Погреться в жерле, искупаться в облаке и не покорить вулкан — зачем ехать на Камчатку

Говорят, что вулкан постоянно разный — его вид меняют лучи солнца, поверхность меняется от тумана и облаков, от места наблюдателя. Еще говорят, что вулкан — это место, где Земля говорит с нами в нашем времени. В путешествие к вулкану отправился корреспондент Городских порталов. Его эмоции и самый подробный гайд по поездке на Камчатку читайте в очередной серии проекта «Открытка с Дальнего Востока».

День вулкана — традиционное мероприятие на Камчатке, организованное 20 лет назад для массового восхождения на Авачинский вулкан. С 2020 года мероприятие стало официальным и набирает популярность. В начале августа в Петропавловск-Камчатский приезжают туристы, чтобы подняться на вулкан. По информации губернатора Владимира Солодова, мероприятие посещают гости не менее чем из 10 субъектов.

Мы едем сквозь темноту по сухому руслу. В сезон и во время дождя это вполне себе река — вода спускается с сопок во время дождя и таяния снега. Фары выхватывают подмытые берега с упавшими деревьями и наносы песка — можно предполагать, какой мощи поток тут прокатывается. Но в остальное время река Сухая соответствует названию.

Ведет эта река-дорога в природный парк Налычево, откуда начинается массовое восхождение. Парк встречает категоричными надписями: «Костры не жечь», «Мусор не бросать», «Евражек не кормить».

— А чего к ним так сурово относятся?

— Так они отвыкают себе пищу отбывать и умирают потом. Медведей тоже кормить нельзя. Но они не дохнут, — вроде как с сожалением пояснил водитель.

Медведи — такая же экзотика Камчатки, как и вулканы. Но у местных жителей чувства противоречивые — вроде забавный увалень, но встреча с ним вряд ли чем-то хорошим закончится.

До старта еще изрядно времени, но по парку уже ходят заспанные люди с дымящимися кружками. Многие приезжают накануне и проводят ночь перед восхождением прямо у подножья сопок. Рассвет в этом месте — зрелище волнующее, достойное некоторых походных неудобств. На фоне сероватого неба вырисовывается ровный силуэт Корякского вулкана, набирает четкость и предстает во всей красоте — со снежными спусками, валунами и очерченными склонами. Мощь. Величие.

Я опущу описание предстартовой суеты, из-за которой меня била крупная дрожь. Накануне мои физические способности и шансы пройти маршрут оценили как весьма скромные. Я мысленно согласился с этим, даже был готов к тому, чтобы пройти 5 километров, сделать фото и не торопясь вернуться обратно. С этими мыслями очень грустно смотреть на скайранеров — спортсменов, которые бегут до вершины на скорость. Но это совсем другой уровень.

Спортсмены стартуют первыми, а следом идем мы — пешеходы. На мероприятие зарегистрировалось более 1,7 тысячи человек. На маршрут выходят не все разом, но на петляющей по кустам тропинке всё равно становится тесновато. Впрочем, нет никакой толкотни — люди придерживают ветки и убирают палки, уступают друг другу дорогу. И от этой заботы становится приятно и даже чуточку спокойнее.

Уже на первых метрах природа раскрывает свою красоту — тропа идет поперек крутого склона, под которым журчит ручей (дальше он потеряется в русле Сухой реки), поднимающееся солнце разгоняет облака над Авачинским вулканом. Растянувшись в длинную цепочку, туристы сохраняют пейзажи в телефонах. Идти пока легко и весело, но на возвышенности вулкан предупреждает, что подъем — это всё-таки не романтическая прогулка по цветочной полянке.

Хотя цветов на высоте около 1500 метров встречается изрядно. Климат продиктовал этим растениям условия существования: надо иметь жесткие листики с пушком, не подставлять голову ветру, жаться к земле, чтобы ловить тепло.

Дорожка виляет уже среди валунов, подъем становится круче, и дыхание перехватывает не только от камчатских ландшафтов. Люди дают друг другу противоречивые советы. Одни рекомендуют почаще притормаживать, другие говорят, что первую передышку надо делать на Жандармах — скалах, до которых идти примерно два часа. Я иду не спеша, примеряясь к людям моего возраста и комплекции, небольшими переходами — 200–300 метров, пауза. План на взятие пятикилометрового отрезка всё еще лежит в голове. Но не останавливаться тут просто невозможно — каждый переход открывает неповторимый вид. То появляются пятна снега, то из дымки выплывает Петропавловск-Камчатский на фоне Вилючинского вулкана, под которым лежит загадочный город моряков-подводников.

Вокруг Корякского вулкана гуляет облако, и я пытаюсь понять: мы уже на этом уровне или это какой-то обман зрения?

Здесь уже становится понятна настоящая ценность этого путешествия. Окружающий мир удивителен, но требует некоторых усилий. В повседневной жизни порой непросто поднять голову и посмотреть на небо, обратить внимание на заиндевевший листик, увидеть лицо в камне. Непросто отключить мысли, но вверху проще быть одному — вот есть я, палки и облако, выше которого хочется забраться.

После рыжей отметки 1930 метров пейзаж уже совсем другой. Еще недавно в валунах можно было видеть мох, но теперь путь лежит по черной гряде, на которой нет ничего, кроме мелких вулканических камешков.

Зато под ней как на ладони лежит склон Корякской сопки, испещренный заломами, снежными наносами, трещинками и выступами. Смотреть на него можно бесконечно.

Достаточно неожиданно появилась отметка 5 километров, до которой я планировал дойти. Вторая стрелка манила на спуск, обещая дорогу до лагеря, которая будет чуть длинней, зато, наверное, не такой сложной. Но, во-первых, путь показался не очень сложным. А, во-вторых, вниз устремляются бегуны, возвращавшиеся с вершины. За 2,5 часа, которые ушли у меня на преодоление пяти километров, эти люди успели махнуть на вершину и обратно. Мощь.

Плюсом совсем недалеко маячили Жандармы, где можно было сделать первый серьезный привал. Собственно скальный массив находится немного дальше, а на передышку люди останавливаются около бункера с оборудованием вулканологов. Судьи, которые шли для регистрации участников, успокаивали, что до конечной точки совсем недалеко, но расстояние не говорили.

После привала появилась отметка 2070 метров, намекающая, что вершина достаточно близка.

Температура тут уже ощутимо ниже — есть участки со снегом, который хоть и по-весеннему рыхловат, но таять не думает. Из рюкзака вынута ветровка, а камни манят не только причудливой формой, но и теплой поверхностью.

На просторе тесный строй туристов рассыпался. Остались сформированные внизу группки, да и в целом незнакомые люди легко общаются, подбадривают друг друга, заводят беседы. Мы немного поболтали с двумя парнями и их спутницей. Один из них уже несколько раз был на вершине, поэтому в поведении чувствовалась некоторая расслабленность. Узнав, что я из Читы, он весело отреагировал:

— Вчера рядом с нами читинцы рыбачили. Говорят по-вашему.
— Как это по-нашему?

— Но, аха, — похоже скопировал парень.

— Но, мая, наши значит. Браво-то чо, — подыгрываю я, и мы дружно смеемся.

Еще один переход открывает картину и вовсе неожиданную. Описывать это сложно — на фоне эмоций, которые рождает красота, слова кажутся тусклыми. Но всё же я попробую: спустившееся с Корякской сопки облако за мгновение закрыло долину, растянулось по перевалу, окутав туристов, и медленно нырнуло вниз — к подножию Авачинской сопки, чтобы там рассеяться без следа. Но лучше посмотрите на это сами.

Следующая остановка — небольшое плато, утыканное пирамидками из камней. Люди тут основательно готовились к подъему: надо перекусить, вытряхнуть песок из обуви и подтянуть шнурки. Как оказалось позже — это занятие столько же нужное, сколько и бесполезное.

Последующий подъем начался со снежного «языка», небольшого, но не очень удобного. Но тренировки на читинских тротуарах и палки сильно мне помогли. А вот дальше пошел очень крутой и осыпающийся склон. Наверное, неправильно называть вулканический грунт песчано-гравийной смесью, но других сравнений у меня нет. Сначала шлак был черным с вкраплениями больших камней, потом стал красным, порой он уходил из-под ног вместе с камнями, которые весело катились на позади идущих. Дорога уже не так приятна — выше двух тысяч метров и воздух другой, и пройденный путь дает о себе знать. Пульс подскакивает моментально — 20–30 шагов — и в груди колотится барабан. Я пытался следить за сердцебиением с помощью браслета, но плюнул и стал просто делать остановки по требованию.

На некоторое время я прицепляюсь к семейной паре — график подъема и отдыха у нас совпадает и их присутствие меня бодрит. Муж идет на вулкан третий раз, чтобы не отправлять жену одну. Спокойные, уверенные люди, без картинных протягиваний рук они поднимались шаг за шагом, подбадривали друг друга, шутили, отдыхали и шли дальше. Наверное, для совместной жизни это не самое сильное испытание, но такой поход что-нибудь да значит.

Для развлечения я начал составлять в голове правила для будущего восхождения, потому что опыт в этом деле появляется моментально:

• тащить два литра воды не обязательно, а пару бутылок можно припрятать на каком-нибудь привале;

• а вот термос с чаем был бы полезен;

• крепкие кроссовки Lowa очень хороши, но ботинки с голенищем — лучше;

• не надо синхронизировать свой темп с кем-то, порой пухлые «паровозики» превращаются в изящных барсов;

• тайтсы — не смешные штаны, а очень нужная в гардеробе вещь. Спортивные носки — тоже.

С вершины спускаются люди. Они счастливы, улыбчивы и оптимистичны.

— Осталось совсем немного, не торопитесь, отдыхайте, заберетесь, — слышно от вереницы, идущей вниз.

— Давай дальше на морально-волевых, — советует парень, по виду которого понятно: у него с этими качествами полный порядок.

— На морально-волевых, — с улыбкой повторяю я и вспоминаю забавную картинку с шерстяным волчарой и мощными лапищами.

Приходит необычное состояние нереальности происходящего. Со мной ли это происходит? Я ли это ползу на действующий вулкан по грудам красного шлака между облаков? Возможно ли вообще такое на нашей планете и в нашей стране? Возможно, если ты на Камчатке.

До вершины остается буквально рывок — для него даже приспособлена веревка. Но приходится выбирать — либо канат, либо палки, с которыми у меня сноровки побольше. Последние метры очень бодрят предвкушением, с вершины уже слышны веселые крики — очередной счастливчик празднует победу. Шаг, шаг, шаг и я вверху. Вымотанный организм уже скуповат на эмоции, но всё же я доволен.

Оказывается, что здесь рождается новая семья. Двукратный чемпион мира по рукопашному бою Тахир Токарев, приехав тренировать ребят в Петропавловск, взошел на вулкан со своей девушкой Дашей и сделал ей предложение. Можно ли было в таком случае отказать?

Обязательная отметка — судьи пробивают выданный на старте талончик и ставят на нем время восхождения. После этого люди расходятся по кратеру. Грунт тут горячий — можно поваляться как на пляже или понаблюдать, как дышит земля.

Кипящая в жерле лава греет воду, и пар выносит на поверхность элементы, которые кристаллизуются в причудливые желто-белые узоры. Чем ниже в кратер, тем больше похоже на баню. Я разгребаю камни и ложусь на красноватый песок — тепло моментально охватывает натруженные мышцы, и кажется, что пролежать так можно вечность.

— Не балдей, а то вспотеешь, тебе еще вниз спускаться, — голос бородатого парня возвращает меня в реальность. — Первый раз небось?

Я киваю, и завязывается беседа о вулканах. Собеседник мой говорит, что с точки зрения альпинистов восхождение на Авачинский вулкан нулевое по степени трудности, но вообще на Камчатке есть такие маршруты, что «закачаешься».

— Был такой титул «Снежный барс СССР», чтобы получить его, надо было подняться на четыре семитысячника на Тянь-Шане, на Памире. Потом придумали «Снежного барса России», которого присваивают за десять пятитысячников. В их числе Ключевская Сопка — самый большой вулкан не только на Камчатке, а в Евразии. Вулкан живой, очень активный. Помню, как-то стоим в лагере, и сопка замигала. Вот это зрелище, конечно, — монолог такой выдает человека, глубоко влюбленного в горы.

И напоследок он добавляет: «Покорить — это не совсем правильное слово. Вулкан нельзя покорить».

Теплая «Земля Санникова» не отпускает, но возвращаться к месту старта всё-таки надо. Спуск тоже требует хитростей, и один из опытных туристов дает спонтанный мастер-класс: пяточкой вниз, съезжайте, не бойтесь, главное — привыкнуть. Получается не сразу, потому что пейзаж снова изменился — облака окутали Корякскую сопку и спустились на тропу. Некоторое время мы идем в плотном тумане.

Вверх идут запыхавшиеся люди, и спускающиеся так же подбадривают их. Передышка и тепло сделали свое дело — усталость отступила, но скольжение в рыхлом грунте дается не сразу. К тому же он моментально забивает ботинки. Вулканические камешки при этом очень неудобные спутники — шероховатые куски шлака покалывают одновременно в тысяче мест. Почти с такой же частотой, как приходилось отдыхать на подъеме, нужно останавливаться для очистки обуви.

Казалось бы, что картина на спуске уже привычна, но погода делает свое дело. Пасмурное небо придает пейзажу большей суровости. Очертание скалы становится четким, и без усилий можно видеть лицо. Или кита.

Обратный путь описывать ни к чему — дорога идет по более пологому склону, но растягивается еще на километр. По пути стоит база спортшколы «Морозная». База на Авачинском перевале работает с 80-х, а сейчас строения выглядят суперсовременно.

Плюсом на базе проходят соревнования по робототехнике. Вот тебе и край мира. Школа вообще-то специализируется на лыжных видах спорта и имеет славную полувековую историю. Ее воспитанники участвовали во всех Олимпийских играх с 1992 года. Лыжи — беговые и горные — у региона в приоритете. Горнолыжники с Камчатки составляют 40% сборной России. Отдельная гордость — чемпионка Пекинской олимпиады Вероника Степанова — самая молодая обладательница олимпийского золота в истории лыжных гонок.

Для сравнительно невеликого населения полуострова число именитых спортсменов — впечатляющая цифра. Причем горнолыжниками дело не ограничивается. На Камчатке заработала первая в России спортшкола по серфингу. За короткий период она не успела показать впечатляющих результатов, но всё еще впереди. Положительный опыт уже есть — год назад около Петропавловска-Камчатского открылся мотопарк, а этой осенью там прошел чемпионат России по мотокроссу.

На Камчатке живут примерно 288 тысяч человек, численность понемногу сокращается. Чтобы остановить отток, власти придумывают разное. Одно из самых необычных — вертолетные экскурсии для выпускников в Долину гейзеров, чтобы показать им красоту и уникальность малой родины.

Местные жители говорят, что на ситуацию с миграцией повлияло мнение о местных вузах: популярностью у выпускников они не пользовались. Сейчас это мнение меняется, в том числе и со стороны экспертного сообщества: рейтинговое агентство RAEX включило Камчатский государственный технический университет и Камчатский государственный университет имени Витуса Беринга в рейтинг вузов ДФО.

Краевое правительство предусмотрело в мастер-плане Петропавловска, который, к слову, был подготовлен первым на Дальнем Востоке, создание межвузовского кампуса. На одном пространстве будут объединены основные высшие учебные заведения и появится точка включения студентов в городскую жизнь.

Кроме того, с 2022 года на полуострове запущена флагманская программа — профессионалитет для специалистов в сфере горнорудной промышленности. Она позволяет молодому человеку после 9-го класса за 2 года 11 месяцев или 1 год 11 месяцев получить востребованную профессию и гарантированное трудоустройство с хорошей зарплатой. Политехнический техникум, со слов губернатора Владимира Солодова, уже один из лучших в стране по этому направлению.

Центр Камчатки глазами непритязательного читинца выглядит почти идеальным. Из парка на Никольской сопке открывается удивительный вид на город, Авачинскую губу и порт. По Озерновской косе можно выйти на Култучное озеро, вокруг которого идет мостовая, ведущая к большому стадиону, с утра до вечера заполненного народом.

Однако дальше город теряет вид. Из-за сейсмики на Камчатке не строили высоких зданий, а трех-, четырехэтажные дома по той же причине обвязаны тросами. Город постепенно уходил от места, где ему положил начало Витус Беринг в 1740 году. У местных есть претензии к планировке города, на которую повлияли моряки и военные — временные гости здешних мест. Жилищное строительство сегодня представлено только загородными домами.

Мастер-план предусматривает модернизацию коммунальной и дорожной инфраструктуры, состояние которых сдерживают развитие города. Без перезагрузки инженерных коммуникаций двигать жилищное строительство не получится.

В целом же стратегический план нацелен на то, чтобы сделать природные условия Петропавловска-Камчатского не проблемой, с которой нужно бороться, а раскрываемым преимуществом: расположение на сопках, доступ к бухтам, виды и привилегия жить в городе, вписанном в уникальную природную среду.

Одна из задач мастер-плана: перезагрузка центра города, он включит в себя зону для проведения концертов и мероприятий, выставочный интерактивный зал для погружения в природу Камчатки с ее вулканами и землетрясениями, объединенный музей региона, который включит в себя элементы воинской славы, исторические и художественные ценности. Запланировано также строительство канатной дороги на Мишенную сопку — самую высокую вершину в черте города и создание пешеходных маршрутов.

Как всякий приморский город, Петропавловск-Камчатский богат деликатесами. В центре города работают постоянная ярмарка местных производителей и продуктовый рынок, где есть весь ассортимент морских даров. Продавцы в первую очередь продвигают нерку — рыбу насыщенного красного цвета. Она продается в каком только угодном виде: теша, юкола, кусочки, колбаски.

Торгуют, разумеется, икрой — покупать ее лучше именно в торговых точках. С 2022 года на Камчатке начался эксперимент по борьбе с браконьерской добычей икры. Из региона можно вывезти не больше 10 килограммов деликатеса, а подтверждать его законность в аэропорту нужно документами. Бумаги дают только легальные продавцы.

Еще на рынке и на ярмарке упирают на то, что вся продукция не только законная, но и местная. Среди производителей есть как ИП, так и крупные предприятия вроде рыболовецкого колхоза имени Ленина. Предприятие построило в поселке Октябрьский на западном побережье полуострова рыбоперерабатывающий завод «Командор». Строительство стало возможным благодаря программе предоставления инвестиционных квот на добычу биоресурсов. По этой же программе колхоз ранее построил на Калининградской верфи три судна, которые уже работают на промысле.

Еще одна из крупнейших рыбодобывающих компаний края — «Океанрыбфлот» — запустил в работу новейшее рыболовное судно. Супертраулер длиной 108 и шириной 20 метров ежедневно с помощью 12 технологических линий будет перерабатывать 450 тонн рыбы. Оборудование судна позволяет производить продукцию практически безотходно, выпуская муку и рыбий жир.

Камчатка, которая издалека кажется необжитым краем света, при знакомстве раскрывается другими сторонами: гостеприимной, хлебосольной и прекрасной землей. Которую действительно нужно посмотреть, чтобы осознать величину России.