«Больше уйти от ответственности не получится»: адвокат — о вызове переводчика для участника ссоры в родительском чате

Вызов переводчика на заседание в Центральном районном суде вызвал немало вопросов у горожан. Волгоградцы опасаются, что защитник Армана Смбатяна заявит о его недостаточности знаний и неправильной трактовке сообщений Романа Гребенюка.

— Наставить на том, что Арман не понимал значения фраз — значит, противоречить здравому смыслу и той доказательной базе, которая имеется у следствия. Я полагаю, что таким образом уйти от ответственности обвиняемым не удастся, — прокомментировал представитель бывшей супруги Романа Гребенюка Шота Горгадзе. — Очевидно для любого человека, что они все прекрасно понимали и целенаправленно шли на преступление. И не потому, что они увидели какие-то оскорбления, а просто потому, что они испытывали чувство вседозволенности и безнаказанности. Мы видим, что шлейф противозаконных действий Арсена Мелконяна тянется достаточно давно. На это закрывали глаза, его терпели. Вот сейчас мера терпения переполнена. Дальше, манипулируя законом, уходить от ответственности у него точно не получится.

Шота Горгадзе напоминает, что перед встречей в банке супруг обиженной Ануш записывал голосовые сообщения и звонил Роману Гребенюку.

— Естественно, беседа велась на русском языке — Роман не знал этнического языка преступников. Так что сделать акцент на незнании сейчас не получится, — убежден адвокат. — Наверное, имело смысл звать переводчика до похода в банк? Если вдруг собеседники не поняли смысла сообщений, почему они не обратились за помощью к знакомым? Все ли мы правильно трактовали? Не ошиблись ли?

Сегодня Центральный районный суд избрал меру пресечения для Ануш Мелконян и ее мужа. Предполагаемой зачинщице конфликта в родительском чате запретили выходить из дома с 22:00 до 10:00, получать корреспонденцию, пользоваться телефоном и интернетом. Армана Смбатяна арестовали до 24 января. На заседании мужчина повторял, что не собирался убивать Романа Гребенюка и лишь хотел защитить свою семью. И он, и его адвокат настаивали на домашнем аресте.