«Хочешь понять поколение — "поешь" того, чем оно себя выражает»: волгоградец о детстве в заброшке

Виктор Шилин в авторской колонке поделился 10 декабря с читателями V1.RU своим очерком о заброшенных корпусах 24-й больницы в Красноармейском районе Волгограда и детстве.

— Я написал этот очерк пять лет назад о детстве (то есть ещё минус 10–15 лет), — поделился Виктор Шилин. — И в чём-то угадал. Да, время идет. Рокеров сменяют рэперы. Анархию — стабильность. Базары — пластик торгово-развлекательных центров. Войну в Чечне — война на Донбассе. Но кое-где ничего не меняется. Кое-где у нас Постоянство.

За моим окном — пустырь. Посреди него высится большая недостроенная больница. Чёрными глазницами пустующих окон она смотрит на окружающие кварталы. На её территории, огороженной разбитым железобетонным забором, до сих пор громоздятся горки строительного мусора. Они давно уже поросли травой.

Больница пустует. Территорию облюбовали стаи собак, гоняющие испуганных пацанов помладше и сами удирающие от тех, кто постарше. Само здание — любимое место местной молодёжи. Как-нибудь я возьму хороший фотоаппарат и покажу вам её изнутри. Это стоит того.

Я не буду фотографировать использованные презервативы и шприцы — хотя они там в изобилии — я покажу исписанные посланиями стены.

Что-то в мире кувыркнулось, и мы, как наши тысячелетние предки, рисуем на стенах своих жилищ, обозначая свое присутствие, выражая себя. Четыре этажа битого стекла, кирпичной крошки и бесчисленных посланий, криков, картин. Так мы выплескиваем себя в мир. Кто-то раньше писал на полях школьных тетрадей, а мы — в коридорах заброшенных больниц.

Хочешь понять поколение — «поешь» того, чем оно себя выражает. Не брезгуй, не криви душой, изображая эстета. Если хочешь помочь — пойми.

Я помню, давно мы натащили в эту больницу диванов со свалок, где-то кто-то добыл старый стол. Обустраивались. Резались в карты, курили. Вокруг были витиеватые коридоры почти достроенного больничного комплекса, строившегося с масштабом на средства большого завода. Теперь мы жгли тут костры. Наверное, когда-то точно так же варвары жарили мясо в опустевших руинах античных храмов.

В поисках приключений мы спускались в страшный темный подвал. Наматывали тряпье на ветки — делали факел — и бродили по жутковатым катакомбам, пугаясь собственных теней и шуршащих в углах крыс.

Потом повзрослели все. Стали студентами. Заседали уже по кафе, пивным. Гуляли в центре, где шум, огни, блеск. Потом отучились — разбежались по конторам зарабатывать деньги. Кто-то уже и женился. Наверное, так и нужно. Так заведено.

Каждое утро я выглядываю в окно и вижу за ним тот самый пустырь и чёрные глазницы больничных окон. Там все по-прежнему. Возвращаясь с работы, прохожу мимо огромного здания и часто вижу мерцающий в окнах свет костра. Оттуда доносится громкий подростковый смех. Там ничего не меняется.

Бывает, днём захожу через заваленные кирпичной крошкой входы внутрь. Прохожу по коридорам, смотрю. Вот мы, сидевшие в этих закоулках, уже выросли, и кто-то ведёт детей в школу. А тут всё так же, как и пятнадцать лет назад. Все те же дикие послания на стенах, окурки, презервативы. Пятна обожжённого бетона на месте костров.

Когда меня зовут в гости мои друзья, я вижу, как пухнут их квартиры от новой мебели и бесполезного, но яркого хлама. Утопая в мягком дорогущем диване, думаю, что сейчас, наверное, их дети курят бычки в заброшенной больнице.

И становится не по себе.

Недавно прогулялся по знакомой с детства «больничке». Да, постоянство.

Узнать историю недостроенной 24-й больницы вы можете в отдельном материале V1.RU.