Поделиться
Чем объясняется отказ властей Волгограда принять поступившие в регион автомобили «Новой скорой помощи»? К чему приведет политика сокращения объемов оказываемой населению медицинской помощи, которая в Волгоградской области грозит вылиться в масштабные закрытия роддомов и медицинских стационаров в сельских районах? Нужно ли России вводить «Сталинградский список», включение в который делало бы невъездными иностранцев, причастных к осквернению советских воинских мемориалов? Наиболее резонансные события прошлой недели комментирует врач скорой помощи, ассистент кафедры амбулаторной и скорой помощи Волгоградского медуниверситета Анатолий Белоглазов.
Скорую помощь в Волгограде развалил не Фридман
Пуск первой подстанции в рамках проекта «Новая скорая помощь» в Волгограде с треском провалился. Из восьми пришедших на подстанцию скорой помощи №8 Советского района автомобилей на линию не вышел ни один. Представители компании уже заявили, что намерены через суд добиться принятия автомобилей в работу, в то время как представители регионального минздрава намерены обратиться в арбитражный суд с иском о расторжении контракта, мотивируя это серьезными нарушениями условий договора.
«Вся эта шумиха вокруг бизнесмена Фридмана, поднятая в некоторых СМИ, очевидно имеет целью заставить волгоградцев забыть о том, что приход в Волгоград ООО «Новая скорая помощь» является инициативой не Фридмана, а нашего уважаемого руководства, которое обратилось с письмом в Агентство стратегических инициатив, – считает Анатолий Белоглазов. – Мотивация понятна: надо что-то делать для обеспечения качественного оказания скорой медицинской помощи с учетом приближающегося чемпионата мира по футболу 2018 года. Потому что если продолжать практику Волгограда – я подчеркиваю, Волгограда, в Волжском в этом плане все гораздо благополучнее – то спортивный праздник в городе-герое, с учетом большого наплыва зрителей, может быть омрачен десятками смертей из-за неприезда неотложки. Стоит отметить, что в Волгограде за последние тридцать лет не построено ни одной подстанции, за двадцать – не закуплен ни один автомобиль скорой помощи. Все то, что приходило в Волгоград, является заслугой федерального центра. Когда в 2006 году к нам пришли 40 автомобилей, Владимир Путин по сути спас волгоградскую скорую помощь от остановки. Потому что у имевшихся на тот момент автомобилей сгнило днище, грязь летела в салон, а щели были такие, что в них свободно могли залетать воробьи. Каким образом эта рухлядь проходила ежегодный техосмотр, для меня загадка. Для меня точно так же непонятно, как эти автомобили 2006 выпуска пройдут очередной ближайший технический осмотр. В Волгограде, в отличие от Волжского, автомобили зимой находятся большей частью на открытых площадках. Моторы у них работают практически круглосуточно, чтобы обеспечить хоть какое-то тепло в салоне.
Тот цирк, который устроили проверяющие с измерением рулеткой параметров фридмановских неотложек и определением температуры в их салонах, иначе как фарисейством и лицемерием не назовешь. Я неоднократно выступал на медицинских форумах и конференциях, и когда заходила речь о необходимости соблюдения стандартов оказания помощи при ДТП, инфарктах, у меня всегда был один вопрос: каким образом соблюсти все эти стандарты в наших автомобилях зимой? Когда температура в салоне не сильно отличается от наружней. То есть минус пять, минус десять, минус пятнадцать в автомобиле. Даже в тех автомобилях, которые пришли благодаря федеральному центру, замерзали медицинские растворы. А уж про старые и говорить нечего. До 2006 года, чтобы иметь возможность оказать стандартную скорую помощь, мы были вынуждены возить растворы в нагрудных карманах.
Именно поэтому измерение температуры в салоне автомобилей ООО «Новая скорая помощь» – полный абсурд. Чиновники отказываются от этих неотложек по непонятным мне причинам. Особенно мне непонятна позиция главного врача МУЗ «Станция скорой медицинской помощи», который сначала подписал контракт, а теперь требует его расторжения. Ладно чиновники, но он ведь прекрасно осведомлен о том, на чем ездят бригады скорой медицинской помощи. Те 40 автомобилей, которые поступили в 2006 году, стоят на балансе не спецавтохозяйства, а непосредственно МУЗ «Станция скорой медицинской помощи». Ими командует именно главный врач. Им уже фактически семь лет, их надо списывать как полностью выработавшие свой ресурс. Хорошо, автомобили Фридмана мы отвергаем. А что предложили городские и областные власти взамен? На Фридмана вылили ушат грязи. Замечательно, так мы добиваемся повышения инвестиционной привлекательности региона. Но что нам предложили вместо него? Ни-че-го!»
Чиновники предлагают рожать в стогу сена?
Депутат Госдумы Алевтина Апарина обратилась в Министерство здравоохранения России, выразив озабоченность планами волгоградских чиновников, предусматривающими резкое сокращение сети сельских роддомов. По неофициальным данным, не опровергаемым региональным министерством здравоохранения, к закрытию готовятся 25 из имеющихся 33 сельских родильных домов.
«Волгоградская область очень большая, – отмечает господин Белоглазов. – Все знают, какие дороги в Волгограде, в районах они не лучше. Сейчас в регионе создаются территории, где нет школ, магазинов, библиотек и клубов. Теперь не будет и здравоохранения. Это практически убийство села. Это что получается, возвращаемся в 19 век, к бабке-повитухе и стогу сена, потому что женщины рожать все равно не прекратят, как бы ни старались наши чиновники. Возникает парадокс: с одной стороны Владимир Путин призывает рожать третьего ребенка, а рожать не только не на что, но и банально негде. Где его рожать, в автомобиле скорой помощи, в бане? Волгоградские чиновники восприняли призыв президента как-то очень по-своему. Получается, что левая рука не знает, что делает правая».
Воспитывать, а не карать
Председатель волгоградской городской общественной организации «Афганская община» Незамуддин Бахави обратился к президенту Владимиру Путину и в Государственную думу России с предложением создать «Сталинградский список», запрещающий въезд в страну иностранцам, причастным к осквернению советских воинских мемориалов.
«Список составить можно, но тогда в него придется включать и наших собственных сограждан, – считает Анатолий Белоглазов. – Вандализм со стороны наших соотечественников во много раз превосходит вандализм иностранцев. Иностранные гости во многих случаях просто копируют поведение местных жителей. Если мы так относимся к сохранению исторической памяти и сами демонстрируем неуважение к своим мемориалам, то как мы можем этого требовать от иностранцев? Я поддержал бы создание такого списка только с условием внесения серьезных корректив в систему образования и пересмотра политики воспитания подрастающего поколения».
