«Ссылаются на цели и принципы ООН»: в Волгограде отказали в медпомощи и убежище раненному в Мариуполе беженцу

Семья тяжело раненного 31-летнего уроженца Мариуполя Владимира Боровенского заявила, что в Волгограде ему отказали как в получении временного убежища, так и в оказании дальнейшей медицинской помощи. Сейчас ему требуются срочные операции, но получить помощь он не может из-за отсутствия статуса беженца и медицинского полиса. Причина отказа — в одном: год назад он получил десять суток ареста за посты в соцсетях, в том числе с критикой храма Александра Невского на площади Павших борцов. И теперь волгоградская полиция ссылается на то, что он «виновен в совершении деяний, противоречащих целям и принципам Организации Объединенных Наций».

«Говорили, что нет квот»

Владимир Боровенский родился в Мариуполе, там же оканчивал школу и колледж. Но из-за того что папа жил на Украине, а мама в Волгограде, всегда жил на две страны.

— Мама с папой были и остаются в браке. А я когда там получил образование, решил на постоянное место жительства переезжать в Россию, — рассказывает Владимир. — Первый раз пробовал оформлять документы на гражданство в 2010 году, потом в 2012-м. В 2014 году пытался дважды, но раз за разом мне давали отказ. Говорили, что нет квот. Моя мама — гражданка России. Думали, это как-то упростит процесс, но нет. Чтобы не нарушать сроки нахождения в России, я старался не просрочивать миграционную карту. Ездил на границу, пересекал и обратно. В Волгограде я начал работать в сфере строительства, потихоньку обрастал знакомствами, друзьями. Твердо решил, что хочу жить и работать здесь. Позже еще раз пробовал подать документы на гражданство, в 2019 году, но тоже оказалось безрезультатно. Помню, ездил на Украину, чтобы отметку сделать, тогда был ковид, на границе сказали, что нужно две недели на карантине пробыть — я так и сделал. Но когда в УФМС пришел, там заявили, что документы необходимо было подавать в первую неделю после пересечения границы. Опять не срослось. А потом из-за ковидных ограничений вообще всё застопорилось.

«Не хотел никого обидеть»

В январе прошлого года жизнь Владимира перевернули несколько оставленных им сообщений в соцсетях.

— В одном из постов я зацепился с каким-то комментатором в споре о том, что в России строят церкви, а школы и больницы остаются в плохом состоянии, — вспоминает Владимир, — упомянул и храм Александра Невского на площади Павших борцов. Ощущение, что мой оппонент по переписке вел ее с фейковой страницы. В итоге его сообщения оказались удалены, а мои остались. Не знаю уж, каким образом, но на них обратили внимание силовики и в конце апреля за мной пришли. Я пытался объяснить, что высказывался не с осуждением религии, а мои слова вырвали из контекста. Но безрезультатно. Уже примерно через три часа мне дали 10 суток ареста по административной статье «Возбуждение ненависти либо вражды» и доставили в пункт задержания для мигрантов.

Как говорит дядя Владимира Антон Петров, обжаловать решение можно было, но семье это просто не дали сделать.

— В течение этих десяти суток можно было обжаловать, — говорит Антон. — Но, во-первых, этого Володе никто не сказал, а, кроме того, на руки не выдали документы. В прокуратуре нам сказали, что он должен сам прийти. Но решение суда и на руки не выдали. Мы копии просили, но нам их не дали

Сам Владимир Боровенский добавляет: самое интересно случилось потом.

— Еще через пару недель меня вызвали в полицию и оперативники, которые до этого занимались моим делом, выдали документ о нежелательности моего пребывания на территории РФ, — говорит Владимир. — Копию снять не разрешили, даже телефон сказали выключить. С юристами пробовал опротестовать, но в один из дней, когда я выходил на работу, полицейские меня встретили у дома. Сначала отвезли в прокуратуру, а оттуда снова в центр содержания мигрантов. А уже оттуда меньше чем через сутки отправили на границу. Написали, что я больше не могу попасть в Россию. Я неоднократно звонил оперативнику, он не брал трубку. Только позже дяде объяснил, что к чему, но обжаловать самому уже было поздно. Я находился за территорией России.

Вернувшись на Украину, Владимир Боровенский не оставлял надежды жить с мамой в Волгограде и получить гражданство. Но даже не представлял, как в итоге это произойдет.

— В Мариуполе я устроился на хорошую работу — в подрядную организацию, которая занималась строительством газосмесительного цеха на крупнейшем тогда заводе — имени Ильича, — рассказывает он. — Жизнь шла своим чередом. До февраля текущего года и всем известных событий.

28 марта жизнь Владимир едва не оборвалась. Он выжил, но остался инвалидом.

— Мы шли с дядей от дедушки по парку. Рядом с нами взорвалась мина. Дядя погиб мгновенно. Я получил ранения, в шоковом состоянии сумел доползти к дороге, — вспоминает Владимир, — прохожие позвали дедушку с отцом, и на машине меня повезли в город Мангуш, так как все наши больницы были переполнены. Врачи зафиксировали у меня сквозное осколочное ранение ног, перелом со смещением шейки бедра, перелом подвздошной кости, осколочное ранение кишечника, осколок в шее, также я лишился нескольких пальцев на руке. Я был совсем неходячий и тяжелый, поэтому меня эвакуировали в госпиталь Донецка. Только там я потихоньку начал возвращаться к жизни, но из-за большого количества пациентов, когда мне стало лучше, меня перевезли в небольшую больницу в город Макеевка.

Как признается Владимир, в больнице Макеевки необходимой помощи ему не оказывалось: врачи признавали, что у них нет необходимого оборудования. Тогда мама Владимира решила забирать сына в Россию, чтобы уже в Волгограде поставить его на ноги.

— Тогда Володе нельзя было даже на коляске передвигаться, он сам себя элементарно обслуживать не мог, а его хотели выписывать, предложили общежитие. Мы понимали, что сам он не сможет, пробовали добиться помощи у Минздрава, оперштаба ростовского, других ведомств, но в итоге поехали за ним с братом сами, — вспоминает мама Владимира Ольга. — Приехали на машине, доехали до границы, прошли фильтрацию, потом нас направили в пункт МЧС под Таганрогом. Мы ничего не скрывали, рассказывали про административку, показали материалы дела. В итоге нас проверили все службы и впустили на территорию России. Пару дней сын находился в больнице Таганрога, и после этого мы продолжили путь в Волгоград.

Через два дня родственники доставили Владимира в Волгоград, где его сразу приняли в областной клинической больнице.

— С теплотой вспоминаю, как попал в больницу. Мы приехали, объяснили, что ранение серьезное, беженец, несмотря на отсутствие каких-либо российских документов, меня приняли. Был отличный уход, давали необходимые препараты, перевязки. И туда же пришла сотрудник ФМС, чтобы помочь составить мне анкету для подачи документов на временное убежище. Вошли в положение, там же всё составили, — рассказывает Владимир, — но через дня три пришли сотрудники МВД и принесли отказ в предоставлении убежища. Как там сообщалось, мне было отказано в предоставлении убежища на основании одной из статей закона о беженцах. Якобы я совершил деяния, противоречащие целям и принципам Организации Объединенных Наций. Поначалу даже было смешно, а через несколько дней без объяснения причин меня выписали из больницы, хотя до этого обещали помощь с устройством в московский госпиталь имени Вишневского. У меня очень сложный перелом, до сих пор в теле осколки. Врач говорил, что в Волгограде не делают таких операций. Но, как только я получил отказ, меня выписали. Как я понял, нет документов и полиса — нет помощи.

После выписки из больницы с родственниками и юристами Владимир снова занялся обжалованием отказа. Первый суд был проигран, в ближайшее время будет назначена апелляция.

— В решении районного суда написано: «Учитывая обстоятельства дела, суд приходит к выводу, что решение начальника ГУ МВД по Волгоградской области об отказе в предоставлении временного убежища является законным и обоснованным, в связи с чем оснований для удовлетворения требований нет», — показывает документы дядя Владимира, Антон. — Как мы поняли, УФСБ дало рекомендацию о том, что племяннику нежелательно получение статуса беженца или хотя бы временное убежище. Да, мы признаем, что административное наказание у него было, но всё уже погашено. И, по нашему мнению, не является причиной для отказа. Но МВД почему-то трактует всё по-своему, и суд встал не на нашу сторону.

Владимир Боровенский признается, что возвращаться в Мариуполь он сейчас просто не в состоянии: он не может даже самостоятельно передвигаться.

— Очень обидно, что несколько сообщений в соцсетях потянули череду судебных разбирательств и отказов. Но почему-то по-другому в полиции Волгоградской области поступить не могут. Понимаю, настанет время, когда Донецкая область присоединится к России, и вопрос решится сам собой, я стану гражданином России, но от этого не легче. Мне сейчас очень нужна медицинская помощь. Оставшись без трех пальцев, я заново учился держать ложку. Я до сих пор не могу передвигаться. Мне необходимо убрать стому, чтобы затем делать операции на ногах... В моем случае время работает не на меня, а против…

Корреспонденты V1.RU обратились в администрацию Волгоградской области и ГУ МВД по Волгоградской области с просьбой прокомментировать ситуацию с оказанием медицинской помощи и отказом в предоставлении вида на жительство беженцу из Мариуполя.

— За период госпитализации в ВОКБ № 1 пациенту были выполнены все необходимые исследования. Неоднократно консультирован с федеральными центрами по поводу тактики лечения. Проведен, согласованный с федеральным центром консервативный курс лечения, — уверяют в свою очередь чиновники областного комитета здравоохранения, — Отметим, что пациенту специализированная помощь оказана в условиях медицинского учреждения в полном объеме в соответствии с рекомендациями специалистов Волгограда и федеральных центров. Пациент выписан через месяц с момента поступления на амбулаторный этап с рекомендациями по дальнейшей тактике лечения. Добавим, что порядок оказания высокотехнологической медицинской помощи определен законодательством РФ. При наличии показаний для проведения высокотехнологического вмешательства и при наличии у пациента соответствующих документов, направление на лечение будет оформлено по месту проживания.