Поделиться
Поделиться
Были ли нарушения во взорвавшемся кафе «Белладжио»? В чем причина низкой вводимости волгоградского жилья? В качественные ли дома переселяют местных жителей из ветхих жилищ в рамках специальной программы? Эти и другие актуальные вопросы сайт 34metra.ru решил задать специалисту и обратился к начальнику управления государственного строительного надзора администрации Волгоградской области Михаилу Норкину.
– Всю страну потрясла трагедия в кафе «Белладжио», сегодня жители домов со встроенными помещениями как никогда обеспокоены собственной безопасностью. Расскажите, какие нормы должны соблюдаться при возведении подобных заведений?
– При обустройстве какого-либо заведения в выкупленном помещении, расположенном в жилом доме, собственнику необходимо соблюдать целый ряд требований. До того, как начинать какие-либо работы, владелец обязан получить разрешение на перевод жилого помещения в нежилое. Соответствующие решения в Волгограде принимаются районными администрациями. Само помещение обязательно должно располагаться на первом этаже здания, при этом вместимость заведений общественного питания не должна превышать 50 мест. Согласие жильцов дома на возведение кафе, магазина или парикмахерской требуется только в том случае, если затрагивается общедомовое имущество – лестничные клетки, стены дома и прочее. Допустим, при обустройстве положенного отдельного вентиляционного канала для кафе, он навешивается на фасад строения. Эти работы касаются общедомового имущества и согласие жильцов является обязательным.
Совершенно другим вопросом является контроль за уже существующими объектами. Его осуществляют другие органы, такие как Роспотребнадзор и Госпожнадзор.
– Часто ли владельцы допускают нарушения требований?
– Очень. Наверное, в каждом втором случае. Выявлением нарушений мы не занимаемся, но проводим проверки по обращениям. Достаточно ярким примером будет кафе «Четыре сезона» на улице Чуйкова. В первый наш визит после поступившей от жителей дома жалобы нас вообще не пустили в заведение, во второй раз мы наведались уже вместе с представителями прокуратуры. В кафе было выявлено разрушение несущих конструкций здания. Совместно с прокуратурой постарались максимально быстро принять меры, через суд удалось добиться приостановления работ. Сейчас нарушения устраняются. Надеемся, что вторая попытка заведения будет соответствовать всем правилам.
Другой пример – ресторан «Швейк» на улице Советской, над которым находится детский сад. В каком состоянии это заведение, как там соблюдаются нормы пожарной и санитарной безопасности, – мы не знаем. Этот объект в эксплуатацию не сдавался, экспертиза проекта также отсутствует. Однако владельцы выиграли суд, решением которого городская администрация обязалась выдать разрешение на строительство в отсутствие экспертизы, и мэрия, особенно не рассуждая, это разрешение выдала. Далее объект должен был сдаваться в эксплуатацию, но не было сделано и этого из-за отсутствия экспертизы и строительного надзора. Владельцы обратились в суд, и за ними признали право собственности. Мы опротестовывали это решение, но ничего не помогло – объект узаконен. А над ним – детский сад. К моему глубокому сожалению, суды не всегда обоснованно идут навстречу предпринимателю, решая вопрос о признании права собственности и не думая о возможности повторения трагедий, как пожары в «Хромой Лошади» и в «Белладжио», только теперь в детском учреждении.
– Но безопасность зависит не только от качества работы надзорных органов и судов, но и от самих предпринимателей...
– Безусловно, среди предпринимателей есть добросовестные люди, для которых безопасность стоит на первом месте. Есть ресторан «Волгоград», к которому нет никаких претензий. Владельцы всегда строго соблюдают все нормы. Мне совершенно непонятно, когда за такой бизнес, как общественное питание, берутся люди, совершенно ничего в этом не смыслящие и неприспособленные. Такое ощущение, что ими движет исключительно тщеславие. Но если ты хочешь показать себя большим ресторатором – так контролируй, делай все правильно! Не понимаю, как мог так пожадничать владелец «Белладжио». Допустим, в кафе холодно, отключили отопление. Значит, нужно было приостановить деятельность. Но, видимо, не хотелось терять прибыль. Другой вариант: приобрести масляные обогреватели, которые не взрываются. Опять нет, ведь электроэнергия в несколько раз дороже газа. Жадность превалирует. Наверное, так и решили занести в помещение уже имеющееся в наличии газовое оборудование. Хотя, отмечу, во встроенных помещениях жилых домов запрещается использование любого газового оборудования. Сегодня мне дико слышать, что владелец говорит, мол, у нас все было хорошо, все правила были соблюдены. Если бы все было на самом деле правильно, взрыва бы не произошло. Это не просто несчастный случай, это беспечность и безответственность, из-за которой пострадали люди.
Страшно подумать о том, если что-то произойдет и в гостинице на проспекте Жукова (гостиница Frant Hotel). Опять-таки узаконен объект через суд! Ни экспертизы, ни стройнадзора, никаких проверок, никакого контроля... Но это ведь ни его личный дом, это ведь гостиница, где будут находиться люди. Наверняка, там имеются нарушения. Нет путей эвакуации, неизвестно, какие материалы использовались при строительстве, что за ресторан там располагается и какое оборудование в нем используется. Застройщик ни один объект не сделал нормально, за ним тянется целый шлейф нарушений. Находится в его заведениях небезопасно, да и невольно задумываешься над тем, почему он выигрывает все суды.
Впрочем, желание предпринимателей обойти административные барьеры вполне доступно для понимания. Но есть законы, и их нужно соблюдать. При злоупотреблении же барьерами или вымогательстве нужно обращаться в правоохранительные органы. Однако этого не происходит, потому что предприниматели боятся, что после жалоб их положение только станет хуже. Это не так! Нужно быть смелее, власть уважает таких.
– Получается, если на объекте узаконено право собственности, то ситуация безвыходна?
– Мы пытаемся всеми силами выходить из положения, осознавая ответственность как надзорного органа. Сейчас составили объемный список объектов, на которых узаконено право собственности, и предоставили его Госпожнадзору. Конечно, пожарный надзор тоже ограничен в своих полномочиях, но, зная конкретные адреса, они могут поставить их в очередь на плановые проверки.
– Вопрос безопасности стоит достаточно остро и перед жителями ветхих домов Волгограда. В регионе реализуется программа по переселению из аварийного жилья, но приносит ли она желанные результаты?
– Я думаю, что ветхое жилье не в полной мере выявлено в Волгограде. По факту его количество в два или в три раза больше, чем в официальном перечне. Наверное, это связано с чувством собственной осторожности власти, потому что в течение месяца с момента признания дома аварийным людей из него надо переселить. Но денег-то на это нет. И на следующий день люди выйдут на улицы с плакатами, требуя предоставления нового жилья. Поэтому власть и осторожничает. Я думаю, что это неправильно. Если не получается с городским или областным бюджетом, нужно стучаться в другие двери, открыто показывать состояние жилья, и средства появятся, потому что у федерации их достаточно.
Другой аспект – качество тех домов, куда переселяют людей из ветхих строений. Например, дом был построен в Городищенском районе. Нашему надзору он не подлежал, потому что он трехэтажный. Но вскоре нас подключила прокуратура. И выяснилось, что разрешения на строительство нет, да и сам дом – это просто безобразие, такого низкого качества мне еще видеть не приходилось. Щели такие, что рука проходит насквозь, фундамент еле дышит, конструкции очень слабые. А ведь при переселении нужно быть особенно внимательными. Люди и так были в худших условиях, и выдавать им жилье такого же качества просто нельзя. Хотя существенная загвоздка, не позволяющая подобрать лучших работников, имеется в конкурсе, единственный критерий которого сейчас – это наименьшая стоимость.
– Как в Волгограде вообще обстоят дела с качеством жилищного строительства?
– Оно уже много лет сохраняется на одном уровне, не становится хуже, но и не улучшается. Нарушения имеют место быть. Проблема частично в низком профессионализме современных строителей. Если раньше на стройку приходили подготовленные люди, закончившие специализированное училище, то сегодня в погоне за экономией строителей нанимают буквально с улицы. Бывает, проверяем качество строительства, поднимаем подоконник, а вместо утеплителя там – дыра или набит мусор. Проверку мы проводим не чаще раза в два месяца. За этот срок, конечно, можно скрыть некоторые недостатки и нарушения, поэтому часто жалобы появляются уже в ходе эксплуатации, через год или полтора. Закон обязал застройщика нести гарантийные обязательства в течение пяти лет. За это время застройщик должен будет устранить все нарушения за свой счет, если установлено, что они появились именно по его вине.
– Не секрет, что в Волгоградской области достаточно низкая вводимость жилья. Как вы считаете, в чем причина?
– По моему мнению, причина кроется в том, что местная власть никак не раскачается. За все свои годы работы я впервые вижу, чтобы органы местного самоуправления работали в сфере строительства так плохо, как сейчас. Такое ощущение, что этот вопрос для них совершенно посторонний. Возможности для развития есть, но нет человека, который будет работать на результат. Это касается не только Волгограда, но и других городов и районов. Все последние годы жилье едва ли не выбивается из власти. Если областная власть согласно закону не может вмешиваться в их деятельность, то сами органы местного самоуправления обязаны работать с инвесторами, оказывать содействие в строительстве, должны быть заинтересованы. В пример можно поставить город Волжский, где первый вице-мэр Михаил Кубанцев старается, разрабатывает проекты, ищет средства для реализации. Там и результат виден.
Важнейший вопрос – это наши инженерные сети. Говорится о том, что в Волгограде легла половина промышленности, значит, соответственно, должны были высвободиться сети, появиться резервы. Но на деле ситуация не меняется, застройщику не предоставляется то, что уже есть, а устанавливается цена за присоединение. Совершенно иначе все в других регионах, например, в Краснодаре или в Астрахани. Когда там человек хочет строить, ему открывают карту и говорят – выбирай. Да, за инженерные сети в любом случае заплатить придется, но в ответ он достаточно быстро получит все необходимое. Поэтому многие местные застройщики ушли в другие регионы. Я надеюсь, что ситуацию сможет переломить приток новой энергии, приход нового губернатора.
– Нужны ли какие-либо изменения законодательству, регламентирующему сферу строительства?
– Безусловно, доработки и изменения нужны. Ведь если суды принимают решения, о которых я говорил, значит они при этом опираются на какую-то базу. К примеру, так называемая дачная амнистия. Видимо, законодатель, который ее придумал, считает, что индивидуальным строительством занимаются малоимущие люди или инвалиды, и попытался облегчить им жизнь. Все мы понимаем, что это совсем не так. В результате разрешение на ввод получать не надо, можно строить все, что захочется. Только на следующий день к нам придут жаловаться соседи, в жилье которых из-за нововозведенного дома вообще не попадает солнечный свет. Только помочь мы им, увы, ничем не сможем. Это совершенно странная позиция нашего федерального руководства: чиновники – воры, давайте население отгородим от них и пусть местные жители строят жилье, как хотят. Скорее нужно привести в чувство чиновников, наказать при необходимости.
Дыры в законодательстве на федеральном уровне имеются. Мы пытаемся продвинуть некоторые инициативы, в прошлом году направили пять законопроектов в Минрегионразвития. Разработан проект закона Волгоградской области о защите прав дольщиков. На данном этапе мы можем только наказывать и штрафовать застройщиков, но разве это поможет самим дольщикам? За каждой санкцией должен следовать результат. Конечно, ситуации бывают разные. Бывает, что застройщики банкротятся. Бывает, что продать удается только половину квартир, а потому денег на дальнейшее строительство нет. С одной стороны, в бюджетах других городов имеется сумма, которая может помочь при строительстве в подобных ситуациях. У нас эта строчка не предусмотрена. Мы хотим не только ее обозначить, но и возложить ответственность на органы местного самоуправления, функции которых не должны сводиться только к нарезке участков. С другой стороны, если застройщик не в состоянии обеспечить стройку от начала и до конца, не имеет запаса средств, то не нужно браться. Мы направили в Минрегионразвития и в Минэкономразвития предложения, которые смогут некоторым образом обезопасить дольщиков: если у застройщика есть средства на возведение половины дома – пусть строит и начинает собирать деньги с участников долевого строительства только тогда, когда половина дома будет построена.
– Какие прогнозы строительства можно сделать на 2012 год?
– Ежемесячно у нас растет объем работ, количество проверок, количество объектов долевого строительства. Нельзя сказать, что жизни нет, стройки идут, и в каждый новый год земель под строительство отводится все-таки больше, чем в предыдущий. Однако темпы жилищного строительства не увеличиваются, а даже снижаются. Например, в 2011 году участков для возведения многоквартирных домов было отведено на 10% меньше, чем в 2010 году. Можно сделать соответствующие выводы о вводе жилья в конце 2012 года и в 2013 году. Раньше строились планы (двухлетки) по вводу, сейчас в Волгограде никто и ничего не планирует. На 2012 год позитивных прогнозов в строительной сфере делать не приходится, в лучшем случае ввод жилья будет примерно на уровне 2011 года. Из ничего не выйдет ничего. Сейчас в Волгограде больше миллиона квадратных метров незавершенного жилищного строительства многоквартирных домов. Освоить их нужно хотя бы за пару лет. В любом случае сегодня мы уже не получим никакого результата, а вот к следующим годам нужно готовиться. Строительством нужно заниматься, эта отрасль питает все остальные. Если постараться в 2012 году, то первые плоды усилий получим в 2013 году.
