увеличилась, мы бы сидели дома.

Нас врачи даже не предупредили

Перед поездкой в «Чайку» Саша прошёл всех врачей в поликлинике № 5 по месту жительства.

— После выписки у нас за неделю до лагеря вообще не было тренировок. Мы их забросили, потому что хотели дождаться результатов медкомиссии и решили не рисковать здоровьем. Сделали несколько ЭКГ, чтобы посмотреть в динамике на его состояние. Мы ждали результатов, чтобы быть уверенными, что всё в порядке и никакой угрозы для здоровья нет. Саша на тренировки не ходил, отъедался перед лагерем. Врачи сказали, что всё идеально и отлично. Оказалось, что это не так.

Дома у Бочковых внешне сдерживает эмоции только глава семьи Валерий. Он пока не знает, как объяснить потерю брата своей шестилетней дочке. И не понимает, почему обследовавшие сына весной медики не предупредили о страшной угрозе родителей и тренеров.

— Мы вообще ничего не понимаем. Мы ни от кого ничего не скрывали о его состоянии здоровья, проходили обследования, — недоумевают родители. — Но ребёнок был в больнице месяц назад, и врачи ничего не обнаружили. Как мы понимаем, помочь ему было нельзя. У меня только один вопрос: неужели прошло меньше месяца, как развилась болезнь? А если нет — то почему это пропустили врачи?