Разбился на глазах ликующей толпы: прыжок над центром Волгограда стал последним для Степана Цуцунавы

Последняя фотография опытного парашютиста и бойца СОБР Степана Цуцунавы сделана всего за несколько минут до его смерти. В 50-летний юбилей Дня Победы молодой и улыбчивый мужчина прицепил карабин и приготовился к рискованной буксировке на вертолете над центральной набережной. Потеряв сознание от резкого удара по подбородку, волгоградец запутался в стропах и разбился на баскетбольной площадке в обычном дворе на улице Мира, 2. Сейчас о трагедии, разыгравшейся на глазах сотен зрителей, напоминает лишь скромный и забытый камень на месте его падения.

Татьяна Цуцунава — вдова погибшего парашютиста — проходит между зарослей сирени и оставляет цветы у небольшого камня с табличкой «Памяти Степана Владимировича Цуцунавы». Вернуться на место его рокового падения женщина смогла лишь через несколько лет после трагедии.

— Раньше здесь не было ни одного дерева. Вместо них была баскетбольная или волейбольная площадка с очень жесткой и утрамбованной землей, которая так тяжело приняла Степана, — рассказывает Татьяна Цуцунава.

На свое последнее показательное выступление в День Победы сотрудник СОБРа позвал всю семью. Готовясь к опасному пролету, Степан Цуцунава попросил жену дождаться финала большого праздника. «Поедем домой на нашем "Запорожце". Что мы всё на трамвайчиках да на троллейбусах?» — на прощание сказал парашютист.

— В 1995 году Степан работал командиром отделения в СОБРе. Как мастера спорта по парашютному спорту и бывшего тренера его откомандировали для участия в показательных выступлениях на центральной набережной, — вспоминает Татьяна Цуцунава. — Ребята выполнили прыжки разной степени сложности, а он показывал последний, самый сложный: буксировку за вертолетом. К Степану с помощью карабина прикрепили трос и подняли его за крылатой машиной. Он пролетел над набережной с дымовыми шашками... Дальше по идеальному сценарию он должен был подняться на высоту примерно в один километр и отцепиться.

Я помню этот день. На набережной громко играла музыка, и ведущий объявил: «Сейчас вы увидите смертельный номер». На наших глазах парашютист завертелся на стропах, а купол так и не раскрылся. Никто из организаторов праздника не убавил музыку — веселье продолжалось, а что-то мерзкое так и повисло в груди. Юрий.

«Смертельный номер» от парашютиста с тремя тысячами прыжков за спиной пошел по самому трагичному сценарию. От удара карабином по подбородку Степан Цуцунава прямо в воздухе потерял сознание и раньше времени выпустил маленький парашютик.

— Я не хочу никого винить, но все друзья Степана говорят, что вертолет не набрал нужной скорости, — о последнем выступлении своего мужа даже спустя 24 года Татьяна Цуцунава рассказывает со слезами на глазах. — У него в руке маленький парашютик, который вытягивает основной. Степа выпустил его раньше времени, и тот его просто опутал. Я предполагаю, что он очнулся и начал дергаться — перчатки были порезаны стропами. Но вытащить основной парашют он так и не смог.

«На аэродроме он пропитался запахом полыни»

Еще до службы в армии Степан Цуцунава успел весь пропитаться запахом полыни — именно ею, по словам его супруги, пахло на аэродроме в Средней Ахтубе.

— Мы жили в Волжском и учились со Степой в одном классе, — улыбается Татьяна. — Наша компания девчонок вдруг загорелась идеей прыгать с парашютом. Узнали, что в Волгограде есть клуб, съездили и услышали: «Слишком рано». И вдруг я узнаю, что перед армией Степан пошел на подготовку при ДОСААФе. Он сделал первые три прыжка, и его затянуло. Помню, как он пришел ко мне — мы дружили с ним, как дружат мальчик с девочкой, — а я ощутила от него какой-то непонятный запах. Чем, говорю, пахнет? Это полынь. Этим степным запахом он пропитался на аэродроме. Степа мне тогда сказал: «Мне так нравится, я пойду в авиацию».

Вернувшись со службы в ВДВ, молодой парашютист дождался свободной вакансии на родном аэродроме и вновь растворился в любимой стихии.

— Постоянные командировки, соревнования… Дети видели его нечасто, но всё равно очень к нему тянулись, — рассказывает Татьяна Цуцунава. — На пути к аэродрому его не останавливало ничто: всегда мчался и тренировался. Помню, с каким интересом он рассказывал и мне, и детям про парашют новой модификации, сложный групповой прыжок, взятую высоту. В нашем семейном альбоме даже остались фотографии: папа с парашютом и трехлетний сын. Или еще одна умилительная карточка: Степа приземляется, а дочка бежит к нему. Кстати, я быстро забыла о своей идее прыгнуть с парашютом. Когда мы поженились и у нас появилась дочка, он возил нас на аэродром. Помню, как ребята один за одним выпрыгнули в эту бездну, а молоденькая девочка уперлась в дверях: «Я не хочу, я боюсь». Ее и уговаривали, и подталкивали. Я представила, что стою на этом же месте, и сказала: «Ни за что!» Это было так страшно! А вот когда летел Степан, я не волновалась. Я всегда была в нем очень уверена. Он сам внушал мне уверенность в своей силе, правде. Я знала, что он сможет всё. Никто не ожидал такой трагедии.

Я помню этот случай. 9 мая 1995 года всё происходило на наших глазах. Мы в тот момент были на набережной с детьми. Никто ничего не объяснял, но мы и сами поняли, что финальное выступление пошло по самому трагичному сценарию. Светлана.

«Когда он был в Чечне, я во сне увидела его похороны»

— Биография у Степы очень необычная, — с этих слов Татьяна Цуцунава начинает рассказ о работе супруга в специальном отряде быстрого реагирования.

— Году в 1986 его очень хороший друг-борец (Степан Цуцунава был мастером спорта в этом виде. — Прим. ред.) работал в РОВД Краснооктябрьского района, — рассказывает Татьяна Цуцунава. — И говорит: «Приходи к нам. Нам нужны такие хорошие парни». В это время супруг как раз поступил в физкультурный институт и устроился в милицию — начал служить, что называется, «в сапогах». В патрульно-постовой службе то есть. Получил образование, стал работать оперативником. Но квартиры нет, жить нам негде... Степану пообещали жилье, и он снова вернулся на аэродром. Всё вроде наладилось, но служба в правоохранительных органах запала ему в душу. В 1993 году организовывался СОБР, и его позвали на должность командира отделения. Были, конечно, небольшие трудности. Фамилия у него ведь грузинская... Сами понимаете, принимали предпочтительно русских.

Командировка в Чечню, освобождения заложников и задержания опасных рецидивистов —рабочие будни Степана Цуцунавы могли бы стать сценарием для остросюжетного фильма.

— В апреле 1995 года из СИЗО сбежал опаснейший преступник и рецидивист по фамилии Ким. У него была кличка Кореец. С захваченным автоматом он оказался в Волгограде, — уточняет Татьяна Цуцунава. — При его задержании погиб Степин товарищ — тоже командир отделения Владимир Степкин. Мой муж кинулся ему на выручку и уничтожил преступника. За это получил второй орден Мужества. Уже посмертно. Еще одну награду он привез из Чечни — заметил шорох на чердаке и обезвредил снайпера, который несколько дней обстреливал полк и здание комендатуры из винтовки СВД. Когда он был в той командировке, мне приснился нехороший сон. Весна, солнечный день. Я стою и вижу вдалеке от себя гроб: Степан лежит в нем в своей тельняшке. Я подхожу к нему, начинаю плакать, наклоняюсь и вижу, что у него одна сторона есть, а другой нет. Это было так ужасно. Потом он пришел из Чечни и я выдохнула с облегчением: «Слава Богу, вернулся. Всё нормально». Кто же тогда знал, что трагедия случится в Волгограде?

«Он жестом показал" "Не надо!"»

Заметив запутавшегося в стропах парашютиста, его сын Владимир Цуцунава побежал во двор на улице Мира, 2. Машины скорой помощи и врачи, которые уносят мужчину на носилках, — вот и всё, что увидел 12-летний подросток.

— Бабушки рассказывают, что к Степану выбежали девчонки из соседних домов. Видимо, ему было настолько больно, что он жестом показал им: «Не надо». Когда во двор примчался сын со своим другом, Степу уже укладывали на носилки. Он был жив: у него случился травматический шок, — Татьяна Цуцунава внимательно смотрит на скромный камень на месте падения. — В машине скорой помощи мой муж умер от кровоизлияния в мозг. И тогда, и сейчас я всё время думаю: почему он не зацепился за это дерево? Может быть, оно бы смягчило падение.

Лишь спустя год вдова 36-летнего парашютиста набралась смелости и включила видео последнего прыжка Степана Цуцунавы.

— Я увидела запись, которую сделали совершенно посторонние люди. После этих кадров я просто не могла остановиться: так сильно плакала. Всё в груди всколыхнулось. Пережить такое еще раз очень тяжело. После трагедии я категорически запретила своим детям прыгать с парашютом: только через мой труп! У меня появился панический страх. Я сказала им: «Если хотите успокоить мать, откажитесь от такой затеи». Сын-то ведь с самого детства загорелся небом и, глядя на прыжки своего отца, мечтал пойти по его стопам. Очень жаль, что Степа ушел таким молодым. Не увидел своих внуков. Думаю, он был бы замечательным дедом: он так любил детей, и они отвечали ему взаимностью.

Спустя несколько лет после трагического выступления в центре Волгограда друзья Степана Цуцунавы установили на месте его падения скромный камень.

— Эту плиту тут поставил его хороший друг, который работал вместе с ним в милиции, — добавляет вдова разбившегося парашютиста. — Его отец-дальнобойщик возил какие-то грузы из Мурманска. Однажды он сказал: «Я такой камень красивый присмотрел. Давай Степану поставим, как память». Если честно, я прихожу сюда нечасто. И не могу смотреть показательные выступления. Однажды меня приглашали на соревнования на аэродром в Среднюю Ахтубу. Я увидела несколько прыжков и сказала: «Не могу. Мне очень тяжело!»