«Ночью приходят мародеры»: в Волгограде 78-летняя пенсионерка осталась жить одна в заброшенном микрорайоне

В Волгограде 78-летняя пенсионерка в одиночестве выживает в заброшенном микрорайоне. Пожилая женщина оказалась единственной, кто не выселился из аварийной застройки, и теперь вынуждена делить оставленные людьми улицы со стаями собак и мародерами. И уже на протяжении долгих лет единственной мечтой волгоградки, проработавшей десятки лет на заводе, является обычный душ, горячая вода и чувство безопасности по ночам. Но кажется, что до всего этого она просто не доживет. О борьбе с мародерами, вымерших улицах и забывших об уважении к старости властях читайте в нашем репортаже.

Целый ряд кварталов, где кажется, что уже не встретить живого человека, находится на юге Волгограда. Это некогда оживленная территории в заканальной части Красноармейского района, между улицами Саушинской, Шадринской, Светлоярской и Панферова. Большая часть этих кварталов ранее была застроена двухэтажными обложенными кирпичом домами, построенными в 50-е годы прошлого века. Последние десять лет жизнь из этих мест постепенно исчезала. Из разваливающихся на глазах бараков людей переселяли в более безопасное жилье. И сейчас, концу 2024 года, там остались десятки брошенных двухэтажек, зарастающие горами мусора и населенные стаями уже откровенно одичавших собак.

Сегодня пейзаж на Саушинской и Палласовской будто бы скопирован из сюжета фильма-катастрофы, где остался только один выживший герой. Это Алевтина Жукова, и ей уже 78 лет. Покидать свою квартиру на условиях программы расселения она отказалась. И теперь, в то время как от квартир соседей Алевтины остались лишь ободранные стены и руины, в окнах женщины по-прежнему виден свет.

— Я живу здесь с 1955 года, — рассказала нам Алевтина. — Родители переехали сюда в коммуналку, когда я пошла в третий класс. Здесь выучилась, здесь же на канатном заводе 36 лет проработала. Место было красивое. Чистое, ухоженное, много растительности. Здесь я выросла, в этой квартире. Поделена она была на три семьи.

По словам пенсионерки, во время перестройки ее дом, как и дома соседей, был брошен. Со слов пожилой женщины, тогда их дома формально были снесены. Заниматься поддержанием нормального состояние зданий и улиц жителям пришлось самостоятельно.

— Нас бросили, но люди продолжали жить. Дома эти строили для завода как времянки. Срок жизни их — всего 20 лет. Но какими бы старыми они ни были, мы их любили и за ними следили. В 2014 году смогли наконец признать официально, что снесены в 80-х они не были. Даже доказали их аварийность. Тогда началась программа расселения. Люди стали постепенно уезжать. В 2023 году дошла очередь и до меня.

Условия расселения повергли проработавшую 36 лет на заводе женщину в шок. В обмен на 50 лет труда волгоградке предложили тесную комнату в коммуналке.

— Нас в квартире жило трое. Одному мужчине дали отдельную квартиру, как и многим-многим другим. А мне и третей соседке, которая фактически живет в Москве, предложили двушку на двоих, — рассказывает Алевтина. — Опять делить по комнате. Я почти 50 лет своей жизни суммарно проработала. Я хочу свое жилье. Поэтому подала в суд, и нашу сторону поддержали. В суде признали, что, так как родственниками мы с соседкой не являемся, давать нам одну квартиру на двоих невозможно. Сейчас я продолжаю жить в этой коммуналке — соседка разрешила мне пользоваться ее долей, так как сама уехала. Какое-то время назад меня вновь приглашали посмотреть уже другую квартиру, но отправили уведомление слишком поздно, когда просмотр жилья был уже невозможен. Так и отчитались, что я сама не пришла. Больше переселять меня никто уже не пытался.

Весной 2024 года последние соседи Алевтины покинули свое жилье. Так пенсионерка и осталась одна в квартале из десятков опустевших двухэтажных домов. Состояние их и раньше оставляло желать лучшего. Но сейчас ситуация дошла до своего апогея. Улицы, по которым в детстве Алевтина ходила в школу, завалены мусором и рухнувшими деревьями. Окна в домах друзей ее юности выбиты, а содержимое квартир растащили мародеры. Догадаться, в каком именно из здешних домов по-прежнему обитает живой человек, невозможно — до такой степени здания разграблены и обезображены. Тем не менее, пока в комнатах ее бывших соседей царит разруха, в своем жилище женщина поддерживает чистоту и хоть какой-то порядок.

— Газ и холодная вода есть. Правда, в воде присутствуют частички земли. Но я ее кипячу и пью. Другого выхода просто нет. Под краном или душем я сроду не мылась, потому что нет теплой воды. Всю жизнь в тазике грею, — признаётся Алевтина. — Отопление теперь в доме отсутствует. Летом трубы срезали мародеры. Живу благодаря обогревателям, ходить дома приходится в зимней куртке.

По словам Алевтины, с выселением последних жильцов ее единственным развлечением стали книги. Проводит за литературой пожилая женщина долгие часы.

— Раньше я очень любила гулять, ходить в музеи. Но с весны больше никуда не выезжаю. Летом максимум ходила по нашим улицам, а осенью вообще от дома не отхожу. Потому из занятий осталось только чтение. Сейчас читаю Зощенко, еще Бунин лежит. Специально вскрыла коробку с книгами.

Личные вещи, включая книги и электронику, Алевтина в октябре упаковала в коробки, надеясь на скорое расселение. Волгоградка верила, что на морозе ее-то, 78-летнюю пенсионерку, уж точно оставить никто не решится. Однако чуда не случилось.

Помимо холода, перед волгоградкой встала еще одна беда. С недавних пор атаки мародеров на дома в округе начали происходить с жуткой регулярностью.

— Гулять я перестала именно по этой причине. Боюсь от дома отойти. Если мне нужно куда-то сходить, то я зову подруг, чтобы они посторожили квартиру. В октябре ходила на рынок, вернулась, а у соседа уже батареи нет. На ночь я завожу одну собаку в подъезд. Если кто-то войдет, то она загавкает. Бывало, что мне стучали в дверь и закрывали глазок. Еще буквально на днях в три часа ночи стучали по окнам, проверяли, включится ли свет. Я очень испугалась. Ночами почти не сплю из-за этого. Только дремлю сидя, держа книгу в руках. С окон уже сняли штапики. Я сейчас только до магазина через дорогу могу выйти. Потому что оттуда виден мой дом.

Несмотря на пустые квартиры и улицы напротив себя, одиночества Алевтина не чувствует. Выручают давние подруги, с которыми она часто беседует по телефону. Благо, несмотря на приличной возраст, смартфон у пенсионерки вполне современный. Кроме подруг, близких у женщины больше нет.

— Родственники давно умерли. Уже 40 лет я живу одна. У меня нет семьи, нет детей. На пенсию вышла в 1996 году, но на заводе работала мастером до 2002-го. Потом до 2016-го подрабатывала то уборщицей, то сторожем. В этой квартире я сама и потолок, и окна, и пол ставила. На свои деньги. Сейчас у меня только пенсия в 23 тысячи рублей. Одиночества я не чувствую. У меня много подруг, которые ходили, по крайней мере раньше, ко мне в гости. И я к ним.

Еще одним другом пенсионерки остается кот, любящий полежать на подоконнике. Но это не единственный питомец пожилой женщины. Во дворе Алевтины разбила лагерь гигантская стая бродячих псов. За волгоградкой они следуют повсюду, словно за вожаком. По ее словам, ни одна из дворняг ни разу не посмела на нее даже тявкнуть.

— Когда гуляю по этим улицам, то еле сдерживаю слёзы. Мы ухаживали за своими домами. Сажали цветы, акации. Мусора вообще не было. А что сейчас…

Женщина рассказала, что в молодости очень любила путешествовать по СССР. Побывала на Урале, в Прибалтике, на Украине и много где еще. Сейчас, уже в преклонном возрасте, у Алевтины есть всего одна мечта — хотя бы немного пожить по-человечески. О своем желании принять хотя бы нормальный душ волгоградка рассказывает, едва сдерживая слёзы.

— Мечта у меня — хоть на старости лет немножко пожить. Я всю жизнь в этой коммуналке провела. Без удобств, без всего, — рассказывает она. — Я хочу жить в благоустроенной квартире. Я хочу нормально помыться. Я всю жизнь, всю свою жизнь моюсь из этого таза. Я просто прошу горячей воды из-под крана. Чтобы в квартире я жила одна, чтобы могла ходить раздетой, как у себя дома. Чтобы можно было спать ночами спокойно, ничего не боясь. Я всю жизнь прожила и мечтала о своей квартире. И я ее заработала. Я 50 лет работала. 34 года на заводе. 16 лет подработок. Я не сделала никому никакого вреда в этой жизни. И чем делить коммуналку в очередном маневренном фонде, я лучше помру здесь — когда дом в итоге развалится.