«Меня занесло в это колесо инноваций»: волгоградец о бюрократическом аде регистратур детских поликлиник

Записаться в Волгограде к врачу с заболевшим ребенком становится крайне непростой задачей. И это в пик простуд, ОРВИ и гриппа, когда школы одна за другой закрывают классы на карантин. О бюрократическом колесе инноваций, в который загнали волгоградцев регистратуры и телефонные роботы, высказался в авторской колонке папа заболевшего мальчика, Михаил Ряскин.

Инновации в действии! Заболел старший сын. Болеем, Слава Богу, очень редко, последний раз это было года два назад. Высокая температура и все сопутствующие ей симптомы. Подлечили несколько дней. Температура упала, но появился кашель. Решил пойти к врачу, чтобы поставить в этом деле точку, пусть что-нибудь выпишут.

Оказалось, что теперь всё по-новому. Новые телефоны. Новые правила. Всё для удобства людей. Звоню в единую регистратуру 20–05–16. Там автомат рассказывает о том, что теперь они единая регистратура, предлагает нажать на кнопку такую-то, если мы по такому-то адресу.

Нажимаю. Теперь ожидаю там. Берет трубку женщина, объясняю проблему, на что она мне сообщает, что если хотите записаться к врачу, то теперь для этого есть новый единый телефон. Специальный, для записи к врачу.

Хорошо. Набираю 33–03–03. Опять робот рассказывает мне о записи моей речи и сборе моих личных данных...

Переводит меня на звук зуммера. Жду. Берет трубку женщина. Объясняю проблему. Просит назвать фамилию врача, к которому мне надо. Объясняю, что мы редкие гости у врача, просто не знаю фамилии. Она предлагает мне спросить у жены. Рассказываю, что жена в роддоме, надо звонить ей. Предлагает мне снова набрать регистратуру. Благодарю.

Набираю 20–05–16. Автомат заводит свою безжалостную песню. Жду. Нажимаю. Объясняю ситуацию. Женщина из регистратуры мне говорит фамилию нашего врача — П-на. Говорю ей, что нужна она для записи на приём.

— Аааааа! Тогда нет! — говорит она. — Скажите им, что вам надо к За-вой.

— Не понял, — говорю я ей. — Так к П-ной или к За-вой?

На что дама мне отвечает: «Вы пойдёте к П-ной, но чтобы к ней попасть по записи, там надо сказать что Вы к За-вой!».

— Понял, — говорю я ей. Набираю 33–03–03. Слышу монотонный глас победителя моих нервов: «Вы позвонили в единую...». Жду. Нажимаю. Жду почти три минуты, пока возьмут трубку люди. Мне объявляют, что слушают меня. В очередной раз рассказываю ситуацию, отвечаю на вопросы, называю фамилию врача: «З-ва». Меня просят подождать.

Через секунд 20 слышу в ответ: «Ближайшее время возможного приёма к этому педиатру — 4 февраля».

— Подождите, — говорю я неизвестной собеседнице, при этом судорожно пытаюсь сообразить какое сегодня число и когда меня ждут с больным ребенком в больнице.

— Так это же... — начинаю я слегка возбуждённым голосом...

— Вторник, на следующей неделе — обрывает меня моя визави. Тут уже я немного пораженный круговоротом событий замечаю ей, что несколько несообразно с больным ребенком, болеющим уже четыре дня, записываться на следующую неделю!

В голове проносится мысль, что к этому времени обычно дети либо решительно поправляются, либо совсем наоборот.

— Да, — говорит дама на том конце провода, — самая ранняя запись к ней через неделю.

— Подождите, — слегка тупанув, говорю я ей. — Мне к врачу надо сейчас, дитё болеет.

— Звоните в регистратуру! — получаю ответ. Прощаюсь. Набираю 20–05–16. Рассказываю галопом, как там оно по номеру 33–03–03 сложилась судьба, на что слышу: «Приходите к дежурному врачу, вас примут».

Окончательно пораженный новым, каким-то прям немецким порядком в нашем здравоохранении, судорожно размышляю, нелестно думая о себе, как меня занесло в это колесо инноваций! Бери ребенка, приходи в больницу и получай что тебе нужно. Инновации...