За 10 лет не разбила ни одного бокала: история незрячей официантки, которая работает в ресторане

Вместе с Татьяной мы выходим из такси и идем в противоположном от места ее работы направлении. Но именно она замечает, что, похоже, мы движемся не туда. Еще в машине она примерно понимала, где мы едем — по резким или плавным поворотам, дорожным подъемам и спускам, громкому шуму проезжавших мимо авто. Архитектура города, пространства и магистрали, которые она видела до того, как полностью потеряла зрение, отложились в памяти. Всё, что было построено в Омске потом, Татьяна может только представить по описаниям зрячих собеседников.

Обычно на работу в ресторан она добирается на такси одна — заранее предупреждает диспетчера о том, что поедет незрячий пассажир. Водители доводят Татьяну до дверей здания. На входе ее перехватывает администратор и провожает на второй этаж — в ресторан «Вкус темноты». Фишка заведения в том, что посетители обедают или ужинают здесь без света. Один сеанс длится около полутора часов. Сориентироваться в темном зале им помогает 46-летняя Татьяна. Она работает официанткой. В отличие от людей, которые пришли сюда ради новых ощущений, для нее темнота — дело привычное. Вот уже 16 лет она совсем ничего не видит.

Водили и к целителям, и к экстрасенсам

Проблемы со зрением у Татьяны начались, когда ей было 10 лет. До 3 класса она ходила в обычную общеобразовательную школу, потом родители по рекомендациям врачей отдали ее в специализированный интернат. Девочке было сложно учиться наравне со здоровыми одноклассниками из-за того, что она плохо видела. Медики диагностировали ей катаракту и вялотекущий увеит (воспаление сосудистой оболочки глаза). К окончанию спецшколы, в 17 лет, она ослепла на один глаз.

— Меня оперировали и в Москве, и в Уфе. Я была и у новосибирских офтальмологов, и у омских. Что только не делали. Родители уже и к экстрасенсам меня водили, и к целителям. Цеплялись за любую ниточку, но всё было бесполезно, — вспоминает Татьяна.

После окончания спецшколы она поступила в колледж на технолога общественного питания.

— Я ушла на середине обучения. Поняла, что физически из-за зрения мне тяжело — нужно было очень много писать и читать. Меня уговаривали остаться. Предлагали упростить программу и убрать предметы, которые необязательны по специальности. Я отказалась, потому что молодежь бы говорила: «Почему ей можно так, а нам нельзя?» Я не хотела, чтобы меня выделяли, и ушла.

На протяжении долгих лет Татьяна хваталась за любое дело, которое ей предлагали. «За инвалидами по зрению не выстраивается очередь из работодателей», — смеется женщина. Она принимала звонки в call-центре, работала в детском саду няней. Ухаживать за детьми ей нравилось больше всего. Но она смогла проработать всего полтора года.

— Если бы зрение сохранилось на том же уровне, я бы до сих пор там работала. Так сильно мне нравилось. Потом начались больничные — очередные консультации и проверки. Нужна была новая операция. Зрение постепенно падало. Меня нужно было постоянно кем-то подменять. Здесь уже встал выбор, и я уволилась.

К 30 годам она полностью потеряла зрение. И если первое время хоть немного могла отличать дневной свет от ночи, то вскоре лишилась и этой возможности. Сейчас, как описывает Татьяна, перед ее глазами кромешная тьма.

— Я спокойно отнеслась, никаких депрессий у меня не было. Жизнь постепенно вела меня к этому. Плюс, меня всему научили родители, когда я еще что-то видела. Поэтому, когда я потеряла зрение, у меня не было проблем ни в уборке, ни в готовке. Мне для этого глаза не нужны. Вы, люди, которые видите, даже не задумываетесь, что и сами делаете все руками, — рассказывает Татьяна.

Темная комната

Десять лет назад Татьяне позвонили из общества слепых и предложили работать официантом — она сначала подумала, что это розыгрыш. Но на собеседование пошла. Кандидатов на должность было немало. На работу приняли ее и еще троих претендентов. Их научили сервировать столы, подносить и подавать блюда, общаться с посетителями. Будущие официанты сдавали экзамен на знание вин и блюд. Перед открытием ресторана, где посетители едят в темноте, была своего рода репетиция, на которой незрячие официанты показывали приобретенные навыки обслуживания руководству. С пространством они знакомились на ощупь, чтобы было понятно, как передвигаться так, чтобы не столкнуться друг с другом и не врезаться в стены.

— Сначала сотрудники ресторана от нас шарахались. Понятно, что для них первое время это диковинка была. Они не понимали, как себя вести с нами. А потом познакомились и стали все в доску свои, — смеется Татьяна.

Перед приемом гостей Татьяна сама застилает столы скатертями и расставляет приборы. Говорит, что если первое время просила администратора проверить, всё ли сделала правильно, то сейчас довела свою работу до автоматизма. Перед входом в темный зал посетителям ресторана предлагают выбрать один из цветов меню — желтое (мясо птицы), красное (всё остальное мясо), синее (морепродукты), зеленое (вегетарианское) и белое (сюрприз от шеф-повара). Какие конкретно блюда им принесут — они не знают.

— Здравствуйте! Чтобы пройти в ресторан, я попрошу вас встать друг за другом и положить руку на плечо впереди стоящему человеку.

Официант Татьяна первая в цепочке на входе в темную комнату. После того как гости заняли свои места за столами, она подробно рассказывает, что на них лежит.

— Рассказываю, как сервирован стол, что с правой стороны — ножи, а слева — вилки. Гости находят всё при мне, такие довольные и счастливые, что в темноте нащупали перец, — хохочет наша собеседница. — Сложнее всего с бокалами — их роняют очень часто. Пока общаются, забывают, куда поставили.

Блюда к входу подносят администраторы, а уже за порогом темной комнаты — работа незрячего персонала. Кстати, сама официантка за 10 лет работы не разбила ни одного фужера.

После сеанса гостям показывают подробное меню с фотографиями.

— Люди, попадая в темноту, теряются. Вкусы понимают по-разному, хотя все продукты простые, никакой экзотики нет. Помню, был мужчина. Он ел и нахваливал блюдо, ему было очень вкусно. А я ему говорю: «Вы сейчас выйдете и увидите, что это такое вы пробовали». А жена отвечает: «Лучше не надо, потому что это, скорее всего, то, что он не ест в обычной жизни», — улыбается Татьяна.

Часто гости сомневаются в том, что она ничего не видит, и спрашивают, не надеты ли на ней очки ночного видения. Многие расспрашивают ее о жизни, потому что им после 1,5-часового ужина в темноте сложно представить, как так можно жить постоянно. Во время сеансов Татьяна всегда должна находиться в зале, чтобы слышать, когда ее позовут гости.

— Часто у нас отмечают дни рождения. Помню, в одной компании мужчина начал говорить тост. Именинник поблагодарил его, а тот ему отвечает: «А за что спасибо-то? Ты же не знаешь, какую я рожу при этом скорчил!» А некоторые шутят, что зря заморачивались с нарядами — всё равно не видно. У других возникает идея отпраздновать здесь свадьбу, потому что не надо тратиться на костюмы.

График зависит от количества сеансов. Помимо Татьяны, в этом ресторане осталась работать еще одна незрячая официантка — они сменяют друг друга. Обычно гости приходят на выходных и по праздникам, но и в будни народа хватает. Зарплата у нее небольшая, но это неплохое дополнение к пенсии по инвалидности, считает Татьяна. Тем более что эта работа приносит удовольствие и выводит из зоны комфорта. Кстати, для того, чтобы считать деньги, у Татьяны установлено специальное приложение на телефоне, с помощью которого можно отсканировать купюры и узнать их номинал — программа проговаривает информацию вслух.

— Конечно, мне сложно. Но куда деваться? Самое главное — понимать, что жизнь не заканчивается, — говорит Татьяна и добавляет. — Мне всегда так жалко, когда люди здоровые не хотят ни работать, ни учиться, только целый день на диване лежать. Я не пойму этого, как можно ничего не делать, имея возможности.