«Мы всё еще живем в эпоху перестройки»: политолог о желании возврата в СССР и юбилее Горбачёва

Куда мы идем и что нас ждет? Перестройка 2.0 или возвращение в СССР 2.0, сохранение прозападного курса или баррикадированнье в крепости с разворотом на Восток? Рыночный либерализм или цифровой госкапитализм? Сегодня, в день рождения самого долгоживущего правителя России и последнего Генерального секретаря ЦК КПСС Михаила Горбачёва, об этом размышляет политолог, руководитель Центра развития региональной политики Илья Гращенков.

2 марта 2021 года Горбачёву исполнилось 90 лет, 11 марта 1985 года 54-летний генсек возглавил СССР, который сам же ликвидировал в 1991 году. Казалось бы, всё это уже история, но нет. Сегодня, в юбилей экс-президента СССР (кстати, мы бы сейчас вполне могли отмечать 36-летие нахождения Горбачёва у власти, если бы история пошла немного иначе), люди в стране по-прежнему разделены. Одна часть тоскует по утраченному Союзу, клянет юбиляра и мечтает о советской «реконкисте». Другая, наоборот, признает Горбачёва последним из гуманистов, грустит по тому «интеллигентному» протесту конца 80-х, хочет, чтобы Россия вернулась в те времена, когда с разрушением Берлинской стены страна вновь стала частью Западного мира.

Конечно, за окном совсем другое время. Запад уже не тот, а в России с каждым днем крепнет реакция, которая тянет страну то ли назад в тридцать седьмой, то ли еще дальше — во времена смуты и средневековья, выбирать между новой версией Невского или Дзержинского. Горбачёв и его перестройка открыли форточку в том душном помещении, каким стал ненавистный многим Совок с его формализмом, фальшью и безнадегой. В эту же форточку унесло и ту пресловутую стабильность, по которой до сих пор ностальгируют те, кому духота казалась теплом. Не только колбаса по 2,20, рабочие места и чувство социального равенства, но и ощущение великой страны, фантомные боли по которой так терзают многих россиян.

В этом смысле перестройка не закончилась, она в разгаре. Как писал Пелевин: «СССР, который начали обновлять и улучшать, улучшился настолько, что перестал существовать (если государство способно попасть в нирвану, это был как раз такой случай). Вслед за перестройкой случилось нечто невероятное, новый НЭП, крах которого в 98-м привел к реакции и появлению «консервативного» Путина, который неожиданно для всех начал возвращать «впавший в нирвану» Союз. Конечно, в причудливой форме, с чертами православия, царской империи, рыночной экономикой и олигархическим бандитизмом, но по сути именно тот самый Совок, с которым так успешно боролся Горбачёв. Недаром мы вновь стоим на распутье: перестройка 2.0 или возвращение в СССР 2.0, сохранение прозападного курса или баррикадированнье в крепости (с разворотом на Восток), рыночный либерализм или цифровой госкапитализм?

Как ни странно, но спустя 36 лет мы вновь стоим перед тем же моральным и этическим выбором. Что во главе наших ценностей: гуманизм, человек и его права и свободы или государство и его власть? Как и прежде, с обеих сторон довольно мало «радикалов», тех, кто поддерживает тот или иной полюс страстно и безапелляционно. Народные массы, как и во все времена, по большей части безмолвствуют. Широко известно, что в народе сильны идеи абстрактного патернализма: плати пенсии, дай работу, обеспечь досуг и гордость за страну. В этом смысле современное общество ушло недалеко от советского, в котором социальное иждивенчество было возведено в стратегию выживания. Меньше работай (работа не волк), тащи домой каждый гвоздь (ты тут начальник, а не гость!), получи спецпаек, обойди всех в очереди и т. д. Рыночные отношения приняли и воспользовались ими, показав свои конкурентные преимущества, те самые 5–10% населения, которые сегодня принято относить к либерально-рыночному сегменту. Остальные стали работать на них, а оттого — ненавидеть.

Желание вернуть Советский Союз с его плановой экономикой, но прежде всего — системой распределения — мечта населения о том, что им опять начнут давать что-то: квартиры, пособия, работу. На эту искаженную мечту о справедливости (тонкий слой масла на хлеб, но для всех равный) упирают и сторонники «возврата» к доперестроечным временам.

Только с сохранением привилегий в виде частной собственности и богатств для касты высшего руководства. Как у Оруэлла в «Скотном дворе» лозунг «Все животные равны!» в итоге выродился в дополнение «но некоторые — ровнее!». Но в целом и такой подход с чисто косметической «справедливостью» многих бы устроил. В принципе, ФОМ этот тренд выявлял в последние 15 лет, таким он и остается по сей день, несмотря на то что всё происходящее в стране, мягко говоря, обратно этому запросу. Богатые продолжают богатеть, бедные — беднеть, однако до 2021 года и пандемии рейтинг власти лишь рос, а элита чувствовала себя спокойно и стабильно. Но в нынешней ситуации трансфера и турбулентности, а та же постпандемийного кризиса запрос на справедливость может обостриться и принять более радикальные формы. Идеология иждивенчества может вылиться в старый лозунг «Отнять и поделить», недаром разговоры о национализации и безусловном базовом доходе давно будоражат умы левого электората.

Сегодня России нужна нормализация. Да, так когда-то называлась чешская программа по возвращению к тотальному контролю коммунистической партии, но в данном случае речь как раз о перестройке 2.0 и возврате к тем идеям, которые продвигал ранний Горбачёв. Примечательно, что, отмечая его 90-летие, мы до сих пор спорим лишь о том, в какую точку времени нам следует вернуться — до 1985-го или после 1991-го, что еще раз подчеркивает мой главный тезис: пока мы всё еще живем в эпоху перестройки.