«Выстрелил в затылок и спокойно ушел»: подробности убийства в мельнице у музея-панорамы «Сталинградская битва»

Известная часть ансамбля музея-панорамы «Сталинградская битва», разрушенная и законсервированная в руинах мельница Гергардта, в советское время имела еще одно название — мельница Грудинина. А вот кто такой Константин Грудинин и за какие заслуги его именем назвали мельницу, сейчас уже практически никому не известно. Впрочем, чему удивляться, если и саму мельницу туристы, да и сами волгоградцы регулярно путают с домом Павлова. Но ответ на этот вопрос нашел в архивах известный волгоградский краевед Вячеслав Ященко. Его рассказом про уголовное дело, заведенное на красного матроса Александра Герлингера, мы продолжаем цикл непридуманных историй, происходивших в Царицыне-Сталинграде-Волгограде после Гражданской войны.

Александр Герлингер стал чернорабочим просорушки мельницы Гергардта летом 1921 года. Поступить в голодные годы на столь хлебную должность мог далеко не каждый. Уроженец Крестовской волости Новоузенского уезда Самарской губернии Герлингер заработал такую честь, самоотверженно защищая власть большевиков на фронтах Гражданской войны. Занесенный в Царицын волею судеб, контуженный на деникинских фронтах, красный матрос решил остудить свой революционный пыл и зажить тихой семейной жизнью. Сытое благоденствие гарантировала теневая сфера рабочего коллектива мельницы. Все, что было нужно для вхождения в эту сферу, — вступить в мельничную «мафию». Совмещать принадлежность к ВКП(б) с уголовным подпольем бывшему красному матросу не позволяла совесть. Поэтому 24 мая 1922 года 27-летний Александр Герлингер подал заявление в партийную ячейку мельницы № 1 об исключении его из рядов партии большевиков.

А вот его коллега Константин Грудинин в РКП(б) вступил в 1916 году. Он также участвовал в Гражданской войне. В 1920 году устроился токарем на мельницу Гергардта. Рабочие избрали его секретарем партячейки. Грудинин принял активное участие в национализации мельницы. Позже, после его гибели, выяснилось, что он был осведомителем Губотдела ГПУ и контролирующей комиссии Губкома.

Зимой 1922 года Константин стал докладывать о случаях хищений продуктов некоторыми рабочими мельницы. Он сообщал, что группа, в которую входил и бывший красный матрос Герлингер, неоднократно пыталась «расположить» его к себе: «приглашали на выпивки, давали пшена более чем полагалось по норме». Принципиальность секретаря партячейки могла иметь трагичные последствия. По свидетельству губпрокурора Юренкова, «Грудинин еще при жизни говорил, что его убьют».

Вечером 25 мая, спустя сутки после исключения Герлингера из партии, коммунисты потребовали от экс-матроса сдать револьвер системы «Наган», который он принес с фронта. Александр заявил, «что у него нет револьвера, но будучи уличен во лжи Грудининым, стал отказываться сдать револьвер и только после угроз забрать в судебном порядке со злобой согласился принести его для сдачи».

На следующий день утром Константин Грудинин зашел в помещение просорушки мельницы к Герлингеру и напомнил ему о необходимости сдать оружие.

Вот как прокурор описывал дальнейшие события: «После того как отнес просо, Герлингер вернулся в помещение просорушки в весо-приемочное помещение, где находился Грудинин. Подходя к последнему сзади с револьвером в руках, Герлингер размахивал револьвером сверху вниз и щелкал курком, без намерения выстрелить и причинить кому-либо ранения. Не доходя 2–3 шагов до Грудинина, выстрелил и смертельно ранил его в голову. Пуля попала в затылочную кость и вышла в правую сторону лобной кости».

Позже в своих показаниях матрос пытался убедить следователя, что револьвер был заряжен патроном, который уже давал осечку. Герлингер после выстрела, «заткнув револьвер за пояс, спокойно вышел из приемочной» и ушел домой. Там его и арестовали. После убийства в кармане брюк Грудинина следователь обнаружил список с адресами рабочих мельницы, замеченных в хищениях. Был там и адрес Герлингера. Его семья проживала на улице Вятской в доме, располагавшемся около польского костела.

28 мая прошли похороны Константина Грудинина. Его погребли в братской могиле, до сих пор сохранившейся в Горсаду Волгограда, в которой уже покоились герои-большевики Яков Ерман, Иван Тулак и 5 курсантов пулеметных курсов.

27 октября 1922 года революционный трибунал приговорил Герлингера к 8 годам лишения свободы со строгой изоляцией, но, учитывая его социальное положение, заслуги перед советской властью во время Гражданской войны, а также амнистию, срок лишения свободы ему сократили на одну треть. Зачли и время предварительного заключения — 9 месяцев 7 дней. В учетной карточке заключенного Царицынского губисправтруддома была прописана дата освобождения убийцы коммуниста Грудинина — 27 ноября 1925 года.

Во время заключения Герлингер исполнял трудовую повинность в должности разнорабочего «в стенах исправдома». Судя по анкетным данным, работал он старательно. Отношения с администрацией у Герлингера были «хорошие», «жестокости и мстительности характера» замечено за ним не было. Всего за год был переведен из разряда «испытуемых» в категорию «исправляющиеся».

Впрочем, из-за тяжести совершенного им преступления Герлингер не мог рассчитывать на льготы и снисхождение: отпуска ему не давали, ходатайства о досрочном освобождении отклоняли. Так, 12 июля 1923 года Александр Кондратьевич написал начальнику исправдома заявление, в котором просил о двухнедельном отпуске «ввиду безвыходности положения семьи», «для устройства домашних дел и определения семьи». Члены губернской распределительной комиссии управления местами заключения при ГОУ рассмотрели его прошение и 25 июля постановили: «в силу серьезности преступления в отпуске отказать».