Юрий Чехов, экс-мэр Волгограда, руководитель группы компаний «Ритм»: «Я не ангел, но все налоги плачу»

Руководитель группы компаний «Ритм» Юрий Чехов прежде всего известен в Волгограде как мэр-долгожитель, занимавший пост руководителя городской администрации более 12 лет: с 1991 года по 2003-й. Но с момента ухода в отставку о деятельности Юрия Чехова широкой общественности практически не известно. Тем не менее возглавляемая им бизнес-структура является одной из крупнейших в Волгограде, а сам Юрий Викторович – уверенно входит в тройку наиболее богатых и влиятельных бизнесменов города.

– Юрий Викторович, для большинства волгоградцев, как для людей наемного труда, кризис проявляется в сокращениях рабочих мест, урезании зарплаты и продолжительности рабочего дня, а также в безработице. А как проявляется кризис для вас, крупного собственника, а не наемника?

– У нас разноплановый бизнес. Сегодня это в чем-то мешает, а в чем-то и помогает. Но вместе с тем кризис мы тоже начали ощущать. Вот допустим ТРК «Пирамида» – это 67 магазинов. Арендаторы уже не могут платить той суммы за аренду, которую платили до кризиса – началось столкновение интересов. Были встречи, были предложения не идти на снижение цен. Я пошел на компромисс и цены снизил. Да, вместе с компаньонами потерял сегодня в прибыли, но при этом сохранил львиную долю арендаторов. Но вместе с тем это снижение оборотов. Такая же ситуация на Волгоградском оптово-продовольственном рынке. Там оптовики. На сегодняшний день пустых площадей на ВОПРе – 5%. Слабые начинают уходить. Значит, опять неплатежи, и, по всей вероятности, мы также пойдем на снижение арендной платы. Иначе нельзя, я прекрасно понимаю – всегда надо находить золотую середину. Непримиримая позиция не приводит ни к чему хорошему. Нужен диалог, нужен определенный компромисс. Поэтому проблем много, но если говорить в целом, мы смотрим в будущее с осторожным оптимизмом и пока держимся в русле. Тем не менее я начал реконструкцию гостиницы «Волгоград», огромные деньги планируется вкладывать. Реконструкция уже идет. Волгоградцы этого не видят и не знают, а я о сделанном обычно молчу.

Мы уже выполнили фундаменты в семь с половиной метров, сделали крышевую котельную, ресторан, частично сделали холл, заканчиваем салон красоты. С апреля вообще закрывается на ремонт половина гостиницы. В реконструкцию придется инвестировать огромные суммы. Но и здесь мы столкнулись с кризисом – сроки поставки оборудования выросли до полугода. Около 300 итальянских фабрик мебели разорились, цена поставки комплектующих и строительных материалов резко возросла. Также мы сейчас реконструируем все птицефабрики, приобрели птицефабрику в Астраханской области, будем брать птицефабрики в Воронеже. Здесь тоже происходит определенное подорожание. Но у нас яйцо, нам легче. С другой стороны, я не скрываю: в целях объединения мы гасим кредиты. Я хочу сейчас как можно меньше оставить кредитов. Как можно меньше. Они действительно давят. Они съедают львиную долю прибыли. А мы считаем, что, наделяя оборотными средствами собственные предприятия, кризис пережить нам будет легче.

– Но слышал, что сейчас вы проводите в Москве для получения кредитов порой больше времени, чем в Волгограде?

– Да, есть проблемы, с которым пришлось нам столкнуться. Не хочу скрывать: мы в хороших отношениях с банками. Мы очень аккуратные, и все гасим всегда досрочно. Достаточно сказать, что мы 460 миллионов за ТРК «Пирамида» отдали. Незаметно для меня, вот уже пять лет прошло, – я ведь кредиты вместе с компаньонами брал на пять лет. Теперь отдали, и «Пирамида» сегодня не отягощена кредитами. Более того, мы должны были в июне этого года заканчивать платежи, а заплатили декабрем прошлого года. Честно говоря, были испуганы определенными процессами в стране, ведь кризис только начинался. А что касается получения кредитов сейчас, по себе могу сказать: мизерный кредит в Сбербанке мы оформляли четыре с половиной месяца. Я ему все равно благодарен, но я брал мизерную сумму для нас сумму – 60 миллионов. А оформляли четыре с половиной месяца!

Теперь требуют в залог только объект недвижимости, и слава богу, что у нас такие объекты есть. Мы кредит получили. А что делать тем, у кого нет объектов недвижимости? Получается, что сегодня кредит получить практически нереально. Соответственно, это тянет за собой целую цепь вопросов. Ведь вся волгоградская торговая сеть висит только на кредитах. Строительство – только на кредитах. Следом – металлурги и все прочие. Нам государство говорит – правительство банки вытянуло. Но мы пока этого не ощущаем, так как нам банки дают кредиты слишком туго.

– Известно, что на некоторых предприятиях вам пришлось прибегнуть к серьезным сокращениям штатов.

– Да, у меня есть два не вполне удачных проекта. Первая неудача – это бисквитная фабрика. Как ни парадоксально, но мы не выдержали конкуренции. Здесь есть интересный момент. Я ездил учиться в Америку, мне все хотелось понять, во все вникнуть.

Когда учился, то с американскими пацанами у нас постоянно шли споры о нравственности – они говорили: «Вот это вы в России не так делаете, и это вот не так…» Хотя я задавал им вопрос, что делать, если я чувствую, что он более слабый, чем я, но при этом он как бы обходит меня на поворотах? Они мне в ответ все время говорили лишь о нравственности. И вот яркий этому пример – Волгоградская бисквитная фабрика. Себестоимость нашего великолепного печенья и пряника – 11 рублей. Поскольку предприятие относится к градообразующим, то мы платили налоги, создали налогооблагаемую базу. Ниже уже не уйдешь, и смахинировать нельзя. Рядом частники, а пряники с печеньем пусть и низкого качества, пекут все кому не лень. Мы с ними конкуренции просто не выдерживаем. Получилось так, что объединению пришлось деньги платить из своего кармана. Месяц заплатили, два заплатили, три заплатили…. Мы вынуждены были фабрику ликвидировать.

Сейчас восстанавливаем это же предприятие, но уже пытаемся найти те виды продукции, которые будут востребованы на волгоградском рынке и смогут составить конкуренцию. Начали печь хлеб, поставили линию, развиваем производство. Второе – Дубовская сельхозтехника. Мы взяли предприятие. По большому счету это был дикий ужас. Пришлось принять ряд мер. Мы сократили людей, оставили только работающие цеха, заменили часть руководителей. Но, откровенно говоря, то что сейчас происходит на Дубовской сельхозтехнике, мне нравится. Подбирается энергичный костяк команды, принимаются меры по оздоровлению предприятия. Мало кто знает, что нашей котельной отапливался весь Дубовский район. Я из своего кармана платил за все дубовское отопление.

Надо отдать должное губернатору и руководству района. Я пришел и сказал: «Господа, идет кризис, ну почему я должен за счет своих предприятий оплачивать Дубовский район?» Долго шла эта бодяга, но в конце концов котельную мы подарили району. Ни копейки с них не взяли, даже наоборот купили новый котел – только заберите. Котельную у нас забрали. Сейчас я все равно считаю, что Дубовскую сельхозтехнику мы вытащим. Да, издержки есть. Часть людей пришлось убрать. Но меня радует то, что коллектив начинает выздоравливать. В это сложное время ищут заказы, крутятся. Мы часть оборонных заказов берем, есть проект участвовать в олимпиаде. Самое главное, я увидел желание людей работать. Во всех остальных проектах мы не сокращали людей, не сокращали зарплаты. Мы пока держимся. Сколько так продержимся – покажет время.

– Тем не менее в разгар кризиса вы начинаете делать крупные инвестиции в гостиницу «Волгоград». Насколько оправдан риск вложений, в то время когда большинство предпочитает экономить по максимуму?

– Я считаю, что это неправильно. Открываю газеты, и везде пишут: «В Волгограде начинает строиться гостиница». Хотя назовите мне хоть одну гостиницу в Волгограде на сегодняшний день, которая начала бы строиться? Их ни одной пока нет. С другой стороны, «Волгоград» был построен в 1954 году. Когда мы вскрывали стены, обнаруживали мешанину из дерева, рельсов и балок. И это в номерах, в которые заходят иностранцы, и по которым складывают свое впечатление о России. У нас вместо ванной – сливная дырка, и человек, неважно иностранец или россиянин, в этой дырке стоит и моется из-под шланга. Честно говоря, это даже не вчерашний день, это черт знает с чем. Никаких услуг как таковых нет.

А в гостинице в центре города должен быть нормальный ресторан, должен быть салон красоты... Гостиница ведь – тоже лицо нашего города. Мне откровенно стыдно, когда слышу: «Ребята, когда вы все эти вопросы будете решать?» К тому же сегодня я не скрываю: загрузка гостиницы 52%. Загрузка всех гостиниц города сейчас упала. Все плановые поездки прекратились. Из этого я сейчас исхожу, сейчас вкладываю в гостиницу, чтобы в 2011 году в Волгограде появился четырехзвездочный отель. Все. Вот она, задача. Поэтому и строим, и решаем, и делаем. А рисковать, конечно, надо.

Представим: закончился кризис. А с чем я остался? С разбитой гостиницей? Сегодня на Предмостной площади хотят гостиницу поставить. У Олега Михеева есть план 16-ти этажной гостиницы «Октябрьская». Он пока молчит, но этот план у него есть. На улице Болонина Руслан Шарифов что-то собирается ставить. «Интурист» работает. А вот я, получается, должен сложа руки просидеть эти годы? А я уже просидел. Я уже время упустил. Да, она прибыль давала хорошо. Но можно попасть в плен иллюзии: гостиница более-менее работает, она такая одна, конкурентов больших нет. В Волгограде мы все избалованы отсутствием конкуренции. А вот сейчас появятся снова шальные деньги, поставят в городе восемь гостиниц, и я что – останусь в дырке унитаза? Какой я буду тогда конкурент? Поэтому, если я сейчас не пошевелюсь, и быстро не сработаю – тогда ждет меня явная неудача.

– А насколько вам мешают сейчас административные барьеры, которые по отзывам предпринимателей являются наибольшей проблемой при ведении бизнеса?

– Я, наверное, оказался сегодня в уникальной ситуации. Когда я ушел с должности главы администрации, я все время пытался доказать, что могу состояться как бизнесмен, а не только как чиновник. Кроме того, всегда хотел, чтобы никто не мог меня обвинить в использовании административного влияния. И так говорили, что пришел и наворовал, хотя сейчас все, в том числе и предприниматели, понимают – миллиард не наворуешь. Кредиты были реальные – под миллиард рублей я вместе с компаньонами их взял. Плюс то неисчислимое количество проверок, которое я выдержал и о которых тоже молчал. Три года меня проверяли непрерывно. Как проверяли меня и мою компанию – я врагу не пожелаю. Я это прошел, прошел достойно. Не отходил, не прятался, не бегал. Ни про кого плохо не сказал. Все прошел, взял кредиты и начал развиваться.

Поэтому я абстрагировался от власти, сохраняя при этом с ней нормальные отношения. Хотя, честно говоря, порой возникают проблемы при оформлении земельных участков и в решении других вопросов. Приходится сталкиваться и с отсутствием определенного профессионализма. Но винить я никого не собираюсь. Нас ведь в советские времена воспитывала семья и школа. Плохая или хорошая, но была система подготовки кадров. Мы проходили в этой системе все ступени. Вот как я пришел в автомобильный транспорт, начал со слесаря и закончил генеральным директором. Потом в исполкоме пошел, и везде, честно говоря, меня учили. Учителя были зубрами в своем деле.

Беда современных кадров – определенный перескок через ступени. Это не их вина. Они научатся. Но пока они учатся – проблема будет существовать. Иногда ощущаю откровенную горечь. Хотя вот многие считают, особенно обыватели, что вот набрал я денег, и сижу на них спокойно. Черт возьми! Я каждое утро встаю, иду на работу и думаю: с какой стороны я получу сегодня по зубам? От налоговиков, от СЭС… от всего огромного количества контролирующих организаций? Мое положение, все мои связи не спасают в данной ситуации. Поэтому иногда только одна мысль мелькает – лишь бы никто не мешал. Хотя я лукавлю, наверное. Все равно я сохранил свои связи в Москве, здесь связи сохранил.

Мне все равно в чем-то проще, чем многим другим. Хотя ситуации порой у бизнеса с властью складываются достаточно сложные. Но, думаю, что мы уйдем от этого. Сейчас принимаются многие полезные бизнесу законы. Конституционный суд принял решение: если у налоговой выиграл в суде, то второй раз по этим же основаниям уже не могут с тебя взимать. Это серьезное подспорье. Ведь много судов выигрываешь, а они год сдвинут, и снова делают попытку взыскать.

Лежит сейчас в Государственной думе и проект закона о рейдерстве. Мы все ждем, чтобы быстрей они его приняли. Потому что сегодня никто не гарантирует предпринимателю защиты. У меня вот лежат книги «Менеджер мафии: руководство по враждебным поглощениям». Их везде сейчас продают, черт. Я страхуюсь, читаю их не для того чтобы захватить кого-нибудь, а чтобы меня самого не захватили. Вот и сижу, изучаю, как сегодня могут собственность изъять.

– А были попытки лишить вас бизнеса или собственности? Ведь состоятельный человек – всегда заманчивая цель для желающих «отнять и поделить».

– Да, я богатый человек, и обороты компании у нас очень солидные. Но я сегодня, может быть, скажу впервые, – такие попытки были, особенно в начале моей работы. Причем, как ни удивительно, попытки иногда были даже не волгоградские. Ряд объектов привлекали самое пристальное внимание, в том числе и московских структур. Я выстоял, прошел это все. Нормально, без шума, без гама. Любой крупный предприниматель всегда держит это в уме. Пока не созданы условия, при которых у тебя не могут отобрать твою собственность. И мы очень надеемся, что в ближайшее время законодательно будут приняты меры, позволяющие действительно вкладывать и решать вопросы. Почему иностранец не идет к нам? Он боится, потому что нет правил игры. Вообще, очень хочется ввода правил порядочной игры. Вот есть ряд предприятий. Чтобы выжить, они химичат с налогами, с другими вещами. Но когда компания достигает определенных высот, ей нет смысла это делать. Да, ты можешь получить дополнительные деньги, но они уйдут на налоговую, на БЭП, на ОНП, на другие вещи. Я знаю, что некоторые так работают. Я сам не ангел. Но на самом деле мы платим налоги и стараемся, чтобы компания была прозрачной. Так для меня лучше.

Я сам спокойней все решаю, ко мне вопросов меньше. Я не скрываю, что уже в ближайшее время буду нанимать фирмы, для проведения аудита всех наших компаний. У меня вообще масса проектов. Вот сижу и думаю: жизнь так коротка, успею все или нет? Но мне интересно. Ведь компания развивается – мы ушли в Астрахань, ушли в Воронеж, ушли в другие города. Иногда компания живет по каким-то своим законам. Раз – и получилось. Нашли человека и компаньона. Раз – начали работать, и стало получаться. Мы работаем. Сейчас попыток взять что-то с нас стало меньше – мы окрепли. Сложился коллектив, мощные юридические службы, службы безопасности. До идеального порядка, конечно, еще далеко, но и все уже не совсем плохо.

– Как бывший глава администрации города как вы можете оценить ситуацию в Волгограде?

– В данном случае для меня этическая сторона вопроса превыше всего, и поэтому свою оценку я буду максимально сглаживать. Могу сказать, что очень много раньше говорили и писали в газетах: «Чехов только с областью спорил и ругался по поводу денег. Вот придут другие люди и ругаться больше не будут». Пришел Женя Ищенко. Сначала мы с ним ругались, потом нормально сели, поговорили. Он и сказал: «Викторович, ты не можешь с областью договориться, а я договорюсь». Проходит три месяца, приходит Женя и хватается за голову: «Какие там могут быть договоренности, там просто отнимают деньги». Так а я о чем ему говорил!

Сегодня Роман Гребенников пришел – конфликт остается. Они сейчас его сглаживают, молодцы. Но вопросы-то остались. Городу все равно обидно. В мое время, если то, что зарабатывал город, брать за 100%, оставалось Волгограду всего 19%, а остальное забирали федеральный и областной бюджет. А у меня всегда стояла одна и та же проблема – или коммуналка, или дороги, а еще и коммунисты под окнами. Для меня вообще сейчас удивительно – почему у Романа Георгиевича под окнами мэрии коммунисты не стоят с пикетами? А у меня они все время стояли. Я даже Алевтине Викторовне как-то задавал вопрос: «Что же вы только меня все время пикетировали»? Нет, не поймите меня неправильно. Я не хочу, чтобы теперь все время стояли у дверей Романа Георгиевича. Но тогда, то профсоюзы, то еще кто-то стоял и требовал. Мы на хлеб давали и отнимали от чего-то другого. Действительно, ведь получалось – пошли дотации на хлеб, осталось меньше на дороги. Соответственно, остались и проблемы. Сегодня резко сократились поступления с заводов-гигантов, стоят проблемы неплатежей. Поэтому я от всей души желаю городу это преодолеть.

Второй момент: все-таки у нас у всех, даже у меня, возникает проблема востребованности. Много говорят, как привели инвесторов. А ведь даже не пытаются замечать, что инвесторы давно растут рядом. Я могу назвать Малашкина и Сударева, могу назвать «Сады Придонья», великолепного сельхозника Воронина, у которого мы все учимся, могу назвать Воробьева – «МАН», могу назвать людей, которые уже сегодня готовы инвестировать в город.

Возьмем тот же Ростов. Я дружил и дружу с губернатором Чубом. У них клуб миллиардеров, тех, у кого оборот свыше миллиарда, и они инвестируют в город и помогают ему решить общие проблемы. Я не призываю делиться в данном случае на малый или большой бизнес. Но можно ведь собраться и сказать: «Мужики, есть задача, которая стоит перед всеми нами. Давайте мы ее порешаем на благо области!» Нет, не было такого разговора, никто нас не собирал. Единственное, связь идет на уровне дележа земли. Даже мы ощутили, как с нового года подняли арендные платежи за землю и помещения. Причем сделали это задним числом, что, я считаю, далеко не правильно. Нет, не виден сейчас диалог бизнеса и власти, хотя власть слишком часто говорит, что поспособствовала тому или иному.

Власть должна создавать условия для бизнеса. Не слишком комфортные условия, а такие, чтобы каждый человек чувствовал себя защищенным, чтобы предприниматель, особенно малый, мог получить кредит, небольшую арендную плату… Любить большой бизнес, как ни парадоксально, я не призываю. Мы все теневые, и любить нас, наверное, никогда не будут. Но все-таки я же все равно живу и работаю в этом городе. У меня и предки все здесь жили, я сам рос здесь, и я никуда не уехал. Да, иногда горькое чувство возникнет, и говоришь в сердцах: «Да провались оно все пропадом! Соберусь и свинчу отсюда!» Да никуда я отсюда не уеду. Я здесь буду жить – это моя родина. Я человек старой формации. Я империю люблю и буду работать ей на благо.