Многодетная мать из Волгограда: «Мой сын едва не погиб в роддоме»

Первые две недели жизни маленького Тимофея Лозового его мама до сих пор вспоминает со слезами на глазах. Из-за оставленного в пупке малыша катетера грудничок пережил четыре наркоза и две непростые операции.

Большой шрам на животе — единственное напоминание о том, что год назад новорожденный малыш жил в реанимации с постоянными капельницами в руках.

— 17 июня в роддоме № 7 я в четвертый раз стала мамой, — вспоминает Елена Лозовая. — В первые дни жизни у ребенка заподозрили желтуху и поставили ему в пупок катетер с лекарством. Утром, когда я спросила, когда же мне принесут мою кроху, услышала какие-то невнятные отговорки.

Вскоре к встревоженной Елене Лозовой пришла заведующая детским отделением. Успокаивая маму, она объяснила, что при удалении трубочки, коллеги по нелепой случайности оставили 5 сантиметров пластика в теле новорожденного.

— В тот же день Тимофея перевели в хирургическое отделение и под общим наркозом сделали надрез, — рассказывает Елена Лозовая. — Достать забытую трубку они так и не смогли. После операции медики наперебой начали уверять меня, что жизни и здоровью малыша ничего не угрожает. По их словам, кусок катетера зарастет и превратится в связку, которая поддерживает печень.

Отдав сына в реанимацию, Елена Лозовая с незаросшими швами после кесарева сечения каждые три часа бегала в отделение хирургии. По словам женщины, у нее настолько обострились материнские чувства, что в день первой операции Тимофея вернулось грудное молоко.

— Я позвонила своей подруге в Москву и начала разговор со слов: «Выручай», — рассказывает Елена Лозовая. — Друзья семьи оббежали несколько больниц и лишь в клинике № 13 имени Филатова врачи согласились прооперировать такого крохотного пациента. Когда я сказала волгоградским врачам, что еду с Тимофеем в Москву, они искренне удивились и начали по очереди отговаривать меня. Мол, ребенок и так будет здоров. Вместо среды, когда нас и ждали московские медики, мы доехали до клиники лишь в субботу.

Вспоминая о первых двух неделях жизни своего сына, Елена Лозовая не может сдержать слез. Пока они вместе с мужем боролись за своего малыша, дома их ждали еще трое детей.

— Пока я лежала в больнице и ездила с Тимофеем в Москву, моя старшая дочь (ей уже 18) взяла на себя роль няни, — рассказывает Елена Лозовая. — На ее плечи свалились все домашние заботы и уход за 11-летней сестрой и маленьким 4-летним братом.

До операции

Перелет в столицу Елена Лозовая вспоминает как хронику — буквально по минутам. Мама малыша рассказывает, что после долгих переговоров в больнице № 7 ей оплатили билеты в оба конца и дали в помощники штатную медсестру.

— Все это время мой малыш получал лекарства, которые предотвращают образование тромбов, — уточняет Елена Лозовая. — И как бы меня не уговаривали от поездки, я решила: пускай московские врачи осмотрят сына и подтвердят, что ему не нужна операция. У меня бы сразу отлегло от сердца, и со спокойной душой я бы вернулась домой. Но прогноз медиков оказался не таким радужным.

По словам мамы новорожденного крохи, нарисованная волгоградскими врачами картина сильно отличалась даже от результатов сделанной ими томограммы.

— Московские специалисты сказали, что часть катетера находится в воротной вене в области печени: по нелепой случайности она встала поперек раздваивающейся вены, одна из которой ведет к печени, а другая — к сердцу, — не отрывая от рук сына, вспоминает Елена Лозовая. — Нам сразу же назначили операцию. Но с утра я увидела, что Тимофея Лозового из списков на сегодняшний день вычеркнули.

Операция

— Вы очень счастливая мама, — отдавая злосчастные пять сантиметров пластика, говорили Елене хирурги.

Операция с новорожденным малышом длилась полтора часа — на сутки отложив ее, чтобы рассчитать каждый свой шаг, врачи работали с точностью канатоходцев.

— Врачи были в шоке, когда узнали, что в теле сына осталась пятисантиметровая пластиковая трубка — это всего в 10 раз меньше длины самого ребенка. Заведующий отделением сразу предупредил меня, что еще никогда не делал таких операций. Тем более малышу, которому исполнилось всего две недели от роду, — обнимая сына, продолжает Елена Лозовая. — Мне быстро отдали сына, но предупредили, что в случае осложнений сразу же заберут обратно в реанимацию. К счастью, нам больше не пришлось расставаться с Тимофеем. Кусочек катетера с запекшейся кровью и большой шов на животе сына — все, что напоминает о тех страшных днях.

После операции врачи московской клиники подтвердили страшные опасения мамы: по их словам, без операции у грудничка мог образоваться тромб или начаться заражение крови.

— В августе мы поехали на повторный прием в Москву, где проводивший операцию хирург окончательно успокоил нас и развеял все страхи: ребенку больше ничего не угрожает, — вспоминает Елена Лозовая. — Когда я спросила, реально ли судиться с медиками, он улыбнулся и спросил: «Зачем вам это, если малыш жив и здоров?». Кстати, после нашего возвращения из столицы Тимофей быстро отошел от операции и превратился в бойкого и активного малыша. Тем не менее, ни один врач не может дать гарантии, что четыре наркоза никак не повлияют на его развитие.

Что после?

Вернувшись из Москвы Елена Лозовая сразу обратилась к юристу, который не скупился на обещания. За свою работу он пообещал не взять ни рубля, высокопарно рассуждая о медицине и детях.

— Почти полгода он тянул время, а потом и вовсе перестал брать трубку, — добавляет Елена Лозовая. — Поняв, что с ним ничего не выйдет, я обратилась за помощью к адвокату. Девушка обещала собрать все документы для обращения в суд, но в последний момент отказалась от всех своих обязательств. Такое ощущение, что на местном уровне добиться справедливости невозможно. Кстати, в 7-й больнице перед нами даже не извинились.

В поликлинике № 31 пациента по фамилии Лозовой принимали с опаской. По словам Елены Лозовой, детскому доктору, который лечила всех ее детей, за прием «скандальной» семьи пригрозили увольнением.

— Мы обратились в поликлинику не по прописке. И, возможно, именно это стало причиной недовольства персонала, — рассуждает Елена Лозовая. — Но я знаю, что нашему врачу безапелляционно сказали: «Если будете их принимать, можете писать заявление на увольнение». И все же наш врач, ставший уже семейным, не смогла отказать в помощи. Принимала Тимофея на свой страх и риск. Знаете, с тех самых страшных двух недель в жизни прошло больше года. Я не жажду суровых наказаний. Мне хочется лишь, чтобы на моем месте больше не оказалась ни одна мама.

Главный врач больницы № 7 Наталья Панина уточнила, что помнит каждого пациента больницы, но по закону может рассказать о мальчике только после получения письменного согласия мамы.

— За год через нас проходит 30 тысяч пациентов. Вдумайтесь: 30 тысяч, — подчеркнула Наталья Панина. — Я помню пациента, которого мы отправляли в Москву, но сказать точнее пока не могу. Нужно поднимать все документы.

Более подробную информацию о Тимофее Лозовом в больнице обещали предоставить по письменному запросу, на рассмотрение которого у медиков есть семь дней.