Антибиотикам не поддается, а врачи не могут распознать. Что за пневмония, которой дети болеют во всём мире и уже в России

Волна массовых госпитализаций детей с атипичной пневмонией, вызванной бактерией микоплазма (Mycoplasma pneumoniae), наблюдается в Нидерландах и во Франции — там этот уровень достиг невиданного за последние 10 лет. Замечен рост детских пневмоний и в России. Врачи признались «Доктору Питеру», что «такого давно не видели». Так, в детской клинической больнице № 5 им. Филатова в Санкт-Петербурге микоплазменная инфекция у каждого третьего пациента.

Что же это за напасть, в чём ее особенность, почему ее сложно диагностировать и лечить и при чём тут ковид? Разбирались с экспертами.

— Микоплазма — это микроб, который живет только внутри клеток, поэтому диагностировать ее обычными способами вроде посева невозможно, — рассказала врач-микробиолог Валерия Газина. — Единственный способ — ПЦР-диагностика. Но есть нюансы. Да, в рутинной практике можно пойти сдать мазок из носа на микоплазму, но результаты могут быть неоднозначными или не отразят реального положения дел.

Имеет огромное значение, как именно берут мазок, ведь инфекция внутриклеточная. Очень важно качество и достаточное количество материала.

— В лабораториях могут просто прикоснуться, не полезут глубоко, пожалев пациента. В этом случае можно получить ложноотрицательный результат, — объясняет врач.

Золотым стандартом диагностики инфекции считается четырехкратное и более нарастание титра антител в сыворотке крови, взятой в острую фазу болезни и через 3–4 недели.

Точно определить, что у пациента — микоплазменная пневмония, довольно непросто даже в условиях больницы.

— Рентген пациенту с подозрением на атипичную пневмонию сделают, скорее всего, только в стационаре. При этом маленьким детям он вообще не рекомендуется. Да и рентген может запутать врача, есть очень много важных и тонких нюансов, — объясняет Валерия Газина. — А при легком течении пневмонии и легко купируемом заболевании вообще не делают рентген.

Лечение атипичной пневмонии антибиотиками врачи начинают сразу: жалобы у пациента обычно очень характерные.

— Это кашель, продолжающийся больше 2–3 недель. Как правило, есть эпизод лихорадки, хотя в целом болезнь может и не протекать с высокой температурой, а также затрудненность дыхания, — говорит Валерия Газина. — Частота пневмоний, причина которой — микоплазма, растет с пяти лет, для нее характерна высокая температура в течение 2–10 дней, но без выраженной интоксикации, при сохранении активности ребенка. Один из характерных симптомов пневмонии — асимметрия разнокалиберных хрипов, с одной стороны их может быть больше, с другой — меньше. Иногда развивается бронхообструктивный синдром. Характерно также покраснение конъюнктив.

Кстати, у маленьких детей, у которых еще нет иммунитета к M. pneumoniae, встреча с патогеном может привести к тяжелому течению, вплоть до смертельного, и требует госпитализации.

— Сначала любую пневмонию лечат бета-лактамными антибиотиками, но вот бактерия микоплазма природно к ним устойчива из-за особенностей своего строения, — объясняет Валерия Газина. — Не получив должного эффекта, к терапии подключают антибиотики-макролиды, к ним относятся эритромицин и азитромицин.

Именно их в России назначали всем подряд в самом начале ковидной пандемии, это было прописано в клинических рекомендациях.

— Из-за этого просто бешено вырос уровень резистентности к ним, и мы не можем лечить сейчас этими антибиотиками, — рассказывает микробиолог. — Ковид сыграл злую шутку: мы их практически потеряли. Они были препаратами первого выбора при терапии, и поэтому сейчас с инфекциями, которые лечатся схожими антибиотиками, справляться тяжело.

Важно и то, что такое интенсивное лечение антибиотиками небезопасно.

— Антибиотики влияют на работу организма в целом, а именно: на почки и печень. Ведь их нужно переработать и вывести. Из-за этого интоксикация нарастает еще больше, — говорит врач.

Кстати, про коклюш: он ослабляет иммунитет и на его место с легкостью приходит микоплазма.

— Эта история как бы намекает, с чем нам придется жить уже очень скоро. Это «приквел» будущей массовой устойчивости бактерий к большинству имеющихся антибиотиков, — говорит о проблеме молекулярный биолог Ирина Якутенко. — Собственно, она уже убивает миллионы людей: в 2019 году исследователи насчитали почти 5 миллионов смертей, связанных с заражением устойчивыми штаммами.

Но пока резистентные штаммы опасны главным образом для людей в больницах, с тяжелыми недугами или пожилых. Так что общество в целом предпочитает эту проблему не замечать, хотя врачи и кричат о ней уже много лет.

Что же касается устойчивой микоплазмы, мы, вероятно, еще не раз о ней услышим, особенно учитывая азитромициновое ковидное безумие. Так что не удивляйтесь, если всё будет плохо.

— Две частые ошибки, приводящие к антибиотикорезистентности: маленькие дозы препарата либо слишком короткий курс его приема, — объясняет врач-инфекционист Андрей Поздняков. — При малых дозировках в организме не возникает бактерицидная концентрация, которая уничтожает все бактерии. Часть из них остается и приобретает резистентность. Поскольку эти бактерии выжили, они начинают активно размножаться. У них есть эволюционное преимущество перед другими видами этой же бактерии, и, размножаясь, они распространяются дальше в популяции.

Антибиотики следует принимать строго по назначению врача. Важно исключить разовые приемы препарата, предупреждает врач.

— Если вдруг возникает пропуск дозы, лечение необходимо продлить на один прием препарата. Оптимальный вариант — перед отменой антибиотиков убедиться в том, что бактерии нейтрализованы: нужно сдать общий анализ крови и анализ на С-реактивный белок, — говорит доктор.

Исследователи из Университета Британской Колумбии решили рассмотреть вопрос с новой стороны и выяснить, как дефицит витаминов и элементов может повлиять на сообщество бактерий, вирусов и грибков, обитающих в пищеварительном тракте мышей. Материал на эту тему вышел в журнале Nature Microbiology.

Ученые все силы бросили на то, чтобы понять, почему не все люди восприимчивы к лечению антибиотиками, и дело совсем не в том, что они ими часто пользовались. А в том, что в организме не хватает микроэлементов и витаминов.

К сожалению, проблема дефицита важных микроэлементов очень распространена в современном мире, причем даже в развитых странах. По статистике, около 340 миллионов детей в возрасте младше 5 лет страдают от недостатка витаминов и минералов. Это влияет не только на их рост и развитие, но и на микробиом кишечника. Из-за недостаточного поступления в организм питательных веществ малышам часто прописывают антибиотики.

Однако, как показали эксперименты с грызунами, именно кишечный микробиом может быть особенно устойчивым к антибиотикам, если у человека есть дефицит питательных микроэлементов.

Часть мышей ученые специально ограничили в питании так, чтобы они не получали достаточно цинка, фолиевой кислоты, железа, витаминов А и В12. Другая группа животных получала обычный рацион.

Затем ученые провели метагеномное секвенирование образцов кала грызунов. Эта процедура помогла узнать, какие виды микроорганизмов были в кишечнике мышек на протяжении эксперимента.

Оказалось, что грызуны, которым еще в детстве не хватало микроэлементов и витаминов, обладали особенным микробиомом кишечника. Так, у них был более высокий уровень бактерий и грибков, которым антибиотики были нипочем. И это несмотря на то, что подобные препараты животным никогда не давали. Ученые также узнали, что нехватка питательных элементов была связана с повышенной встречаемостью отдельных генов и набором генов, связанных с устойчивостью к антибиотикам.

Ученые пришли к заключению, что происходит так из-за стресса, который обрушивается на микробиом на фоне нехватки витаминов. Именно поэтому даже в бедных странах, где нет большого выбора доступных антибиотиков, препараты могут не работать, даже если человек никогда не получал подобного лечения.