«От нас скрывали, что она впала в кому»: в волгоградской больнице умерла трехмесячная девочка

Кома, кровотечение из внутренних органов и жидкость в животе — о таких страшных последствиях болезни мама трехмесячной Вики Черкашиной узнала после смерти малышки в реанимационном отделении детской инфекционной больницы № 21. Молодая волгоградка, успевшая пройти все круги больничного ада, уверена, что ее кроха погибла из-за халатности врачей: медики не рассказывали о лечении и до последнего уверяли, что впавший в кому ребенок вскоре пойдет на поправку.

Последние недели жизни своей первой и долгожданной дочки Кристина Черкашина вспоминает, как страшную хронику: 23 марта девушка заметила у грудного ребенка одышку и сразу же побежала с ней в поликлинику Тракторозаводского района. На приеме врач-педиатр выдала направление в детскую клиническую больницу № 8.

— Нам сделали рентген, который показал легкую очаговую пневмонию. В 8-й больнице нет реанимации, поэтому нас направили на скорой в детскую инфекционную больницу № 21. В приемном покое врач анестезиолог-реаниматолог Иван Качура с ходу предложил написать отказ от госпитализации: «Ребенок розовый, дышит. Что ты еще хочешь?». Он швырнул рентгеновские снимки на стол, потому что, по его словам, они были неправильно сделаны. Остаться в больнице нас уговорила медицинский работник, которая объяснила: одышка не может появиться просто так.

Так и не переделав снимки, врачи инфекционной больницы, по словам Кристины Черкашиной, начали лечить двухмесячную малышку антибиотиками.

— Сначала нам кололи «Цефотаксим», но на него оказалась аллергия. Потом два раза в день нам ставили «Линкомицин», — рассказала Кристина Черкашина. — Одышка не уходила. По словам заведующей 4 отделением инфекционной больницы № 21, ребенок с пороком сердца (у Вики был открытый артериальный проток) метеозависим и всегда так дышит. В доказательство врач сказала, что тоже реагирует на погоду.

Через неделю встревоженная Кристина Черкашина позвонила в кардиоцентр — врач попросила посчитать пульс малышки и передать трубку коллегам из инфекционной больницы.

— У медиков возник небольшой спор из-за количества вдохов и выдохов ребенка. 30 марта нас все же выписали, а с лечащим врачом кардиоцентра мы договорились, что в понедельник 3 апреля с самого утра приедем в кардиоцентр на консультацию, — уточнила Кристина Черкашина. — Уже в выходные у всегда спокойной дочки начались капризы. В воскресенье она начала подкашливать. Из-за опухших десенок мы списали все симптомы на режущиеся зубки.

На следующий день молодая мама услышала новые тревожные симптомы и тут же вызвала домой врача.

— Нам сказали, что кашель — это остаточное явление после пневмонии, — поделилась Кристина Черкашина. — Женщина уверила, что никакие больницы нам не нужны, и назначила сироп от кашля. В тот же день нас послушали в кардиоцентре. Там работают не пульмонологи, поэтому наш кашель тоже назвали остаточным явлением. Медики сказали, что вылечат его и заодно закроют сосуд с помощью небольшого прокола. На следующий день мы приехали туда с сумками, но услышали лишь усиливающийся кашель ребенка. Утром Вика стала кислородозависима, и на скорой нас опять направили в инфекционную больницу № 21 для лечения в реанимационном отделении.

Свое возвращение в больницу Кристина Черкашина и сейчас вспоминает со слезами: девушка просила положить дочку в детскую реанимацию и дать ей кислород.

— В меня снова швырялись документами и повторяли, что рентген сделан неправильно, — рассказывает Кристина. — Вместо реанимации нас положили в инфекционное отделение и стали делать ингаляции. Как оказалось, от них Вике стало только хуже. Ночью она в последний раз хорошо покушала. Уже утром у нее начались приступы удушья. Я держала доченьку, а врачи со словами: «Не сопротивляйся, так надо», делали маски. Я, как могла, прикрывала малышку одеялом. Больше 40 минут врачи не подходили к ней, а лишь заглядывали в стеклянные двери, словно в зоопарке.

Вскоре у крошечной Вики начался второй приступ удушья, и вместе с врачами Кристина Черкашина пошла в ингаляционную.

— Я просто заплакала, потому что не знала, что делать. Во всем отделении не было кислорода, поэтому заведующая взяла мою дочь на руки и поднесла к окну. Вскоре в ингаляционную прибежала другой врач Анна Александровна, которая сказала, что «это не кукла, а живой ребенок…» и побежала договариваться о переводе ребенка в реанимацию. Вику забрали, — вспоминает мама погибшей девочки. — Нам не показывали нашу малышку, хотя по закону я имела полное право быть рядом с ней. Меня пытались выгнать, но я все же осталась в отделении и выбила себе какое-то койко-место. Сначала врачи говорили, что Вике плохо. А потом они сменили версию: «Она стабильна. Будут улучшения».

Спустя несколько месяцев после смерти дочки Кристина до сих пор вспоминает их последнюю встречу.

— Числа 9 или 10 меня пустили к ней всего на три минуты, — глотая слезы, продолжает молодая женщина. — Дочь спала и очень странно дергала ногой. Мне не разрешили дотронуться до нее. Врачи не отвечали на мои вопросы. Только потом я поняла, что Вика была в очень тяжелом состоянии. Накануне ее смерти, 15 апреля, нам сообщили, что у нее легкий отек мозга, но состояние стабильное, без ухудшений. Переживать раньше времени нам не стоит. А 16 апреля 2018 года заведующая реанимации разрешила привести батюшку из церкви и покрестить ребенка. Утром 17 апреля нам сказали, что у Вики были ухудшения, но она остается тяжело стабильной. Вечером дежурил врач реаниматолог-анестезиолог Иван Качура, который сказал нам с мужем, что у нашей девочки начался сбой ритмов и произошла остановка сердца. Переживать не стоит, сердечко завели, и оно стучит. Я пыталась задавать вопросы, а он лишь возмущался: «Почему вы тратите мое время? Мне надо заниматься ребенком».

В день смерти Вики ее отец заглянул в реанимационное отделение через отверстие в жалюзи и не увидел рядом с малышкой ни одного врача: по словам мужчины, к его дочери не подошли ни через 10, ни через 15 минут.

— Еще через 15 минут Иван Качура позвонил моему мужу и сказал, что в 19:40 наша дочь умерла, — вспоминает Кристина Черкашина. — В этот день ей исполнилось всего три месяца. После того, как Вика умерла, нас даже не пустили проститься с ней. Только из протокола вскрытия мы узнали, что с 12 апреля она была в состоянии комы. Врачи, говорившие о выздоровлении, скрывали от нас и внутреннее кровотечение.

Спустя девять дней молодые родители написали заявление в правоохранительные органы, — по факту смерти младенца возбудили уголовное дело по статье «Смерть по неосторожности».

— Мы хотим, чтобы врачи, которые виновны в смерти моей дочери, были наказаны, — добавила мама погибшей девочки. — Я не хочу, чтобы в будущем пострадали другие детишки, которые тоже нуждаются в помощи медиков.

В областном комитете здравоохранения рассказали, что погибшая девочка с самого детства находилась под наблюдением врачей детской поликлиники.

— В детской поликлинике по месту жительства малышу проводили обследование и диспансерное наблюдение, — прокомментировали в облздраве. — Спустя два месяца ее положили в больницу с инфекцией дыхательных путей. Лечение дало положительный эффект — девочку выписали под наблюдение. В апреле медики отметили отрицательную динамику, сочетание нескольких сложных заболеваний, тяжелое течение РС-инфекции. Ребенка госпитализировали в кардиоцентр: провели обследование и консультацию с заключением о проведении планового хирургического лечения после ликвидации очага инфекции. Для лечения ребенка направили в детскую инфекционную больницу. На фоне проводимого лечения у малыша прогрессивно нарастали признаки респираторно-кардиальной недостаточности. Вместе со Следственным комитетом мы проводим проверку.