«Плавдача моментально ушла под воду»: в Волгограде продолжился суд по катастрофе катамарана

Сегодня, после долгого перерыва, на заседание пришла мама погибшего экс-главы Калачевского района Волгоградской области Дмитрия Хахалева и её очень эмоциональный представитель, задавший без малого 50 вопросов родным погибших волгоградцев — пассажиров того катамарана.

Представитель Надежды Хахалевой не изменяет своим традициям и начинает заседание с отвода судьи. Делать это регулярно он обещал на практически всех предыдущих заседаниях.

— Я прошу вас признать наличие конфликта интересов, — дробя слова на слоги, говорит адвокат Прохоров. — Моё заявление о совершении вами преступления против правосудия зарегистрировано в книге преступлений. Процессуальная проверка будет проводиться. Вы прекрасно знаете, что ваше постановление будет признано несоответствующим действительности. Вы никогда не сможете объяснить причины вынесения постановления об аресте имущества моих доверителей.

Сходив в совещательную комнату, судья отказывает в удовлетворении ходатайства о своем отводе и продолжает заседание.

Мамы погибших на катамаране инспектора технического надзора ГИБДД УМВД России по Волгограду и бывшего командира роты ГИБДД Александра Алифашкина, и командира роты ГИБДД УМВД по Волгограду Виталия Неграша просят признать их потерпевшими. В дальнейшем это позволит им требовать компенсацию морального ущерба.

Напомним, что после аварии на Волге потерпевшей признали двоюродную сестру погибшего Виталия Неграша Викторию Турсунову.

— После трагедии Ирина Александровна была в таком состоянии, что не могла ходить по кабинетам, — рассказывала Виктория.

Представитель Надежды Хахалевой снова выступает со своей пламенной речью. Мужчина обещает отправить жалобу в Конституционный суд и просит представить ему аудиозаписи всех пропущенных заседаний.

Увы, в этом ему также отказывают. В ответ мужчина лишь улыбается.

В зал суда вызывают старшего инспектора по маломерным судам Ольгу Салофьеву.

— Я отвечаю на официальные запросы налоговых, инспекций, правоохранительных органов, — отвечает женщина. — В центре ГИМС удостоверение на Дмитрия Хахалева зарегистрировано не было. Но водители судов могут получать эти отметки в любых регионах. Наша база не едина.

Инспектор вспоминает, что разбившийся катамаран числился не за Дмитрием Хахалевым.

— Читали ли вы кодекс внутреннего водного транспорта? — подключается адвокат Прохоров. Сегодня в его списке снова самые непростые и порой даже каверзные вопросы.

— Это не входит в мои полномочия. Не входит. Я не имею отношения к базовым стоянкам, — стоит на своём инспектор.

Следующим в зал суда заходит ещё один сотрудник центра ГИМС Дмитрий Белодворцев, который вместе со своей командой первым приехал на место крушения катамарана.

— В этот день я работал в акватории от моста через Волгу до речного вокзала вместе с патрульной группой. Официально по графику работали с 16:00 до 22:00. За несколько дней до этой аварии пришло устное распоряжение — до 0:00. За несколько дней плавучей дачи в этой акватории я не видел. Где-то в районе 21:00 мне позвонил замначальника центра ГИМС и попросил подойти к 16-му причалу. Он пришёл посмотреть, как мы несём службу, и попросил дойти до автомобильного моста. Мы немного замёрзли, потому что не подрасчитали погоду. Попросили отойти на базу заправиться. С его устного разрешения отлучились примерно в 21:40. Когда я брал канистру с бензином, мне позвонили и сказали, что произошло столкновение. Мы бросились в лодку и через несколько минут были на месте столкновения.

Приехав на место, Дмитрий Белодворцев в первую очередь заметил затонувшую «Елань-12».

— Я встретил спасателей. Начал звонить сразу... Точно не помню, кому. Доложил начальнику, Климову из порта, позвонил в Росречнадзор — я боялся, что баржа уйдёт с места аварии, — рассказывает сотрудник ГИМС. — Мы попробовали оттянуть плавучую дачу в три лодки.

Огни на буксире «Капитан Вечеркин» были включены, вспоминает Дмитрий Белодворцев.

— По моей команде матросы достали из воды женщину и начали реанимацию. С их слов, «Елань» выходила из-за острова и ехала куда-то вбок. Хотя на записях я видел, что она шла лоб в лоб. Может, капитан уже научил ребят так говорить, — предполагает сотрудник ГИМС. — Вы видео сами посмотрите, которое с «Волжских парусов» сняли. Только вчера его ещё раз просматривал.

Мама Виталия Неграша тут же задаёт вопросы о работе ГИМС.

— Ребята сели на мель под мостом и около получаса не могли вытолкать этот катамаран. Где вы тогда были? — вытирая слезы, спрашивает Ирина Бабина. — Неужели вы не видели их? Не могли им помочь?

— Под мостом они не могли застрять. Это вам 300 процентов, — отвечает Дмитрий Белодворцев. — И если бы я видел плавучую дачу раньше, сразу бы проверил документы у водителя.

Сотрудник ГИМС говорит, что до сих пор хранит записи, на которых видно, как проводится реанимация поднятой из воды женщины.

— Оно на моем телефоне осталось. Потом передал транспортному прокурору и сотруднику ФСБ, — рассказывает волгоградец. — Я попросил, чтобы поднятым на баржу мужчинам не говорили о погибшей женщине. Вдруг это чья-то жена, и сейчас прыгнет за ней.

Родные погибших волгоградцев возвращаются к самым важным для себя вопросам о встрече с «Еланью».

— Как вы могли не заметить эту лодку? Это хорошо, что наши ребята были. А если бы террористы? Что за патруль такой, который ничего не замечает? — возмущается мама погибшей Елены Алифашкиной.

— Я — патрульная группа. Моё дело — за порядком на воде следить и людей наказывать штрафами. Вы чего мне такие вопросы-то задаёте? — Дмитрий Белодворцев растерянно разводит руками, слушая вопросы адвоката Прохорова.

Дмитрий Белодворцев уверен, что плавучая дача села на мель у острова Сарпинского.

— Я по сто человек в день проверяю. Люди-то болтают и говорят, что «Елань» села на мель рядом с Воложка-Куропатка, — говорит инспектор ГИМС. — А вообще все хотят себе лавры присвоить или огородить себя. Я читал, что капитан буксира говорил о выключенных на «Елани» ходовых огнях. Но ведь они же были включены.

Участники заседания задают вопросы Борису Сазонову, который уже десять лет не доставал из гаража свою лодку «Прогресс 2м».

— Зачем вас вызвали сегодня? — интересуется адвокат Прохоров.

— А я откуда знаю? Якобы лодка перевернулась с моим бортовым номером, — отвечает Борис Сазонов. — Следователь спросил, где стоит? Я и сказал, что в гараже. Разрешите посмотреть? Да посмотрите. Они сфотографировали даже. Я спросил: «Ты отстал от меня?» Отстал, говорит. А тут вызвали.

Скорее всего, речь идёт о лодке, которую уборщик Павел Епифанов угнал с лодочной станции. Какое отношение этот угон имеет к крушению катамарана — неизвестно.

Зачем Бориса Сазонова вызвали в суд, так и остаётся загадкой. На фотографиях из материалов уголовного дела мужчина не признает своей лодки.

— Так вы ещё будете меня вызывать? Нет? Ой, слава богу. Я так много времени на это потерял, — радуется мужчина.

А в зале тем временем появляется травматолог из волгоградской больницы, который видел столкновение «Елани» и буксира.

— У нас в это время был пост. После вечернего разговения мы решили выйти к Волге и скоротать время. Ничего не предвещало беды. Сидели с друзьями, я смотрел в сторону реки и увидел это столкновение. Примерно в 21:50. Точно не скажу, потому что этим не живу. Да и было это полтора года назад.

Врач вспоминает первые минуты после крушения.

— Я сначала даже не поверил, что случилась трагедия, — говорит мужчина. — Плавучая дача после лобового столкновения моментально ушла под воду. На ней, кстати, горели огни. Первые спасшиеся женщины сидели у меня в машине. Я сначала просто дал им простыни. Смотрю, что они трясутся, и я повёл их в автомобиль.