Солдата-срочника из Волгограда парализовало после прививки от коронавируса

У солдата-срочника из Городищенского района Волгоградской области парализовало руку после вакцинации от коронавируса. Прививку 18-летний Богдан Сирацкий получил в военной части Астраханской области, куда был призван на службу. Уже несколько месяцев врачи не могут найти причину отказа конечности и не знают, чем лечить молодого человека. По словам матери Богдана, Елены, военно-врачебная комиссия признала его годным к службе, а недавно у солдата начала неметь нога. Военные, в свою очередь, отказываются комментировать ситуацию, ссылаясь на медицинскую тайну.

Елена Сирацкая — многодетная мать-одиночка. Ее муж погиб два года назад. Один из сыновей жительницы Городищенского района, Богдан, в мае этого года был призван в ряды российской армии. Молодой человек попал в 439-ю гвардейскую реактивную артиллерийскую Перекопскую ордена Кутузова бригаду — тактическое соединение Сухопутных войск РФ. Бригада дислоцируется в городе Знаменске Астраханской области.

— Всё было хорошо, мы по выходным созванивались, готовились к присяге, собирали документы, делали тесты, чтобы получить пропуск в часть, — рассказала Елена Сирацкая. — Как-то он мне позвонил и сказал, что они проходили вакцинацию от коронавируса. Я спросила: «Ты что, сделал прививку?» Он говорит: «А куда нам деваться». Я еще спросила: «Ты подписал согласие?» Он сказал: «Не знаю, я много каких бумаг подписывал, не помню, было там согласие или нет».

Через две недели Богдан вновь позвонил маме и сказал, что у него отнялась левая рука и его положили в госпиталь. По словам солдата, он проснулся ночью, чтобы сходить по нужде, и заметил, что рука не двигается. В санчасти развели руками и решили отправить молодого человека в госпиталь города Ахтубинска Астраханской области. Там ему сделали МРТ, но ничего не нашли. Богдана Сирацкого решили перевести в вышестоящий госпиталь в Волгограде, после этого несколько дней он не выходил на связь с матерью. Услышать голос сына Елена смогла только после обращения в военную прокуратуру.

— В госпитале Волгограда ему сделали КТ, МРТ с контрастом, проверили сердце и еще что-то. Когда я позвонила и спросила, чем его лечат, мне сказали: «Сосудорасширяющие препараты и препараты группы B». Что конкретно дают моему сыну, ни ему, ни мне не говорили. Просто говорили, что отклонений нет, но при этом диагноз они ему поставить не могут. Я попросила выдать мне результаты исследований, чтобы я могла проконсультироваться с другими врачами. Мне отказали, сообщив, что он все материалы получит при выписке.

Позже, в августе, Елене Сирацкой сказали, что ее сын прошел военно-врачебную комиссию, на которой его признали ограниченно годным по статье 17Б расписания болезней.

— Я спросила, что это за статья. Мне ответили: «Психиатрия». Как выяснилось, при беседе с каким-то врачом он упомянул, что два года назад у него была тяжелая жизненная ситуация — он потерял отца, — вспоминает Елена Сирацкая. — И они на этом зациклились, что якобы у него с психикой не всё в порядке.

Как выяснилось, часть исследований Богдану провели в частной клинике. Елена обратилась туда, объяснила ситуацию и попросила выдать ей результаты анализов. С ними ей удалось выяснить, что у ее сына очаговая демиелинизация левой теменной и левой лобной долей головного мозга — серьезная патология центральной нервной системы, при которой разрушаются оболочки сосудов мозга, в связи с чем нарушается нервная проводимость. Как считает Елена Сирацкая, именно поэтому у Богдана отказала рука, а позже частично парализовало ногу.

— Я позвонила заведующей госпиталя, где лежал мой сын, — сообщила мама солдата. — Рассказала про очаговую демиелинизацию. Она сказала мне, что такого не может быть, а документы Богдана отправили в Ростов-на-Дону для принятия окончательного решения. На мою жалобу в Южный военный округ по факту лечения сына мне ответили, что я не подтвердила, что являюсь его законным представителем, и поэтому мне не могут раскрыть информацию, которая является медицинской тайной.

К этому моменту Богдана вернули обратно в Астраханскую область. В госпитале Знаменска молодой человек ждал решения своего вопроса из Ростова-на-Дону — там находится командование Южного военного округа.

— Когда сын сам поинтересовался у врачей знаменского госпиталя, чем его лечат, ему сказали: «Тем же самым, чем и в Волгограде». Он переспросил: «Всё то же самое?» Врач сказала: «А у нас ничего другого нет». Ни одного названия препаратов не назвали, — утверждает Елена Сирацкая. — Раньше он мне жаловался, что ему дают какие-то таблетки, из-за которых он плохо спит. Ему снятся кошмары и болит голова. Врачи сказали, что дают их, «чтобы лучше спал». Потом случайно он подслушал в разговоре медиков, что ему дают феназепам. Он пожаловался врачам, что ему плохо от этих таблеток, и их перестали давать. Больше ему ничего не давали, он просто лежал без лечения.

Елена Сирацкая написала жалобы президенту, в прокуратуру и другие инстанции. После этого военные начали проверку.

— Затем, по словам сына, к нему подбежал какой-то лейтенант и сказал, что все его медицинские документы запрашивают, но не могут найти его согласие о вакцинации, — вспоминает мама военнослужащего. — В тот же день к нему в палату зашли медики и начали заставлять всех подписать согласие о вакцинации от коронавируса задним числом — 28 мая! Он отказался, естественно. Они психанули и ушли.

— Позже его отправили в Ростов-на-Дону на контрольное освидетельствование, — рассказала Елена Сирацкая. — В какое отделение — не сказали. Это уже было в конце октября. Он думал, что он едет в неврологию, а его привезли в психиатрию. Мне позвонил начмед знаменского госпиталя и попросил повлиять на сына, чтобы он согласился на госпитализацию в это отделение. Я позвонила сыну, спросила, как вообще дела. Он ни в какую не хотел ложиться в психушку эту. Ему предлагали подписать согласие на обследование в этом отделении. Если бы он подписал, его бы там на два месяца оставили еще. Психических расстройств у него нет, конечно же, он отказался.

В итоге 18-летнего Богдана Сирацкого отправили обратно в санчасть Знаменска. В то время Елена общалась с мамой другого срочника, который лежал в санчасти вместе с Богданом.

— Она мне рассказала, что недавно кто-то из военных принес моему сыну старую форму вообще не по размеру. На ней была порвана молния. Ему вручили нитку с иголкой и сказали пришить эту молнию, — утверждает Елена. — И еще стояли над ним, говорили: «Ты что, такой немощный? Даже молнию пришить не можешь?» Слава богу, ему какая-то женщина там помогла пришить эту молнию. Интересно, а чего я еще не знала?

Как военные заявили Елене, так как ее сын отказался от обследования в психиатрическом отделении, руку и ногу ему лечить не будут. Таким образом, ему придется проваляться в санчасти до конца службы.

Ученые говорят, что сам укол не мог быть причиной отказа руки или ноги, а вот перенесенный COVID-19 — еще как.

— Вследствие инъекции в мышцу инсульт развиться не может, — утверждает главный внештатный специалист-невролог ЮФО, заведующая кафедрой неврологии, нейрохирургии с курсом медицинской генетики, с курсом неврологии, мануальной терапии, рефлексотерапии ФУВ Волгоградского государственного медицинского университета Ольга Курушина. — Таких случаев в Волгоградской области не регистрировалось. Однако инсульт часто является следствием перенесенного коронавируса, что наблюдают врачи-неврологи у пациентов с постковидным синдромом.

О подобных реакциях организма на уже перенесенный COVID-19 не раз говорил доктор медицинских наук, профессор, заведующий кафедрой внутренних болезней ВолгГМУ Михаил Стаценко. По словам ученого, проблемы с нервной системой — самое распространенное проявление постковидного синдрома.

— В литературе уже есть описания, что постковидный синдром может продолжаться и три, и четыре, и даже шесть месяцев, — утверждал Михаил Стаценко. — У меня глубокое убеждение, что это связано в первую очередь с нервной системой. Причем нервная система поражается вся. В результате мы имеем всевозможные невриты: моно-, когда поражается только один нерв, и полиневриты — когда несколько. Достаточно часто при осмотре неврологом пациенту говорят: «Слушайте, вам надо голову лечить». Он, врач, в таком случае прав. Надо лечить голову. И слабость, и нарушения сна, и тревога, и депрессии с суицидальными мыслями, и нарушения терморегуляции, и плаксивость, и даже скачки давления — это всё связано с поражением нервной системы. Это проявление перенесенного энцефалита. А как лечить? Чем помочь? На сегодняшний день ответа нет в рекомендациях. Ни в российских, ни в европейских, ни в американских. Ни в каких. Хотя есть кое-какие диагностические возможности.

Как рассказывал Михаил Стаценко, если сделать магнитно-резонансную томографию и МРТ головного мозга, можно выявить соответствующие изменения. К примеру, в случае с аносмией.

— У нас есть так называемые центры обоняния в головном мозге, которые поражаются вирусной инфекцией COVID-19. Они визуализируются при магнитно-резонансной томографии, — сообщал ученый. — Иными словами, есть методы, которые позволяют диагностировать нарушения в нервной, а также в вегетативной и периферической системах.

В пресс-службе Южного военного округа комментировать ситуацию отказались, сославшись на медицинскую тайну.

— По указанным в обращении вопросам должностными лицами медицинской службы проводится разбирательство, — сообщили в пресс-службе ЮВО.

В пресс-службе военной прокуратуры ЮВО спустя неделю после отправки запроса и вовсе ответили, что корреспондентам надо обратиться в военную прокуратуру Ракетных войск стратегического назначения.

Журналисты V1.RU направили запрос в военную прокуратуру Ракетных войск стратегического назначения и в военное следственное управление СКР по Южному военному округу. На момент публикации ответов не поступало.