«Позвоню Мержоевой — с вами быстро разберутся»: под Волгоградом турбазу жены экс-начальника ГИБДД тайно сдали под обсерватор

В городе Пятиморске Волгоградской области турбазу супруги бывшего начальника ГИБДД региона Виктора Григорова сдали почти за один миллион рублей под размещение сотрудников Калачёвского психоневрологического интерната, которые две недели до смены обязаны находиться на самоизоляции. Когда Любовь Григорова приехала к себе на турбазу, её никто не пустил.

Согласно договору, заключенному между одним из владельцев турбазы «Пять морей» Сергеем Марухняком и Калачёвским ПНИ, туда на две недели, с 15 до 29 июня, заселялись 68 сотрудников интерната. За день на каждого сотрудника ПНИ из бюджета учреждения выплачивается по 1000 рублей. Из них 550 рублей на питание и 450 рублей — за проживание. Всего 952 000 рублей. По словам супруги экс-начальника областной ГИБДД Любови Григоровой, о договоре ей до недавних пор не было известно.

— Когда мы приехали на турбазу, Сергей Марухняк заявил, что нас не знает, и это зафиксировано на видео. Там было два участка земли, и мы объединили их в своё время в один. Все заявления Сергея — полный бред. Просто хочет оправдаться, поскольку обманул интернат. Это — мошенничество, — уверена Любовь Григорова. — Он выставляет себя бедным и несчастным. Но подумайте логично: если мы ему были должны шесть лет деньги, то почему не добивался выплаты долга? Оригинал купли-продажи был у юриста. Куда он его дел, это не так важно. Я была на турбазе прошлой осенью и в этом году приехала туда. И очень удивилась увиденному.

Под обсерватор Любовь Григорова сдавать турбазу категорически против.

— Вышло так, что мы приехали к себе, а турбазу заняли какие-то люди, причем документы они вначале не представили, — говорит волгоградка. — Когда мы попали внутрь, они стали говорить, что у них какая-то обсервация. Я впервые об этом услышала и была в шоке. Вышла женщина и объяснила, что здесь находятся сотрудники Калачёвского ПНИ, а я не имею права туда зайти, ссылаясь на непредоставленный договор. Я пояснила, что как собственница никакого договора я не подписывала и турбаза наполовину моя. Они вызвали полицию за моё вмешательство к ним. В собственности турбаза у нас с 2014 года. Мы её строили и развивали. Другой собственник нам ничего об обсерваторе не сказал.

Вся история, по всей видимости, закончится судом.

— Та женщина, кто за них отвечала, на территории турбазы 24 июня не находилась, а приехала из-за нашего визита. Туда постоянно подъезжают такси. Непонятно, что творится на моей территории. Я должна зайти туда, вдруг там какие-то группировки или ещё что. В итоге все написали заявления: они на меня, а я на них, — пояснила Любовь Григорова. — Я требовала предоставить мне договор, который показали только 24 июня после приезда полиции. Там стояли подписи Сергея Марухняка и директора интерната. Про обсервацию в нём ничего не указано. Ситуация дурная. Мы пытались пообщаться с Сергеем, но, повторюсь, он публично заявил, что нас не знает. А потом просто уехал. Женщины за забором начали кричать, когда мы туда попали. Мы подали в суд. На размещение обсервации на турбазе я не согласна. Договор был подписан без моего ведома.

Любовь Григорова находится в недоумении.

— Сергей просто придумал себе теорию, что «командиров мне не надо, командиром буду я», — говорит волгоградка. — Якобы там всё его, а он единственный владелец. А нас представляет теперь в глазах людей в неприглядном свете. Все его заявления — враньё. А придумал это только после ситуации с обсерватором. Ему надо просто как-то объясняться за случившееся. В итоге получилась очень нехорошая история. И в самом этом обсерваторе на жёсткой самоизоляции не сидят: постоянно приезжают, уезжают такси. Вместе с нами подъезжал к турбазе мужчина. К жене. А нам можно было бы спокойно всё объяснить, а не устраивать скандалы. Нас теперь представляют виноватыми. Я знаю, что сейчас будут различные претензии. Главная в обсерваторе вела себя так, будто я пришла к ней домой и завалилась в кровать. Я спокойно попросила документы, но мне устроили скандал. Хотя я сказала, что владелица половины турбазы.

Женщина отчасти понимает сотрудников обсерватора.

— Я частично понимаю их, поскольку сама бывший медик, и мне их немного жалко, — говорит Любовь Григорова. — Но и меня понять можно. Я, получается, никто, что ли? Есть факты — часть турбазы наша. Такие вещи творить — просто хамство. И людей подставил, и нас. У Сергея есть гостиница «Тихий Дон», мог бы заселить там сотрудников интерната. А у нас на турбазе, кстати, даже нет официального кафе. Готовить на ней нельзя. Я думаю, что он просто хотел заработать, перешагнув через всех и всё. У него только деньги на уме и жажда наживы.

Сергей Марухняк утверждает, что прав на турбазу у четы Григоровых нет. Мужчина рассказывает о том, как строилось место для отдыха и почему решил заключить договор без ведома нынешних оппонентов.

— Они меня просто обманули, — рассказывает предприниматель. — Шесть лет назад мы сидели на дне рожденья с бывшим начальником УГИБДД ГУ МВД России по Волгоградской области полковником полиции Виктором Григоровым. Я рассказал ему о планах купить турбазу. Ему понравилась эта идея, и он предложил, чтобы я взял его в долю. Тогда покупка обошлась в общей сложности в 1,5 миллиона рублей. Свою половину суммы он пообещал отдать позднее. Я к этому времени уже договорился о сделке. Виктор Григоров вроде бы собирался продавать квартиру, а вырученные деньги вложить в приобретение турбазы. В договор купли-продажа я вписал двух собственников — себя и супругу Виктора Григорова — Любовь Петровну.

По словам бизнесмена, денег он не получил.

— Документы получали вместе с ней, но оригинала я Григоровым не отдал, ожидая, когда они заплатят свою долю. Через два месяца я приступил к стройке и напомнил о долге Виктору. Он попросил подождать, поскольку не мог продать квартиру. Потом он меня кормил обещаниями, но и я особо не требовал с него деньги, — пояснил Сергей Марухняк. — За это время я вложил в «Пять морей» около 100 миллионов рублей. В прошлом году я предложил ему закрыть вопрос и переоформить их часть базы на меня. Но Виктор Иванович меня заверил, что найдёт деньги и отдаст. С тех пор он пропал. Я закончил ремонт и в этом году за копейки пустил сотрудников интерната. Там же готовлю еду. Вырученных средств хватило только оплатить электроэнергию, и заработать особо не получилось. Вошёл в их положение, да и хоть какая-то загрузка турбазы с учётом их всеобщего закрытия из-за коронавируса.

Объяснить неожиданное появление супруги полковника в отставке на турбазе предприниматель не смог.

— 22 июня приехала Любовь Григорова и начала кричать, что она собственница и половина турбазы принадлежит ей. Приезжала вместе с дочерью, — рассказывает Сергей Марухняк. — 24 июня приехали Виктор Иванович и Любовь Петровна Григоровы, показали копию права собственности, а я потребовал оригинал, который лежит у меня. Я назвал их мошенниками и отказался разговаривать. У нас есть прокуратура, полиция и суд. Пусть через последний и доказывают, кому платили зарплату, пусть покажут чеки, приведут нанятых работников. Ни один год они не платили ни за землю, ни за газ, ни за аренду.

Диалог между бывшими партнёрами не состоялся.

— Я попытался переговорить с Виктором Ивановичем 23 июня и предлагал найти компромисс: отдать мне половину вложенных средств в строительство и ту половину от полутора миллионов, но он категорически отказался. Я после этого общаться с ним не собираюсь. Это очень некрасиво. Меня опозорили перед врачами. Сейчас извиняюсь, мне очень неудобно. Я всё это написал в заявлении и направил его в полицию. 2 июля должны были заезжать ещё одни сотрудники интерната, но теперь это под большим вопросом.

«Женщины кричали, что они хозяева»

В скверном положении во всей истории оказались ничего не подозревавшие сотрудники Калачёвского ПНИ. Для них скандал между владельцами турбазы стал настоящим потрясением.

— Список обсерваторов нам был предоставлен администрацией Волгоградской области. Там были указаны учреждения, которые могут принять сотрудников психоневрологических интернатов региона. В том числе там была турбаза «Пять морей» ИП Марухняка С. В., — рассказала корреспонденту V1.RU заместитель директора Калачёвского психоневрологического интерната, руководитель смены Светлана Гуляева. — Я поехала смотреть эту турбазу, когда был выходной. Посмотрела номера, условия проживания и питания. Забор достаточно высокий, имеется охрана, всё закрывается. Ключи пообещали отдать нам, чтобы никто посторонний не заходил. Нас всё устроило, в том числе и цена. К тому же нам сделали хорошие скидки.

15 июня сотрудники заселились на туристическую базу. Неожиданный визит случился ровно через неделю.

— Вечером 22 июня около 21:30, когда я находилась в комнате, прибежали сотрудники и сказали, что кто-то ломится в калитку. В течение 15 минут две женщины и ребёнок сильно стучали в дверь. Все испугались, подумали, что что-то случилось, — говорит Светлана Гуляева. — Думали, что убивают или кому-то плохо. Женщины кричали, что они хозяева, поэтому их пропустили на территорию, чтобы разобраться, в чём дело. Они стали спрашивать, на каком основании мы здесь находимся. Требовали, чтобы мы в течение часа собрали чемоданы и уехали. Они пытались пройти в комнаты сотрудников, чтобы выбросить их вещи. Я не пропускала их. Слушать меня они не хотели, кричали матом, обзывали. Когда я предложила покинуть территорию, молодая женщина кинулась на меня драться. Видеозаписи мы передали в полицию, которую вызвали. Моя задача была исключить их контакты с сотрудниками, которые были на самоизоляции. Я была с медсестрой и сторожем. Всё выяснялось почти до двух часов ночи.

Через день был ещё один визит женщины, представившейся собственницей.

— Я уже позднее поняла, что у собственников какие-то гражданско-правовые разногласия, но меня больше волновало психологическое состояние моих сотрудников, у которых поднялось давление, и моё личное, потому что на меня кидались так, будто бы я отжала эту турбазу. Все обвинения шли в мой адрес, — пояснила заместитель директора Калачёвского психоневрологического интерната. — Нас пытались обвинить в нарушении условий содержания в обсерваторе. В здание, где жили мои сотрудники, не заходил никто. Через два дня, 24 июня, они перелезли через забор, сломав замок на воротах, через которые вывозят мусор. Эту видеозапись мы также передали в полицию. Вместе с общественником Алексеем Ульяновым зашла толпа человек пять, никто не представился. Стали ходить и снимать всё на видео. Нам пришлось вызвать участкового и Следственный комитет. Сотрудникам я запретила выходить из комнат. Все сидели по своим палатам. Пришлось вызвать директора интерната. Ни за собой, ни за своим учреждением я никакой вины не вижу. Единственное, я просила женщину по-хорошему дать дожить нам до 26 июня. Предоставили им договор.

Светлана считает, что из-за Сергея Марухняка весь интернат оказался в неприглядной ситуации.

— Предприниматель, сдавший нам турбазу в аренду, конечно, подставил нас. Мне очень печально, что наш интернат прозвучал в таком контексте. Теперь все пишут не о том, что два собственника между собой дерутся, а то, что сотрудники интерната... и дальше просто ведро помоев. У нас сейчас три вахты. По правилам мы должны быть две недели дома, две недели на так называемой обсервации и две недели на вахте. По плану 2 июля должна на обсервацию выйти следующая смена, которая сменит нас с вахты 16 июля. Штатный состав сотрудников интерната — 30 человек. Но смены у нас по 62–68 человек, поскольку есть такие люди, которые согласны работать по несколько смен.

26 июня, несмотря на то, что договор аренды «Пяти морей» истекает только через два дня, сотрудники интерната покинули турбазу и отправились на смену в соцучреждение.

— На данный момент на базе отдыха никого нет, смена заступила на вахту в пятницу в 08:00. Перед заходом на смену мы 14 дней проводим в так называемом обсерваторе. В это время социальные работники сдают два анализа на коронавирус и с отрицательными результатами потом выходят на работу, — говорит заруководителя Калачёвского психоневрологического интерната. — Обсерватором это место назвать нельзя, поскольку по всем документом проходит как соблюдение режима самоизоляции в учреждениях, которые могут обеспечить соблюдение трёхразового питания. В обсерваторы же помещают контактировавших с больными или имеющих показания к заболеванию либо тех, кто имеет подтверждённый тест на COVID-19. А наши сотрудники все чистые и, чтобы не допустить заноса инфекции на территорию интерната и выждать 14-дневный инкубационный период, мы уходим на самоизоляцию. Каждый день каждые два часа у нас была дезинфекция, как и после визитов «гостей». Мыли все дорожки, ручки. У нас служебный автобус, на котором мы приехали и уехали с турбазы. Пешком мы нигде не ходили. Номера на два-три человека, в номере душ и туалет, телевизор, сплит-система. Питание нам привозили в пластиковой посуде. Сотрудники обсерватора не покидали территорию.